Максим Перфильев - Нечто в лодке по ту сторону озера...
— "Здесь конечно я даже не знаю, что сказать… некоторые ждут до тридцати лет своей любви, но это трудно, а вот сорок лет — это еще намного труднее, тут каждый для себя сам решает… и жизнь — она всегда немного сложнее романтических идей… но я конечно же понимаю о чем ты говоришь… и в чем-то солидарен…
А вот что касается того что люди вступают в брак ивообще заводят какие-либо отношения и трахаются и вообще делают что-либо и поступают как-либо во многом только лишь из-за своих комплексов и пытаясь повысить собственную самооценку — это абсолютная правда. это базару ноль. Мы с тобойц в этом уже согласились, так что тут мне даже добавить нечего. Фигали тут еще сказать.
Вообще конечно посмотришь так на этот мир и так и хочется удавиться. Столько говна всякого. И люди себя тоже как говно ведут. Пытаешься искать какую-то истину и понимаешь, что хрен ты ее вроде как найдешь на самом деле. И я тоже не знаю истины и не могу ответить на большинство твоих вопросов. Могу лишь только посоветовать — всегда сохраняй ясность сознания и стремись к справедливости. И не позволь этому миру, полному разврата, зла и различных иллюзий, поглотить тебя. Держись света и будь сильной. Я думаю у тебя все будет хорошо, и искренне желаю тебе добра. Еще есть такая мысль в этой вселенной — один чувак какой-то умный сказал, может она и правильная — типа, что лучше голодать, чем что попало есть, и лучше быть одному, чем вместе с кем попало".
Написав этот длинный ответ, разбив его на два сообщения, я по очереди послал их Катерине, и потом сидел ждал, пока она все это читала.
— "Спасибо, — послала мне Катя в конце сообщение и смайлик с ангельскими крылышками и розовыми губками, — Хорошо, что хоть кто-то меня понимает".
— "Кстати, это Омар Хайям был, — написала она вторым сообщением, — Который чувак умный".
— "Вот и я говорю — восточная мудрость самая древняя и самая мудрастая, так как у них цивилизация раньше появилась, и всю эту хрень они еще до нас пережили, — ответил я".
Про себя-то я думал, конечно, что красивые слова настолько красивые, что иногда создают у нас иллюзию, просто цепляя наши эмоции. Но жизнь-то она всегда сложнее красивых слов. Однако иногда хочется чего-нибудь такого возвышенного.
— "Вот я еще больше и задумалась может мы со Славой на самом деле друг другу не подходим", — написала Катя в продолжение темы.
— "Ну это вам решать", — ответил я.
— "Ну мы все равно, даже если и расстанемся останемся друзьями и будем делать группу. Мы уже договорились так".
— "Ну вот и замечательно. Главное гармония и мир", — ответил я.
— "А у тебя, кстати, есть девушка?" — неожиданно спросила Катя.
"Блин", — подумал я, и, немного помедлив, ответил:
— "Нет".
— "А почему?"
— "Я берегу себя для принцессы", — написал я.
— "Ааа… понятно", — последовал ответ.
Я послал смеющийся смайлик.
Катя ответила таким же смайликом.
— "Надо тебе девушку найти", — написала она потом.
— "Ну да, наверное", — согласился я.
— "Или тебе нужна только настоящая любовь? Просто так скем попало встречаться не будешь?" — поинтересовалась Катя.
Я задумался.
— "Ну… хм… насчет настоящей любви не знаю… я как бы не особо романтическая натура", — ответил я.
— "То есть?"
— "Ну, скажем так — вряд ли я буду ждать кого-то до тридцати лет".
— "А почему нет?"
— "Я без любви как бы смогу прожить… тем более у меня всегда друзья были, были любящие родители… а вот без секса — вряд ли".
"Так, стоп!" — подумал я про себя. Я совершал огромную ошибку. Я начинал открываться перед человеком, с которым работал. Хотя сейчас наше общение с Катей больше начинало напоминать дружеское, тем не менее, я знал, что мне сейчас так делать нельзя. Все, что я скажу, может быть потом использовано против меня, а Катя все-таки не была моим другом — я работал с ее сознанием, формируя у нее определенное мировоззрение. Я мог чуть-чуть приоткрыться, чтобы создать иллюзию доверительных отношений, рассказать какие-нибудь вещи из своей жизни, может и личные, но нейтральные — но только чтобы заставить доверять себе. И ни в коем случае не мог позволить открывать свою душу даже немного. Надо было сливать эту тему.
— "А как же монахи?" — спросила Катя.
"Ха-ха… ой, блин, пипец… Монахи", — прикололся я про себя и ответил:
— "Хм… монахи это монахи, это отголоски тоталитарности религии. это некая своего рода мода, в Библии нет большого напора на монашество, это исключения. Человеческие инсчтинкты достаточно сильны и они созданы Богом и у них есть определенный смысл. глупо погаловно записываться в монахи. Это не соответствует основам учения. Это немного лишнее", — написал я.
Кажется, тема была исчерпана.
И так как время уже постепенно приближалось к ночи, и мы оба уже порядком устали, нам пора было заканчивать переписку.
— "Ладно, — написала Катя, — Мне завтра рано вставать, а еще в ванну надо. Я наверно побегу. Спасибо тебе за общение".
— Ага мне наверное тоже пора идти, — сразу подхватил я.
— "В общем, спасибо что понял меня. хорошо что хоть кто-то есть сочувствующий твоим мыслям. с тобой очень приятно общаться. потом еще спишемся, у меня еще много тем есть для обсуждения".
— "У меня тоже".
— "Ну давай пока" (и смайлик, посылающий воздушный поцелуй).
— "Пока", — ответил я и тоже послал в свою очередь смайлик "bye".
"Только бы она в меня не влюбилась. Это будет косяк", — подумал я. Я старался предугадать любые варианты развития событий.
Выйдя из-за компьютера, я встал посреди комнаты и замер с осознанием некоторого собственного выбора. Я никогда не молился за Катерину. Это делал Слава, в конце концов, она была его девушкой. А у меня и так было достаточно запар и своих проблем, чтобы еще сильнее усложнять себе жизнь. Однако моя цель оставалась вполне конкретной — приблизить Катю к осознанию тех религиозных ценностей и принципов, которые я проповедовал, или хотя бы просто приблизить ее к восприятию каких-то понятий морали и нравственности и правильного отношения к институту брака и семьи. И до этого момента я еще никогда не был так близок к этой цели. Я хорошо знал одну истину — не бывает действий без последствий. На любое движение рано или поздно придет реакция. Но мое стремление достичь цели преодолевало страх и расчетливость. Я сделал выбор и начал молиться за Катерину.
