Александр Годов - Дьявольская радуга
Седьмой пожалел, что лишился тела. Сейчас он не мог почувствовать ту легкость, охватившую Сергея, не мог на мгновение ощутить себя суперменом. Оставалось лишь смотреть по сторонам и ждать, когда же они доберутся до Кивира. Тропов летел спиной к стенке куба и сколько бы ни пытался повернуться в воздухе, однако ничего не получалось. Вдали Седьмой увидел кожистую мембрану, из которой они недавно вылезли. Казалось, она находилась на расстоянии тысячи метров, хотя по его ощущениям Сергей шел минут двадцать.
Сверкали звезды в просветах паутины, мигали красные волосяные шары.
— Тебе страшно? — спросил Тропов.
— Да, — честно ответил Седьмой. Смысла сейчас врать он не видел. — А тебе?
— И мне. Но мы сделали это — добрались до ублюдочного Кивира!
— Думаешь, мы выживем?
— Надеюсь на это, — Сергей на миг замолк. — Смотри!
Поверхность кожистой мембраны непрерывно колыхалась, поднимаясь и опускаясь. Иногда из расщелины появлялся длинный чуть изогнутый коготь. Седьмой сразу же узнал его. Гигантская тварь пыталась выбраться из туннеля. Проход был для нее то ли слишком узкий, то ли она ждала чего-то…
— Может, я еще выйду победителем, — с надеждой сказал Тропов. — Все эти монстры не сломили меня. Я вырвался! Я жив. Возможно, и тебе, Седьмой, что-нибудь перепадет.
— Может быть. Чего бы ты сейчас хотел?
— В смысле?
— Ну… Что бы ты хотел съесть, увидеть, почувствовать. Понимаешь?
— Я мечтаю о том, чтобы все от меня отстали.
Седьмой хмыкнул. Он вспомнил слова Кивира про то, что выхода из пирамиды нет. Получается, они навсегда останутся в этом странном и непонятном мире. Ради чего? Неизвестно.
— Сергей, а сколько тебе лет?
— Это так важно сейчас?
— Интересно просто.
— Мне тридцать три.
— Хм, я старше, — сказал Седьмой. — Раньше у меня была теория, что человек перерождается бесконечное число раз. В иудаизме есть даже такой изотерический термин: колесо Сансары. Мол, необходимо пройти несколько космосов, чтобы душа очистилась и освободилась. Понимаешь?
— Возможно.
— В свое время я даже нашел дневник, подтверждающий мои догадки. Вот только в действительности всё оказалось намного сложнее. И пирамида тому подтверждение.
— Пирамида? — спросил Тропов.
— Да, сейчас мы находимся в ней, — ответил Седьмой и тихо рассмеялся. — Кумакан говорил, что её устройство нельзя объяснить. Хотя я сомневаюсь. Возможно, он специально водил меня за нос.
Тропов промолчал. Седьмому очень захотелось посмотреть ему в глаза, чтобы попытаться понять его мысли и переживания. Эх! Теперь это только глупые желания!
Так они и летели до верхней грани куба, не произнося ни слова. Когда же неведомая сила, поднимавшая Тропова, повернула его тело на сто восемьдесят градусов, то Седьмой увидел Кивира. Он находился в окружении пятерых монстров, напоминавших человекоподобных муравьедов. От монстров исходил такой яркий голубой свет, что, казалось, они заполняли все свободное пространство куба. В руках они держали длинные копья с длинными наконечниками, испачканные зеленой жидкостью.
Кивир сидел в центре грани. Сейчас он не напоминал ни мальчика, ни куклу. Скорее что-то среднее — ребенок-игрушка, ребенок-труп. Жертва безжалостного маньяка. Человеческие части тела сменялись пластмассовыми протезами; вместо глаз красовались огромные пуговицы черного цвета; шрамы покрывали каждый сантиметр лица.
В двух метрах от Кивира стояли Кумакан и Тысяча-лиц. Брови Седьмого поползли вверх. Жирдяй выглядел таким же, как в первую встречу — на складках кожи не было ни царапины. Здоровый и невредимый! А Тысяча-лиц напоминал здорового человека!
— Вот вы и пришли, — сказал Кивир, слизнув гной с губ.
По голосу нельзя было определить, кому оно принадлежит — мужчине или женщине.
Кумакан и Тысяча-лиц громко засмеялись, словно услышали самую смешную шутку в своей жизни.
Ноги Сергея коснулись поверхности куба.
— Поздравляю, — спокойно сказал Кивир. — Вы, Первый и Седьмой, смогли добраться до меня.
— Вы молодцы! — воскликнул Тысяча-лиц. Голос его оказался звонче и воздушнее, чем был раньше.
— Молодцы, — Жирдяй широко улыбнулся, обнажив гнилые зубы.
Седьмой потерял дар речи. Он так долго прокручивал в голове вопросы, которые хотел задать, совсем не надеясь в итоге встретиться с Кивиром. И вот мальчик-кукла рядом! Только протяни руку и коснешься его.
Руку…
Какая ирония!
— Подойди ко мне, Первый! — приказал Кивир.
Тропов послушно приблизился к нему. Седьмой ощутил, как в его мозг впились ледяные щупальца страха.
— Ну же! Не стесняйтесь!
Когда до Кивира оставалось несколько шагов, Сергей замер. Человекоподобные муравьеды окружили их. Седьмой поразился их невероятной худобе. Удивительно, что они вообще могли стоять на ногах. Руки и ноги были словно палки, ребра торчали, как прутья на остове корзины. Скелеты, обтянутые кожей, кое-как прикрытые лохмотьями.
— Не бойтесь их, — сказал Кивир. — Они не тронут вас. Я не позволю!
— Мы пришли за ответами, — выдавил слабым голосом Тропов. — Ты обещал всё объяснить.
— Не торопитесь, — возразил Кивир. — У нас много времени. Бесконечно много. Прежде чем дать ответы, я обязан расспросить вас.
Седьмой поперхнулся воздухом, от удивления даже прикрыл на мгновение глаза, терпя режущую боль в глотке:
— Что ты хочешь знать?
Кивир сначала повернул голову в сторону Кумакана, затем — в сторону Тысячи-лиц.
— Вы торопитесь, люди, — бросил кот с человеческим лицом.
Седьмому было наплевать. Он внимательно всматривался в уродцев.
— Я надеялся, что до меня доберется больше людей, — сказал Кивир. — Как это грустно, если вдуматься. Разве заслужили они такой смерти? Почему только Первый и Седьмой оказались на этом кубе? Почему Пятый не добрался до меня? Ведь он больше остальных заслуживал узнать ответы. У него была дочь и жена. Как печально. Легион не знает пощады.
— Кто такой Легион? — спросил Тропов.
— Здесь вопросы задает Кивир, — прошептал Тысяча-лиц.
Кумакан приблизился к Сергею и коснулся его плеча. Тропов отшатнулся, словно пламя больно облизало кожу, и чуть не уронил голову Седьмого.
— Терпение, друзья, — повторил Кивир. — Нам некуда спешить. Я говорил вам о Пятом. Это был человек с несгибаемой силой воли! Представьте: он из зомби вновь превратился в живое существо ради того, чтобы добраться до своей дочери. Он мечтал вернуться в те дни, когда жизнь его не омрачали невзгоды и смерть. Глупец… А о Восьмом вы знаете? Чтобы рассказать его историю жизни, потребуются месяцы! Как жаль, что старик предпочел умереть, чем оказаться передо мной. Хотя он был немолод. Вряд ли бы он смог выбраться даже из одного уровня пирамиды.
