Лорел Кей Гамильтон - Стисни зубы и умри
Я попыталась захватить ее так же, как Домино и Цинрика, но у нее была крепкая защита. Я - мы - сконцентрировались на ней, и все же не смогли заставить ее подойти к нам. Я приказала Виктору отпустить меня, и пошла сквозь лес рук и тел тигров, оставляя их у себя за спиной. Я шла к ней. Другие тигры расступились словно волны от носа быстро двигающейся лодки, оставив женщину у стены одну.
Ее губы были такими же красными, как и мои в начале этой ночи, хотя большую часть помады я оставила на губах Виктора. Ее губы приоткрылись, дыхание и пульс участились, демонстрируя отказ подчиниться силе. Но ее способность противостоять нам говорила о том, что она - самый сильный тигр из всех, что я уже попробовала.
Я шла к ней, и моя энергия черной тигрицы оседлала энергию белого и голубого тигров и направляла их, так что каждый цвет рос и питал силы другого. Черная тигрица походила на темный призрак, расплывающийся и сгущающийся вокруг меня, словно я, Анита, каким-то образом оказалась внутри него. Я протянула свою человеческую руку, заключенную в огромную, черную, призрачную лапу.
- Не надо, - прошептала она.
- Ты - черная тигрица, - сказала я, и эхо повторило мои слова, словно отразившись от призрака вокруг меня.
- Да, - выдохнула она.
- Ты пряталась, притворяясь пережившей нападение, - произнесла я.
- Да.
Я протянула ей руку:
- Возьми мою руку.
Ее руки с трудом вышли из-за спины, словно она пыталась весом своего тела не позволить им дотронуться до меня.
- Я хочу сделать это.
- Так сделай. Дотронься до нас. - Я протянула к ней руку, обрамленную черной тенью, которую могла видеть собственными глазами. Интересно, а она ее видела?
Кончики ее пальцев коснулись наших, и я обхватила ее своими пальцами, взяла за руку, и моя черная тигрица потекла по ее коже, дальше по ее руке, и нашла ее зверя. Будто я попыталась подобрать беспризорного котенка, и обнаружила на руках взрослого тигра. Ее сила не просто полилась в мою, она пришла как волна прилива, пытающегося утопить меня под сокрушительной тяжестью своей силы
Я оказалась на коленях, ее рука все еще была в моей. Я думала, что Вивиана в Лас-Вегасе была сильной, но это не шло ни в какое сравнение! Я никогда и не мечтала о настолько сильном оборотне. По ощущениям она больше напоминала вампира, и в тот момент, когда я подумала об этом, я поняла: она принадлежала кому-то. Кому-то старому, и этот кто-то проталкивал свою силу через нее в меня.
Я пробормотала сквозь сжатые зубы:
- Обман.
- Разве ты не можешь приручить меня, как сделала это с другими тиграми? - с иронией поинтересовалась она.
Моя черная тигрица потянулась и нашла Домино. Он подошел ко мне и моему тигру, и мы почувствовали, что к нам приблизилось существо, излучающее энергию.
Женщина посмотрела мимо меня и попросила:
- Не помогай ей, брат!
- Ты мне не сестра, - ответил он и стал на колени позади меня. Когда его руки коснулись моих плеч, его голая кожа с моей голой кожей, это больше напоминало касание оголенного провода. Сила вспыхнула и, потрескивая, прошла через меня в нее. Женщина вскрикнула и упала передо мной на колени, и поскольку мы все еще держали друг друга за руки, я заставила ее лечь передо мной.
Ее лицо было в нескольких дюймах от моего, я запустила руку в ее шелковистые волосы. На ее лице была смесь страха и нужды. Она была так одинока без другого черного тигра, так одинока! У других были тигры своего цвета, а у нее никого не было. Ее привлек наш аромат, потому что мы пахли домом. Мы были тем, что она оплакивала более тысячи лет. В этом заключалась истинная сила ардера: он мог заглядывать в ваш ум, ваше сердце, вашу душу, находить там то, чего вы желаете более всего, и если я могла дать вам это, то это было именно тем, что вы хотели больше всего на свете. Кто из людей может сопротивляться желанию своего сердца?
Руки Домино обхватили меня, теперь мы держали ее вдвоем, и приблизили ее ко мне для поцелуя. Она прошептала:
- Мастер, помоги мне!
Мои губы коснулись ее прежде, чем я поняла, что она обращалась не ко мне.
Ее Мастер-вампир втолкнул свою силу в меня так, словно я не была некромантом или другим вампиром, а просто другим черным тигром, который был животным его зова. Не просто тигр, а именно эта разновидность. Моя тигрица зарычала на него, огромный, черный зверь, но он только рассмеялся в ответ. Его смех двинулся потоком из ее рта вниз по моему горлу, но я поцеловала ее. Я поцеловала ее, потому что она была мягкой и хрупкой в моих руках. Я поцеловала ее, потому что Домино был крепко прижат к моей спине, его сильные руки обнимали нас обеих, поэтому он давал мне силу не только его черного тигра, но и белого, и вампир с той стороны оказался не готов к такому резкому отпору. Он заколебался, метафизически запнулся, и два мои тигра пролились в ее рот, далеко вниз, обрывая нить силы, которая соединяла вампира с женщиной в моих руках.
В какой-то миг я увидела его лицо, приподнятое и пораженное. Вампир был близко; он послал ее нам в качестве троянского коня. Нет, он не предполагал, что кто-либо из нас мог быть опасен для связывающих их уз. Его кожа была одновременно и темной, и бледной; он выглядел так, словно изначально обладал темной кожей, но вампиры бледнеют с возрастом, как будто столетия пытаются иссушить их до костей. Его глаза были не карими, а черными, волосы - короткими и кудрявыми, губы - полными и мягкими. Я поцеловала женщину в своих руках, при этом думая о нем, и он поднял пальцы к своему рту, как будто почувствовал этот поцелуй на расстоянии.
Ее руки прошлись по мне и Домино, ее рот питался моим, издавая тихие, нетерпеливые звуки. Я прижала ее к полу; она обернула ноги вокруг моей талии, а поцелуй между нами все продолжался, и ее ярко-красная помада размазалась по нашим лицам как кровь. Ее платье задралось и обнажило бледную задницу. Обосновавшись подо мной и потершись об мое платье, она продемонстрировала, что под платьем у нее ничего нет.
В любой другой ситуации это вывело бы меня из себя, но там был Жан-Клод, и Ричард, Натаниэль, Дамиан, и Мика, и им очень сильно нравились девочки. Они смогли успокоить меня, и черная тигрица во мне смогла увидеть ее красоту.
Сейчас я контролировала себя лучше, чем во время ардера. Наконец-то, у меня появилось оружие. Затем произошли две вещи, которых я не ожидала. Он направил свою силу в нее так жестко и остро, что она оторвала свой рот от моего, и ее тело судорожно дернулось под моим, как будто он захотел ее убить, раз не мог удержать; но она была животным его зова - смерть одного означала смерть обоих. Тогда его сила поразила моего черного зверя, и я поняла, что он не пытался убить ее, он пытался приручить ее и меня, но для этого он использовал боль и насилие, как и раньше, когда приручил ее много лет назад. Я могла предложить что-то намного лучше, чем насилие.
