Стивен Кинг - Безнадега
Что-то размером с грецкий орех упало ей на волосы.
Мэри закричала, ударив это что-то ладонью. Не помогло. Она сунула пальцы в волосы и схватила мерзкую тварь. Тварь попыталась извернуться, а затем лопнула, окатив ладонь Мэри густой липкой жидкостью. Мэри отдернула руку, не выпуская тварь из пальцев, и сбросила ее на пол. Ладонь жгло, словно она схватилась за крапиву. Мэри вытерла руку об джинсы.
Пожалуйста, Господи, не допусти, чтобы я стала следующей, подумала она. Что бы ни случилось, не дай мне закончить свой путь, как коп. Как Эллен.
Мэри едва подавила желание броситься в окружающую ее темноту, чтобы, как в каком-нибудь фильме ужасов, угодить в чрево горнодобывающего агрегата, который и сжует ее, избавив от дальнейших мучений. Но больше темноты ее пугали твари, населявшие эту темноту. Они ведь только и ждали, чтобы Мэри запаниковала и бросилась не пойми куда.
Ждали, затаившись вокруг.
Потом до ее ушей донеслись какие-то шорохи. Что-то ползало слева, что-то шебаршилось справа. За спиной что-то скрипнуло. Скрипнуло и затихло до того, как Мэри успела вскрикнуть.
Это не живность, сказала себе Мэри. Во всяком случае, мне так кажется. Я думаю, это перекати-поле, ударившееся о металл и скользнувшее по нему. Похоже, я в небольшом доме. Эта тварь оставила меня в небольшом доме, чтобы я никуда не сбежала, а сама ушла. Электричество отключено, и все, что было в доме, протухло. Как в нашем холодильнике.
И если Эллен – это Энтрегьян в новом теле, почему он/она не посадил Мэри в камеру, откуда ее выпустил Дэвид? Потому что он/она боялся, что остальные найдут ее там и снова освободят? Мысль эта зажгла в Мэри искорку надежды: пока остальные живы и на свободе, не все потеряно. Приободрившись, она медленно двинулась вперед, выставив перед собой руки.
Шагала она долго, очень долго, годы, все время ожидая при этом чьих-то прикосновений, и наконец это случилось. Что-то пробежало по ее кроссовке. Мэри застыла. А тварь отправилась дальше, по своим делам. Но этим дело не кончилось. Слева послышалось сухое постукивание. Такой звук могли издавать только погремушки гремучей змеи. Постукивание утихло, но не исчезло, оно перешло на более низкий уровень звука, напоминая теперь стрекотание цикады в жаркий августовский день. Вновь раздался знакомый скрип. Мэри уже не сомневалась, что это перекати-поле, скользящее по металлу. Она в металлическом ангаре, возможно, в том самом, где Стив и эта девушка с разноцветными волосами, Синтия, видели каменную скульптурку, так их напугавшую.
Вперед.
Не могу. Где-то гремучая змея. Может, не одна. Наверняка их много.
Здесь не только змеи. Вперед, Мэри. Хуже-то не будет.
Ладонь горела огнем в том месте, где на нее вылились внутренности раздавленной твари. Удары сердца гулко отдавались в ушах. Медленно, очень медленно Мэри двинулась вперед, выставив перед собой руки. Страшные образы возникали перед ее мысленным взором. Она видела змею, толстую, как силовой кабель, поднявшуюся на своих погремушках. Пасть с ядовитыми зубами раскрыта, раздвоенный язык появляется и исчезает. Мэри идет прямо на нее и не подозревает об этом до того самого момента, пока что-то не вцепляется ей в лицо, брызнув ядом в глаза. Она видела чудовище своего детства, страшное существо, прятавшееся по шкафам и в темных углах, названное ею, уже не вспомнить почему, Яблочным Джеком. Вот и сейчас он притаился в углу, его коричневая сморщенная физиономия расплылась в злобной улыбке, ожидая, когда же Мэри придет в его смертельные объятия. И последним ее ощущением станет запах лежалых, чуть подгнивших яблок. Потому что объятия эти сомкнутся, прервав путь Мэри в этом мире. Она видела пуму, точно такую же, как та, что загрызла Тома Биллингсли, приникшую к полу и бьющую по нему хвостом. Она видела Эллен, улыбающуюся, с крюком в одной руке. Еще два шага, и она вздернет Мэри на этот самый крюк.
Но в основном она видела змей.
Ее пальцы что-то нащупали. Мэри ахнула и чуть не отпрянула. Но тут же поняла, что волноваться не о чем: она коснулась чего-то твердого, неживого. Чего-то ровного. Стол? Покрытый клеенкой? Мэри полагала, что да. Она провела по нему пальцами и почувствовала, как что-то волосатое и многоногое побежало по тыльной стороне ее ладони. Паук, точно паук. Насекомое отправилось по своим делам, и Мэри повела руку дальше. Нащупала еще какую-то живность, с жестким панцирем и клешнями.
Мэри заставила себя замереть, но полностью это ей не удалось. Из груди вырвался протяжный стон. Капли пота катились по лбу и щекам, застилая глаза.
Живность вырвалась из ее руки и ретировалась. Мэри слышала, как клешни или что-то еще постукивают по столу. Рука ее шевельнулась. Невероятным усилием воли Мэри заставила себя не отдергивать руку. Если отдернет, что тогда? Она будет стоять столбом, пока эти мерзкие звуки не сведут ее с ума, заставив повернуться и бежать незнамо куда, чтобы стукнуться обо что-нибудь лбом и лишиться чувств?
Тарелка… нет, миска. С супом? Возможно. Ее пальцы нащупали ложку. Да, с супом. Рука двинулась дальше. Солонка. Или перечница. Что-то мягкое. Внезапно Мэри вспомнилась игра, в которую они обожали играть на вечеринках в Мамаронеке. В полной темноте. Передаешь спагетти и произносишь: «Это внутренности мертвого человека». Передаешь мисочку с желе и говоришь: «Это мозги мертвого человека».
Рука ударилась обо что-то твердое и цилиндрическое. Что-то откатилось. С перестукиванием, которое Мэри тут же узнала. Надеялась, что узнала… Батарейки в фонаре.
Пожалуйста, Господи, взмолилась Мэри, сделай так, чтобы мои надежды не оказались напрасными. Пусть это будет фонарь.
Опять что-то заскрипело, но Мэри уже не обращала внимания на звуки. Рука коснулась холодного куска мяса
(Это лицо мертвого человека),
но Мэри даже не пыталась сообразить, что у нее под пальцами. Сердце стучало, как паровой молот, отдаваясь в ушах, в висках, в горле.
Вот! Вот!
Холодный гладкий металл, выскальзывающий из пальцев, но она крепко-накрепко схватила его. Да, фонарь. И рычажок переключателя между большим и указательным пальцами.
Только бы он работал. Господи, удружи и в этом, хорошо?
Мэри сдвинула рычажок. Свет вспыхнул расширяющимся конусом, и у Мэри на мгновение остановилось сердце.
Длинный стол, приборы и образцы породы на одной половине. Другая покрыта клеенкой в клетку. Эта половина сервирована к обеду. Супница, тарелка, ложка, вилка и нож, стакан для воды. Большой черный паук упал в стакан и не смог выбраться. Он лежал на спине и шевелил лапками. Другие пауки, в основном черные, бросились во все стороны. Среди них Мэри заметила и скорпионов. В торце стола сидел крупный лысый мужчина в футболке с надписью «ДИАБЛО КОМПАНИ». Ему с близкого расстояния прострелили шею. Так что пальцы Мэри залезли не в суп, а в застывшую кровь мужчины, наполнявшую тарелку.
