Стефани Майер - Гостья
Тишина.
– Скорее, Джаред.
Он вздохнул. Я почувствовала движение воздуха и покрепче зажмурилась. Что-то хлюпнуло, последовал глухой удар, а когда первый шок прошел, я почувствовала боль.
– М-м-м, – простонала я. Вообще-то я не собиралась издавать никаких звуков, потому что из-за моих стонов Джаред почувствует себя виноватым. Но разве телу прикажешь? Слезы брызнули из глаз, я закашлялась, сдерживая рыдание. В ушах звенело, перед глазами все плыло от удара.
– Анни? Мелани? Простите меня.
Его руки обняли нас, прижали к груди.
– Все хорошо, – проскулила я. – У нас все хорошо. Получилось?
Его рука коснулась моего подбородка, повернула голову. Джаред охнул, казалось, его вот-вот стошнит.
– Я тебе пол-лица снес. Прости.
– Нет, это хорошо, так и должно быть. Поехали.
– Ты права. – В его голосе проступала слабость. Джаред бережно усадил меня на сиденье и завел мотор.
Ледяной воздух обдувал лицо, ободранную щеку щипало. Я забыла, как дует из кондиционера в машине.
Мы ехали по гладкой вымоине, которую, похоже, специально ровняли. Дорога уносилась из-под колес, змеясь меж кустов. Опустив защитный козырек, я заглянула в зеркало. В мрачноватом свете луны мое лицо казалось черно-белым: правая щека черная, чернота стекает по подбородку, капает на ключицу, впитываясь в ворот новой, чистой футболки.
Меня замутило.
– Молодец, – шепнула я.
– Очень больно?
– Не очень, – соврала я. – Все равно недолго терпеть. Сколько до Тусона?
Показался асфальт. Сердце заколотилось от страха. Джаред остановил машину в кустах, вылез, снял брезент и цепи, сложил их в багажник, осторожно припарковался, внимательно следя, не едет ли мимо машина. Его рука потянулась к переключателю фар.
– Постой, – прошептала я. Громче говорить я не могла, чувствуя себя уязвимой. – Давай поведу.
Джаред вопросительно взглянул на меня.
– Я не могу заявиться в больницу пешком, начнутся лишние расспросы. Я поведу, а ты спрячься сзади, будешь указывать дорогу. Там есть чем укрыться?
– Ладно… – Джаред неохотно дал задний ход, снова заехал в кусты. – Я спрячусь, но если ты попробуешь свернуть не туда…
«Ах, вот как…»– Его недоверие ранило Мел не меньше, чем меня.
– Пристрели меня, – холодно приказала я.
Джаред не ответил и вылез, оставив мотор включенным. Я села за руль. Хлопнула дверца багажника. Джаред забрался на заднее сиденье, держа под мышкой плед.
– На дороге свернешь направо, – велел он.
Я слишком долго не водила машину с автоматической коробкой передач и боялась, что отвыкла. Осторожно тронувшись, я удовлетворенно отметила, что не разучилась, и выехала на пустое шоссе. Заколотилось сердце – реакция на открытое пространство.
– Фары, – донесся голос Джареда с заднего сиденья.
Я щелкнула переключателем. Фары казались ужасно яркими.
Мы подъехали совсем близко к Тусону. В ночном небе разливалось желтоватое свечение: городские огни.
– Прибавь скорость.
– Там знак висел, – не согласилась я.
– Души не лихачат? – поинтересовался он.
– Мы послушно выполняем все законы, – нервно хихикнула я. – В том числе и дорожные правила.
Легкое свечение превратилось в яркие точки. Зеленые знаки информировали о возможных вариантах пути.
– Сверни на Ина-роуд.
Я послушалась. Джаред говорил тихо, хотя в закрытом автомобиле можно было даже кричать.
Незнакомый город пугал: дома, окна квартир, витрины, понимание, что я окружена, что их слишком много. А каково приходится Джареду? Его голос был на удивление спокойным. Правда, в отличие от меня Джаред проделывал безумную вылазку далеко не первый раз.
На дороге появились машины. Свет встречных фар упал на ветровое стекло, и я съежилась от страха.
«Держись, Анни. Будь сильной – ради Джейми. Иначе все напрасно».
«Я смогу. Я справлюсь».
Я сосредоточилась на мыслях о Джейми, и руки увереннее обхватили руль. Джаред направлял меня по спящим улицам. Лечебница оказалась крохотной – наверное, когда-то здесь располагалась не больница, а частная медицинская практика. В вестибюле за стеклянными дверями и в большей части окон горел свет. За стойкой регистратуры стояла женщина. Свет фар не привлек ее внимания.
Я выбрала самый темный угол на парковке, продела руки в лямки поношенного рюкзака – ничего, сойдет. Осталось последнее.
– Дай мне нож.
– Анни… Я понимаю, ты любишь Джейми, но нож-то тебе зачем? Драться ты не умеешь.
– Джаред, это не для них. Мне нужна рана.
– Хватит, у тебя уже есть рана, – вздохнул Джаред.
– Мне нужна рана, как у Джейми. Я слишком мало знаю о методах Исцеления, поэтому должна сама все увидеть. Я бы уже давно это сделала, но боялась, что не смогу вести.
– Нет!
– Давай, быстрее, пока никто не заметил, что я мешкаю.
Джаред быстро обдумал ситуацию. Он был лучшим, потому что умел принимать быстрые и правильные решения. До меня донесся звон стали: Джаред вытаскивал нож из чехла.
– Осторожно. Не слишком глубоко.
– Может, сам сделаешь?
Он резко вдохнул:
– Нет.
– Ладно.
Мне в руку лег мерзкий нож с остро заточенным лезвием и тяжелой рукоятью. Я старалась прогнать из головы лишние мысли, не хотела давать себе шанс струсить. «Порежу руку, а не ногу», – решила я, потому что прятать исцарапанные коленки тоже не улыбалось. Я вытянула левую руку, ухватилась за ручку дверцы и выгнулась: если будет слишком больно, вопьюсь зубами в подголовник. Пусть и неуклюже, но крепко я сжала рукоять ножа правой рукой, вдавила острие в кожу предплечья и зажмурилась.
Джаред тяжело дышал. Нужно было торопиться, пока он меня не остановил.
«Представь, что это лопата, а кожа на руке – земля», – сказала я себе и вонзила нож в предплечье.
Вопль вышел слишком громким, несмотря на подголовник. Ладонь разжалась от отвращения, нож выпал из руки и лязгнул о пол.
– Анни! – воскликнул Джаред.
Я ответила не сразу, пытаясь удержать подступающий крик. Хорошо, что я не поранила себя перед тем, как сесть за руль.
– Дай взгляну.
– Оставайся здесь и не шевелись, – выдохнула я.
Несмотря на мое предупреждение, сзади зашуршал плед. Я вытянула левую руку вдоль тела, распахнула дверь правой и вывалилась из машины, ощутив прикосновение Джареда к спине – он пытался меня утешить.
– Скоро буду, – выдавила я и ногой захлопнула дверцу.
Я побрела через парковку, борясь с паникой и тошнотой, которые уравновешивали друг друга, не давая чему-то одному взять верх. Боль казалась терпимой – или, скорее, ощущения притупились. Я была на грани шока: слишком много боли для одного тела. Теплая жидкость струилась по ладони, капала на асфальт. Интересно, смогу ли я пошевелить пальцами? Пробовать было страшно.
