Гайя Антонин - Вызов
- Моя машина, - сказал куратор (Боже, когда я избавлюсь от привычки этой?)
Внутри нас ждали Сейдж и Кантильен. Они же и пригнали авто сюда.
- А можно мне повести? - прошу я. Никогда еще не сидела за рулем такой шикарной тачки. Папочкиной тачки, пищит в голове мерзкий голосок юной балованной девицы.
- Конечно, Гайя. Кантильен... - Гай скомандовал что-то на французском.
Немой вампир пересел на пассажирское место. Гай сел на заднее сиденье возле своего рыжеволосого телохранителя.
У моего дома Гай отпустил своих парней. Глядя вслед удаляющимся вампирам, я спросила:
- Что с Кантильеном? У него нет языка?
- Язык есть. Почему он не говорит - только боги знают. Я пытался понять, что с ним не так, но ни один ученый не дал мне ответа.
- Он что, дампир? - ляпаю вслух первое, что пришло на ум. Вспоминаю полудампира Сашу, у которой случился сбой в психике.
Мы вошли в подъезд.
- Хм, откуда ты знаешь?
Я поясняю, что не знаю, а предполагаю, и почему.
- В самом деле, Кантильен - наполовину дампир, это так...
Мы умолкаем, потому что из лифта выходит развеселая компания молодежи. Дожидаемся, пока выйдут из подъезда шумные благоухающие табаком, вином и жвачкой парни и девчонки.
- Ему немногим больше четырехсот. Очень сильный.
- А Сейдж?
- А Сейдж напротив, только лет тридцать, как вышел на солнце. Но он хороший секретарь и помощник, а как виртуозно владеет гнестрельным оружием - ты бы видела, - Гай усмехнулся, выходя из лифта. - С двух рук, по-македонски... Как снайпер. В движении...
В квартире я сразу же сменила запачканные на заднице штаны на черные джинсы.
- У меня нет коньяка, увы, - сообщаю я, входя в комнату с бутылкой вина.
Гай стоит над валяющейся на полу бутылкой, отдирая ступни от засохшей лужи сладкого вермута.
- Э... Здесь недавно убили вампира, - сказал он очень спокойно.
Едва не роняю вино. Нет, я, конечно, знаю, что чутье у древних - как у акул...
- И останки еще в квартире. Гайя, - он внимательно смотрит на меня.
Без слов указываю в направлении ванной комнаты.
Гай, с трудом сдерживая смех, стоял над кучкой пакетов, лежащих в душевой кабинке.
- А что полагается за убийство вампира? - спрашиваю я у законника Форума. Дичайшая ситуация. Мой же отец, он же - самый дотошный куратор старейших, сейчас давится смехом над убиенным мной вампиром.
- Обратить другого в ограниченные сроки, как ты помнишь, - Гай садится на корточки и начинает собирать пакеты.
- А смертному?..
- Смертному - смерть, - легко и между прочим говорит он. - Дай один большой пакет, пожалуйста.
На деревянных ногах топаю в кухню, нахожу пакет и возвращаюсь к Гаю.
- Путем нехитрых логических цепочек я делаю вывод, что тут - Субирано Л`Арригада.
- Правильный вывод...
Гай собирает все в пакет, туго завязывает его, подымается с корточек. Видимо, узрев выражение моего лица, треплет меня по щеке:
- Ну-ну, половина старейших тебе бы "спасибо" сказала, а еще половина тихо порадовалась бы.
Гай вызвонил снова Сейджа и, спустившись вниз, передал ему останки. Я, придя в себя, вымыла с пола разлитый вермут и свернула загаженный ковер. Вот ведь талант у покойницы Суби был: к чему ни коснись - все ухитрялась изгадить в краткие сроки...
Наконец, мы сели в моем зале. Я налила Гаю портвейна покрепче. Он хмурился, но пил.
- Так это ты ее, или...
- Я ее.
Гай покивал, ничуть не изумившись.
- И, значит, ты ее серебром, а потом...
- Топором.
- Ты? Сама? - еще раз уточнил он.
Я покраснела. Конечно, впечатления вечера отодвинули от меня происшествия дня, но было очень и очень не по себе.
- Я, сама...
- Ну что ж. Я не могу сказать, что удивлен.
Довольная улыбка играла на губах куратора. Я, зачарованная, уставилась на него.
- Ты выросла... правильной.
Ну вот, уже второй вампир называет меня правильной. Но это же не просто вампир - это отец. Пытаясь перевести разговор в другое русло, чтобы не засмущаться вконец, спрашиваю:
- Скажи, а что будет с Николой?
- Ничего с ней не будет, - хмурится Гай. - Она присягнула Траяну, уедет с ним в Италию, должно быть.
- Но она предала своего мастера.
- С точки зрения закона она ничего такого не сделала. Никого не предала. Просто переприсягнула. Она не в первый раз такое делает. Если мне не изменяет память, в 20-ые прошлого века сия дама нечаянно спровоцировала конфликт между Траяном и Мастером Молдовы. Мастер Молдовы остался без головы, а Никола с другими были вынуждены прятаться под крылышком у Ингемара...
Гай еще немного поведал мне о Николе. Из сказанного им я сделала вывод, что эта вампирша частенько создавала проблемы мужчинам вокруг себя. Не могу сказать, что я ее осуждала за это, но она сказала Траяну, где меня найти - ведь несомненно, Никола была в курсе, что я отправлюсь к Бирсен.
Потом мы немного поболтали о моей семье. Я рассказала Гаю, как узнала, что я - дампир, рассказала, как нашла Ваню, все вперемешку, но он понимал меня. Я сдержанно пояснила, как вел себя Мана, когда пытался оберегать меня от Фэнела. Гай слегка нахмурился, но и только.
- Вот примерно так я и стала частью вампирского общества здесь, в Киеве... - закончила я рассказ.
- Я не хотел, чтобы ты вообще когда-либо столкнулась с вампирами, - сказал Гай после непродолжительного молчания. - Но на это было глупо надеяться. Запереть тебя я не мог и не хотел. Мне оставалось только пустить тебя в свободное плаванье и дать прожить жизнь так, как... эээ... Анютка любила так говорить: "Как Бог на душу положит", - Гай усмехнулся.
Я улыбнулась ему, не зная, что и ответить. Он был прав.
- Могу ли я задать тебе вопрос, - осторожно начала я, - который может показаться тебе бестактным или причинит боль?
Брови куратора прыгнули аж до линии волос.
- Боль? Гайя, за две с лишком тысячи лет такие вещи как боль... становятся непозволительной роскошью. Скажем так.
- То есть?..
- То есть тебе приходится столько всякого дерьма хранить в себе, а если еще и испытывать боль по этому поводу... - он не закончил, хохотнул и предложил мне:
- Смелей, спрашивай.
- Ну... Сегодня Траян назвал тебя Паррицидой... эммм... Я просто хотела спросить, почему ты носишь такое прозвище?
- Какое-то же надо носить? - усмехнулся Гай, вставая. Он приблизился к моему бару, долил себе еще вина. - Кунктатор, Салинатор... Сцевола. Многим давали прозвища, вот и мне дали.
Я выжидающе уставилась на него. Наконец, куратор сказал:
