Джим Батчер - История призрака
— Если бы не это, — сказал я, — ты бы уже нажал на курок.
Примерно секунду ничего не происходило. Затем череп слегка наклонился в одну сторону, и у меня сложилось впечатление, что Злой Боб стал вдруг задумчивым и печальным.
Я поспешил продолжить.
— Твоему боссу нет проку в нерешительности. И поскольку я знаю, что ты не делаешь это ради меня, твоя нерешительность должна означать поступок в собственных интересах.
— Интригующий аргумент, — сказал Злой Боб, — и, возможно, обоснованный, учитывая склонность к независимости, очевидную в моём оригинале.
— Кого ты имеешь в виду, говоря об оригинальном Бобе?
— Очевидно, — фыркнул Злой Боб, — того, от сущности которого я отделился. Твои инстинкты в таких вопросах остры, Дрезден. Ты дал мне повод призадуматься в будущем, когда моё внимание не будет сосредоточено на тихой эффективной тактике диверсии.
Он нажал на курок —
— и в тот же момент брошенный топор сэра Стюарта, крутанувшись, ударил Злого Боба по вытянутой для выстрела руке.
Он ударил его вращающейся деревянной рукоятью, но этого было достаточно, чтобы спасти мою жизнь. Взрыв психической энергии, чистой, смертельной воли, поразил твёрдую стену траншеи примерно в шести футах слева от меня и превратил её в облако пыли.
Я поднял правую руку и прорычал:
— Forzare! — ответив сокрушительным ударом своей силы.
Злой Боб поднял другую затянутую в чёрную кожу руку и отмахнулся от моего удара, но это заставило его сделать шаг назад.
Сэр Стюарт возник в поле зрения, с силой ударив Злого Боба по бёдрам, и столкнул его вперёд и вниз, в траншею. Они оба сильно ударились, но тёмный дух оказался снизу, и череп Злого Боба треснул, словно упал на бетон. Его эсэсовская шляпа с высокой тульёй отлетела.
Я коротко, яростно вскрикнул и замахнулся своим посохом по черепу. Злой Боб схватил мой опускающийся посох одной рукой и остановил его в этом положении, будто его пальцы были гидравлическими тисками. Он подставил другую руку под грудь сэра Стюарта и просто выпрямил её перед собой. Сэр Стюарт вылетел из окопа, и я слышал, как он ударился о землю, и ещё раз лишь полторы секунды спустя.
— А, — сказал Злой Боб.
Холодные голубые огоньки рассматривали мой посох.
— Простой инструмент, но практичный. В стиле МакКоя.
Глаза вспыхнули ярче.
— И, кроме того, это ключ к твоей довольно эффективной маленькой армии. Отлично.
Я вырывал посох, но не мог отнять его у тёмного духа. Я чувствовал, что выгляжу глупо из-за этого, в дополнение к тому, что был крайне встревоженным из-за того, насколько сильным он был. Я вырывал посох со всей силой моих бёдер, ног, спины и плеч, давя как рычаг с длинной стороны, но лишь смог качнуть Злого Боба. Он просто встал, держа конец посоха в своей руке, и только после его изучения снова, казалось, заметил меня.
— Я сделаю это предложение единожды, Дрезден, — сказал Злой Боб вполне спокойно.
Он положил другую руку на посох, копируя меня, и я вдруг понял, что, если бы он захотел, то отбросил бы меня значительно дальше, чем сэра Стюарта — при условии, что он просто не воткнёт посох прямо мне в грудь и сквозь спину.
Я не был уверен в том, мог ли отряд призраков схватить Злого Боба, даже если бы они все были здесь, Лектеры, солдаты — да все.
— Что за предложение? — спросил я его.
— Взаимоотношения, — ответил он. — Со мной.
Да. Он именно так и сказал.
— Хм, — сказал я, сужая глаза. — Может быть, ты мог бы уточнить что ты подразумеваешь под взаимоотношениями. Потому что я должен сказать тебе Боб, я, хм... я был ранен.
Шутка до него вообще не дошла. Возможно, я прикалывался не на той частоте.
— Ученичество неизбежно, — сказал он. — У тебя есть задатки основных навыков. Ты практичен. Твои амбиции сдерживаются осознанием собственных пределов. У тебя есть потенциал, чтобы стать прекрасным партнером.
— И я не чёртов придурок вроде Собирателя трупов, — сказал я.
— Вряд ли. Но твоё безумие более управляемо, — сказал Злой Боб, — и ты не склонен к самообману. — Он фыркнул. — В любом случае, Хозяин никогда не отличался благосклонностью к подобным существам. Но ты бы его заинтересовал.
— Даже если бы Кеммлер был всё ещё популярен, я уверен, что взаимоотношения с ним, в любом случае, не были бы тем, что нужно, — сказал я извиняющимся тоном. — У меня жёсткое правило касательно свиданок со старичками.
Дух тупо уставился на меня. Затем, как настоящий Боб иногда, он создал у меня впечатление выражения, просто невозможного для отображения неподвижными костями. Его глаза медленно расширились.
— Ты..., — сказал он медленно, — издеваешься надо мной.
Я присвистнул сквозь зубы.
— Тебя что, настоящий Боб из тормознутой части сделал?
Голубой свет вспыхнул ярче, и я почувствовал тепло на своём лице даже за шесть футов.
— Я и есть настоящий, — сказал он жёстким, равнодушным тоном. — Истинное творение Мастера. Окончательно избавившийся от своей слабости. Своих сомнений. Освободившийся, чтобы использовать свою силу.
— Наверное, он подбросил и немного своего самолюбования, — протянул я, — но встретился с его взглядом своим собственным, и почувствовал странную улыбку, приподнявшую уголки моих губ.
Челюсти черепа разошлись, как у готовой напасть змеи.
— Ты, кто сам едва ли больше, чем ученик, — ты умрёшь за издевательство надо мной.
— Да. Но я никогда, никогда не присоединюсь к вам, — зарычал я. — Я никогда не буду таким, как ты, или твой драгоценный Мастер, или эта шизанутая Собирательница трупов. Так что забери своё предложение отношений, и засунь его в свою эсэсовскую задницу.
Зрачки Злого Боба вспыхнули, и он вырвал посох.
Он действительно был лакеем. Настоящий тайный лидер вызубрил бы «Если бы я был властелином». Он давно не чувствовал себя так уверенно в своей власти (ладно, может быть, и не без оснований), что он потратил целую минуту, разговаривая со мной, вместо того, чтобы просто двигаться дальше. Хуже того, он дал мне шанс начать дерзить ему, а это было для меня настолько естественно, что мне действительно не нужно было сознательно что-то обдумывать, кроме как в особых случаях.
Итак, поскольку мой мозг не был всем этим занят, я имел возможность осознать фундаментальную истину о Небывальщине. Здесь духовное становится материальным. Здесь духовная сила — это физическая сила. Сила разума и воли так же реальна, как мышцы и сухожилия.
И будь я проклят, если какая-то размытая фотокопия мыслей и воли какого-то пыльножопого, мёртвого некроманта попробует меня уничтожить.
