Коллектив авторов - Страхослов (сборник)
Я потерла лоб.
– Я все еще не понимаю, почему вы считаете, что две смерти от переохлаждения летом как-то связаны с тем, какой будет следующая зима…
– Я еще не договорила, девочка моя. Я описываю общую картину, помнишь? – Встав, она разложила на моем столе свои заметки. – Так, видишь, как события совпадают по времени?
Может быть, если бы я увидела эту временную последовательность до того, как Милли-Лу начала свой рассказ, мне было бы понятнее, и все это не показалось бы мне безумной теорией заговора, построенной параноиком, который верил, мол, Спиро Агню[211] ни в чем не виноват, и это Никсон его подставил.
– В 1950-х и 1960-х зимы были мягкими, хотя, помню, в 1960-м мне казалось, что зима никогда не закончится. Та весна была самой холодной и снежной в истории штата – в пригородах Либерти, Гладстона и Ленексы люди погибали в снежных заносах. А предыдущим летом была зафиксирована только одна смерть при странных обстоятельствах.
– В смысле, кто-то замерз насмерть во время чудовищной жары? – Я постаралась умерить скептицизм в голосе, но все равно впала в сарказм.
– Готова поспорить, что так и есть. – Милли-Лу просмотрела бумаги и нашла нужную запись. – Вот. «Мисс Мария Т. Канниццаро, двадцати девяти лет от роду, обнаружена в рабочем помещении ее коллегами, вышедшими на работу в четверг, тридцатого июня». – Она ткнула пальцем в одну из строк заметки. – Ты видишь, где она работала?
– Компания по производству холодильных установок «Мидконтинентал», – вслух прочла я. – Ладно, но это не доказывает…
– Готов поспорить на сто баксов, что ее нашли в морозильной камере. А в таких камерах температура опускается до минус двадцати.
– Но это не означает…
– Я могу узнать, кто тогда работал в бюро судмедэкспертизы и расспросить их.
– Да, у вас же есть связи, – рассеянно кивнула я. – Простите, Милли-Лу, я просто на это не куплюсь. Не могу. Вы связали две цепочки событий, не основываясь ни на чем, кроме того, что они происходили друг за другом. Но только потому, что второе событие происходит после первого, не значит, что оно происходит из-за первого. – Я взглянула на страницы с кружками и стрелками. – Мы даже не знаем, действительно ли все эти люди были найдены замороженными. Все, что мы можем сказать: в случае со многими из них причина смерти или обстоятельства, при которых было обнаружено тело, не стали достоянием общественности.
Милли-Лу скрестила руки на груди, склонила голову к плечу и задумчиво уставилась на меня.
– Ты не планируешь на юридический поступать, а?
– Это еще что за мысль такая? – ошеломленно спросила я. – Я лишь говорю, что если причина смерти не указана, то мы ее не знаем. Только потому, что чья-то смерть вписывается в нашу версию событий, мы не можем исходить из предположения, что он замерз насмерть. Если эта версия событий вообще имеет право на существование. Я имею в виду, ну… вы как журналистка должны это понимать, верно?
– Я не журналистка. Я дочь помощника старого доброго Пендергаста, и я знаю, как работает сделка.
– Ох, да ладно! – воскликнула я. – Каждое утро ровно в десять я могу стучать костяшками пальцев по столу и утверждать, что именно так спасаю наш офис от нашествия стада носорогов. Разве отсутствие носорогов в офисе доказывает эффективность моего ритуала?
– А с кем ты заключила сделку об этом? – совершенно серьезно осведомилась Милли-Лу, словно в моих словах была хоть крупица здравого смысла.
– Ну… ни с кем. Решила, что стоит стучать по столу.
– Тогда это не сделка, а заблуждение. Я не против, чтобы ты стучала по столу в десять утра, если тебе так спокойнее. Но и волосы на голове рвать не стану, если ты вдруг возьмешь выходной. – Она обогнула стол и взглянула на другие записи. – В 1970-х эта система заработала в полную силу. Ну, по крайней мере, в первой половине десятилетия. Люди пропадали без вести, потом кого-то находили, а кого-то нет. В некоторых случаях в графе «причина смерти» указано «воздействие погодных условий».
Я пожала плечами.
– Бывает, что люди умирают от погодных условий.
– По сути, это описание верно. Но этот термин обычно применяется при описании смерти от переохлаждения. В жаркую погоду в качестве причины смерти указывают остановку сердца в результате сердечного приступа, обезвоживание и тому подобное. Скажем, человек может поджариться из-за работы электровентилятора в маленьком непроветриваемом помещении – так называемый «эффект подогрева». Помнишь, я тебе говорила?
– Да, помню. Я тогда попыталась выяснить, что это такое, поэтому прекрасно представляю себе, как это работает. Но, насколько мне известно, не может быть какого-то эффекта обратного подогрева, который заставлял бы людей замерзать до смерти в жару. Хотя мне иногда кажется, что я в это время года превращусь в ледышку.
Милли-Лу потрясенно уставилась на меня, у нее даже рот приоткрылся от изумления.
– Люси! Ты гений! Возможно, ты права! Эффект обратного подогрева. И почему я об этом не подумала?
– Потому что это абсурд, – попыталась урезонить ее я. – Я только что это выдумала.
– Случай помогает подготовленному уму[212]. – Она подчеркнула каждое слово в этом предложении, постукивая меня карандашом по голове. – Ты сказала о том, что увидела, сама не зная, что это увидела.
– Но мой ум вовсе не был подготовлен.
– А мой был. Хорошо, что я тебя слушала. – Милли-Лу собрала свои заметки. – И я уже придумала, с кем поговорить об этом.
Мы застали Дэни Вашингтон как раз в тот момент, когда она собиралась уходить с работы. Она нам не очень-то обрадовалась.
– Если вы хотите еще пофотографировать, то ничего у вас не получится, – заявила она Милли-Лу, накрывая пишущую машинку на своем столе, и взяла сумочку. – Мой босс сейчас внизу с парой экспертов из Джефферсон-Сити. Готовят тела к транспортировке.
– Ничего страшного. Я хотела поговорить с вами о других погибших.
– Других погибших? – прыснула Дэни. Впрочем, похоже, она нервничала.
– О людях, которые замерзли насмерть в жару.
На этот раз смех Дэни прозвучал куда искреннее.
– Не было таких. Мой босс проработал тут три года и говорит, мол, никогда ничего подобного не видел.
– Уверена, что не видел. Последние три зимы были сущим адом. – Милли-Лу вкратце пересказала ей то, что до этого поведала мне.
Время от времени она сверялась со своими записями. Дэни слушала ее, косясь на меня, словно пытаясь понять, воспринимаю ли я эту историю всерьез. Я напустила на себя невозмутимый вид.
– Я не поняла, – наконец сказала Дэни, когда Милли-Лу договорила. – Вы считаете, что если кто-то замерзнет насмерть летом, то зима будет теплой?
