Стефани Майер - Рассвет
Другое дело – Амон и его египетский клан. Даже когда двое младших – Бенджамин и Тиа – перестали сомневаться, удовлетворившись «рассказом» Ренесми, Амон наотрез отказался дотронуться и заявил, что его семья уезжает немедленно. Однако Бенджамин (на редкость жизнерадостный вампир, внешне едва вышедший из мальчишеского возраста и сочетающий крайнюю уверенность с крайней беспечностью) в два счета уговорил Амона остаться, тонко намекнув на распад клана в противном случае. Амон покорился, но Ренесми упорно обходил стороной, и своей супруге Кеби тоже запретил до нее дотрагиваться. Странный у них был союз, хотя при внешнем сходстве – черные, как ночь волосы, бледно-оливковая кожа – они легко могли бы сойти за кровных родственников. Самый старший, Амон, считался официальным главой клана. Кеби следовала за ним тенью, я ни разу не слышала от нее ни одного самостоятельного слова. Тиа, подруга Бенджамина, тоже в основном ходила молчком, но ее редкие высказывания поражали проницательностью и глубиной. Однако подлинной звездой их клана был Бенджамин. Он обладал какой-то необъяснимой притягательностью, и остальные вращались вокруг него, как планеты вокруг солнца. Увидев, с каким интересом на него смотрит Елеазар, я догадалась, что в этом и состоит талант Бенджамина.
– Нет, его дар не в этом, – опроверг мою догадку Эдвард, когда ночью мы остались наедине. – Амон просто боится потерять мальчика, обладающего уникальнейшей способностью. Он скрывает Бенджамина от Аро, как мы, – Эдвард вздохнул, – хотели уберечь Ренесми. Амон создал Бенджамина, заранее зная, что тот будет одаренным.
– Что же он умеет?
– Елеазар такого никогда не видел. А я никогда не слышал. Против него даже твой щит бессилен. – Эдвард лукаво улыбнулся. – Бенджамин управляет стихиями – ему подвластны земля, воздух, вода и огонь. И это физическое воздействие, не умственное, не иллюзия. Он, правда, пока еще учится, экспериментирует, но Амон хочет вырастить из него грозное оружие. А Бенджамин, как видишь, сам себе голова. И не поддается.
– Он тебе симпатичен, – догадалась я по голосу.
– Бенджамин четко знает, что хорошо, а что плохо. И мне нравится его настрой.
У Амона дела с настроем обстояли хуже, поэтому они с Кеби держались замкнуто, хотя у Бенджамина и Тиа вовсю крепла дружба с деналийцами и ирландцами. Оставалось надеяться, что возвращение Карлайла поможет снять отчужденность.
Эмметт и Роуз присылали кочевников-одиночек из друзей Карлайла, которых удавалось разыскать.
Первым прибыл Гаррет – высокий поджарый вампир с живыми рубиновыми глазами и длинными волосами песочного цвета, собранными в хвост, перевязанный кожаным ремешком. С первого взгляда было ясно, что Гаррет – искатель приключений, который примет любой вызов просто из любопытства, чтобы проверить себя. Он быстро втянулся в разговоры с сестричками Денали и начал забрасывать вопросами об их необычном образе жизни. Не исключено, что у него возникла мысль попробовать вегетарианство – как очередное испытание.
Вслед за ним появились Мэри и Рэндал – уже знакомые друг с другом, хотя кочующие порознь. Выслушав «рассказ» Ренесми, они не только согласились выступить свидетелями, но и, как деналийцы, принялись прикидывать, что предпринять, если Вольтури не остановятся. Все трое кочевников решили в таком случае постоять за нас.
Джейкоб, как и следовало ожидать, с каждым новым гостем все больше мрачнел. По возможности он старался держаться подальше, а когда не получалось, жаловался Ренесми, что имена проклятых кровопийц у него уже в голове не помещаются, так что пусть кто-нибудь срочно составит список.[4]
После недельного отсутствия вернулись Карлайл и Эсми, еще несколько дней спустя – Эмметт и Розали. С приездом родных нам стало чуточку спокойнее. Карлайл привез еще одного друга (хотя нет, «друг» – слишком громко сказано). Угрюмый англичанин Алистер считал Карлайла своим самым близким приятелем, при этом с огромным скрипом выбирался на встречу раз в столетие. Он предпочитал странствовать в одиночку, Карлайлу пришлось его долго умасливать, чтобы затащить сюда. Держался он нелюдимо, и видно было, что поклонников среди собравшихся у него нет.
Насчет происхождения Ренесми мрачный темноволосый вампир предпочел поверить Карлайлу на слово и, по примеру Амона, обходил девочку стороной. Эдвард поведал нам с Карлайлом и Эсми, что Алистеру здесь страшно, однако еще больше его страшит неизвестный исход. Он с глубокой подозрительностью относился к любым властям, а значит, и к Вольтури. Происходящее только подтверждало его опасения.
– Теперь они все равно узнают, что я тут был, – бормотал он себе под нос на чердаке, куда удалялся предаваться мрачным раздумьям. – От Аро уже не скроешь. Значит, в бега на несколько столетий. Возьмут всех, с кем Карлайл хоть парой слов перекинулся за последний десяток лет. Зачем я-то ввязался? И он хорош, друзей втягивать…
Возможность скрыться в бегах, если его опасения оправдаются, у Алистера была получше, чем у любого из нас. Алистер обладал способностями ищейки, которые, правда, не шли ни в какое сравнение с точностью и быстротой Деметрия. Но даже этот талант – чувствовать легкую тягу к объекту поиска – мог без труда помочь ему скрыться, если двигаться в противоположную от Деметрия сторону.
Следом прибыла еще одна пара нежданных гостей – нежданных, потому что ни Карлайлу, ни Розали не удалось отыскать амазонских вампиров.
– Здравствуй, Карлайл! – поприветствовала хозяина более высокая из появившихся на пороге двух высоченных женщин с кошачьими повадками. Обе выглядели так, будто их тянули на станке – длинные руки, длинные ноги, длинные пальцы, длинные черные косы и вытянутые лица с длинными носами. Одежда их была сделана из дубленых шкур – кожаные жилеты и узкие штаны со шнуровкой по бокам. Однако обитательниц джунглей в них выдавала не столько одежда, сколько беспокойные ярко-алые глаза и резкие, стремительные движения. Никогда еще я не встречала более диких вампиров.
К нашему удивлению (мягко сказано!), выяснилось, что их прислала Элис. Как ее занесло в Южную Америку? Увидела, что никому больше не удастся найти «амазонок»?
– Зафрина! Сенна! – обрадовался Карлайл. – А где Кашири? Всегда думал, что вы неразлучны…
– Элис велела разделиться, – низким гортанным голосом, очень подходившим к ее дикарскому облику, ответила Зафрина. – Непривычно без Кашири. Но Элис уверяла, что мы позарез нужны здесь, а Кашири нужна ей самой еще где-то. Больше ничего не сказала, только что все это очень срочно?.. – закончила Зафрина с вопросительной интонацией.
Вместо ответа я (с внутренней дрожью, которая охватывала меня каждый раз независимо от количества повторений) вынесла Ренесми.
