Б. Олшеври-младший - Вампиры замка Карди
Эстер выходила замуж шесть раз! Не стоит, наверное, даже упоминать, потому что само собой разумеется, что в первый же год жизни в Лондоне она сделала элегантную стрижку, покрасила волосы и научилась так виртуозно пользоваться косметикой, что снова помолодела лет на тридцать. Мужчины находили ее просто неотразимой! Впрочем, как и всегда.
Она всегда печалилась о первом своем муже, чешском крестьянине. Все-таки он спас ей жизнь и вернул веру в людей.
Со вторым мужем, торговцем парфюмерией, она развелась, когда решила уехать в Израиль.
Третий и четвертый мужья — учитель и архитектор — умерли, оставив ее безутешной вдовой: отчего-то мужские организмы оказались куда менее устойчивыми к таким испытаниям, как концлагеря и голод, а третий и четвертый муж Эстер пережили Аушвиц.
С пятым мужем, художником, она прожила всего полтора года — не сошлись характерами. После третьего инфаркта, полученного в процессе выяснения отношений с Эстер, художник решил, что лучше им будет пожить отдельно.
Шестой муж — раввин — считал жизнь с Эстер испытанием, ниспосланным свыше, а потому жили они долго и счастливо…
Эстер родила еще четверых сыновей — все от разных отцов и все очень похожи на маму. И все они стали военными. Правда, самый младший — военным врачом… Но все-таки военным. Сказалось влияние старшего брата!
Мойше так никогда и не женился. Он был одним из тех навеки засекреченных, навеки безвестных, кто создавал боевой отдел Моссада. Он посвятил свою жизнь именно тому, о чем мечтал когда-то в детстве, сидя на подоконнике в лондонском доме Хольмвудов: выслеживанию и уничтожению нацистов.
Эстер никогда его не одобряла.
Но он никогда не ждал от нее одобрения.
От Златы и четверых младших у Эстер — семнадцать внуков! Она всех их обожает и ужасно балует. Когда они собираются все вместе, начинается то, что Эстер называет еврейским словом «кипеш». Это понятие с трудом переводимо на другие языки. Оно включает в себя шум, вопли, беготню и хохот, а так же маленький скандальчик, без которого было бы просто скучно жить… В общем, «кипеш». Из-за «кипеша» Златка никогда не приезжает на семейные сборища. Ее чувствительные нервы этого не выдерживают. Но регулярно присылает своих детей, считая, что им-то «кипеш» наверняка полезен!
Эстер по-прежнему не оставляет надежды когда-нибудь женить Мойше.
Хотя, кроме нее, никто этих надежд не разделяет.
Леди Констанс развелась с лордом Джеймсом.
Вышла замуж за кинолога Джона Мак-Ларрена. По мнению общих знакомых, это был опрометчивый поступок: ведь Мак-Ларрен был шотландцем, из простой семьи, и вдобавок — моложе ее на восемь лет! Но для Констанс было важно только то, что Джон любил ее, любил детей и был фанатично предан их общему делу: вместе они организовали питомник по разведению английских коккер-спаниелей.
Леди Констанс родила еще двоих дочерей. Повзрослев, девочки включились в работу по разведению спаниелей.
Сыновья лорда Годальминга тоже активно в этом участвовали. Двое из них окончили ветеринарную академию. Двое — отделение биологии лондонского университета. Образование очень помогло им в работе со спаниелями.
Лорда Джеймса все это печалило — но не долго. Он тоже нашел себя. Он стал издавать журнал «Опасные клыки», посвященный изучению вампиризма.
И он тоже женился вторично: на одной из своих корреспонденток, очень юной и очень нежной девушке, похожей на Лизе-Лотту. Ее даже звали Элизабет. Правда, вторым именем было не «Шарлотта», а «Энн».
Произошло это знаменательное для Джеймса событие не без участия вездесущей Эстер.
Тогда шел 1962 год и Эстер в очередной раз приехала из Израиля, чтобы навестить Златку в ее пансионе. С Джеймсом она столкнулась в кафе. Это была действительно случайная встреча. Лил дождь, Эстер замерзла и ей очень хотелось кушать, а тут по дороге попалось одно из тех милых маленьких местечек, которые она знала в Лондоне все наперечет: там подавали восхитительный горячий шоколад, чудесные оладьи с черникой, а главное столь любимое ею крыжовенное желе со взбитыми сливками! Эстер зашла. И разочарованно застыла у порога: все столики оказались заняты. Правда, приглядевшись, она поняла, что за одним столиком у стены еще оставалось свободное место. За этим столиком, спиной к Эстер, сидел очень прямой и статный седовласый господин, соседствовала с ним юная женщина… Очаровательная девушка лет двадцати двух, самым чудесным образом напомнившая Эстер ее погибшую подругу Лизе-Лотту. Эстер умилилась и решительно направилась к столику. Со словами «здесь не занято?» обрушила свою тяжеленную и мокрую от дождя сумку на свободный стул… И тут узнала в седовласом господине Джеймса Хольмвуда! К величайшей своей радости — и величайшей его досаде.
Конечно, Джеймс тут же дернулся, словно намереваясь сбежать. И конечно же, Эстер удержала его с теплой дружеской улыбкой. И принялась расспрашивать о последних лондонских сплетнях. Джеймс был в лучшем случае немногословен, но Эстер и не требовались его ответы: она всего лишь хотела как-то начать беседу, чтобы иметь возможность еще одному человеку рассказать о том, какой замечательный у нее старший сын, какая красивая дочка и какие успехи делают младшие… Эстер упоенно болтала и уплетала за обе щеки все новые порции оладьев и желе. А сама исподтишка наблюдала за Джеймсом и девушкой. И делала выводы: во-первых, девушка в Джеймса влюблена — а он этого не замечает, кретин, а во-вторых, он сам в нее влюблен — и этого тоже не понимает, кретин вдвойне!
Когда девушка вскочила, чтобы сбегать к стойке и принести Джеймсу еще кофе (в этом кафе официантов не было, что являлось еще одним плюсом в глазах Эстер — она ненавидела ждать, когда же ей принесут поесть!), Эстер, прикрыв ресницами смеющиеся глаза, сказала грустно:
— Как похожа она на Лизе-Лотту! Ах, бедная девочка. Наверное, очень славная, да?
— Да, — выдавил Джеймс.
Ему было тяжело вспоминать про Лизе-Лотту.
— И почему это такие славные девушки всегда влюбляются в негодяев, не способных оценить их чувства? — вздохнула Эстер.
Джеймс вспыхнул.
— Неужели тебе так приятно ворошить прошлое? Лично для меня эти воспоминания… Мучительны. Нет, просто невыносимы!
— А при чем здесь прошлое? — черные глаза Эстер распахнулись в притворном изумлении. — Я говорю про настоящее. Про эту бедную славную девочку, которая так похожа на Лизе-Лотту и тоже влюблена в тебя. А ты даже не замечаешь ее переживаний! Негодяй… Я всегда была низкого мнения о тебе, Джеймс Хольмвуд!
Джеймс поперхнулся, хотя Эстер старательно выбрала для своей реплики именно тот момент, когда он ничего не ел и не пил.
