Джим Батчер - Продажная шкура
Когда мы с Молли вернулись ко мне домой, Люччо уже ушла.
Почему-то я не сомневался, что так оно и будет.
Утром я поднялся и посмотрел на себя в зеркало. Все, что не закрывалось бинтами, представляло собой большой синяк. Значит, граната была не осколочная, а просто фугас. Мне повезло. Окажись я в момент взрыва на месте Лары, меня бы скорее всего убило взрывной волной. Еще мне повезло, что дело происходило на открытом воздухе, где ничего не мешало энергии взрыва рассеяться. Я не ощущал себя особенным везунчиком, но, пожалуй, мне все-таки повезло.
Ведь правда, взорваться могла осколочная граната, разбрасывающая вокруг облако смертоносных осколков — хотя плащ, возможно, защитил бы меня от большей их части. А вот от взрывной волны — вряд ли. Я даже начал испытывать нечто, похожее на уважение к Вязальщику и его умению выбирать арсенал.
Принять душ я не мог из опасения намочить швы, поэтому, сменив бинты, я наскоро сполоснулся в раковине. Затем надел рубаху с пуговицами до горла, поскольку надеть галстук не позволяла повязка. Еще я прихватил свою парадную черную мантию с синей накидкой и серый плащ Стража. Я как мог постарался привел в порядок волосы, хотя из-под повязки торчало не больше трети их. И побрился.
— Ого, — заметила Молли, когда я вышел из ванной. — Да вы серьезно к этому подошли. — Она сидела в кресле у камина, поглаживая спину Мистера. Молли одна из немногих, кого он считает достойным права дотронуться до него. Сегодня она тоже вырядилась в коричневый балахон ученицы, и хотя волосы у нее остались ярко-синего цвета, она хотя бы причесала их более или менее пристойно. Макияжем она вообще в последнее время не злоупотребляла, но сегодня обошлась и вовсе без этого. В общем, вполне разумно заключила, что чем меньше будет привлекать к себе внимания Совета, тем лучше для нее.
— Умгум. Такси еще не пришло?
Она покачала головой и встала, столкнув Мистера на пол. Котище не стал устраивать скандала, несмотря на некоторую бесцеремонность.
— Пошли, Мыш, — сказала она. — Надо тебе прогуляться до отъезда.
Пес с готовностью вышел за ней на улицу.
Я снял трубку и позвонил Томасу домой. Там никто не ответил.
Я набрал номер Лары, и трубку после первого же гудка сняла Жюстина.
— Резиденция мисс Рейт.
— Это Гарри Дрезден, — сказал я.
— Добрый день, мистер Дрезден, — ответила Жюстина официальным, деловым тоном. Она явно находилась в помещении не одна. — Чем могу быть вам полезной?
Теперь, когда накал охоты на человека спал, мой телефон, возможно, больше не прослушивали. Но только «возможно». Я постарался говорить тем же деловым тоном.
— Я звоню справиться о состоянии Томаса.
— Он здесь, — ответила Жюстина. — В настоящий момент он отдыхает с удобствами.
Я видел, в каком кошмарном состоянии находился Томас. Если он отдыхает в комфортных условиях, так только потому, что смог как следует насытиться.
Скорее всего мой брат кого-то убил.
— Надеюсь, он скоро поправится, — сказал я.
— Ухаживающий за ним персонал…
(Должно быть, она имела в виду себя)
— …беспокоят сложности, связанные с его первоначальным состоянием.
Я помолчал немного.
— Все настолько плохо?
Деловой голос изменился, сделавшись неподдельно тревожным.
— Ему дали транквилизаторы. У нас не было выхода.
Я с такой силой сдавил трубку, что она едва не треснула.
Я ничего не оставил. У тебя слов не найдется для того, что я с ним делал.
— Если это возможно, я бы хотел навестить его.
Жюстина взяла себя в руки, снова превратившись в бесстрастного секретаря.
— Я посоветуюсь с мисс Рейт. Боюсь, в ближайшие дни это вряд ли получится.
— Понятно. Будьте так добры, известите меня, когда это будет возможно, ладно?
— Разумеется.
— Мой номер…
— У нас имеется эта информация, мистер Дрезден. Я свяжусь с вами в ближайшее время.
Я поблагодарил ее и повесил трубку. Я сидел, низко опустив голову, и трясся от злости. Если эта тварь причинила моему брату столько вреда, сколько выходило по тому, что я услышал, я собирался отыскать нааглоши и порвать его на мелкие клочки, даже если бы для этого потребовалось взорвать все до единой пещеры Нью-Мексико.
В дверях показалась Молли.
— Гарри? Такси ждет.
— Ладно, — вздохнул я. — Пошли испортим кое-кому день.
Я старался не думать слишком много о том, что Уайл И. Койот, Супергений, почти в каждой серии получает изрядную трепку от своих врагов и заканчивает день обычно падением с двухмильного утеса.
Ладно, Гарри, подумал я, тебе всего-то достаточно не повторять ошибок Уайла И. Ведь если он продолжит идти по воздуху, сорвавшись с утеса, а не смотреть вниз, все будет тип-топ.
Суд состоялся в Эдинбурге.
Собственно, другого варианта не рассматривалось. С учетом сложной ситуации в Совете Старейшин, а также неожиданной интенсивности атак на берегу Духоприюта, место выбрали самое безопасное из всех возможных. Обычные дела рассматриваются в закрытом порядке, но это вышло слишком громкое, так что на суде собирались присутствовать больше пятисот чародеев — почти половина Совета. Большинство их составляли сторонники Ла Фортье, которым очень не терпелось увидеть, Как Свершится Правосудие — что, согласитесь, куда приятнее, чем Свершать Кровавое Возмездие.
Мы с Молли и Мышом воспользовались той же тропой, по которой я шел три дня назад. На этот раз у входа дежурил удвоенный наряд Стражей под командой рослого скандинава — все из Старой Гвардии. Все до единого наблюдали за моим приближением с изрядной враждебностью, которую не особенно пытались скрыть. Я не обращал на это внимания. Я к такому привык.
Мы вошли в комплекс, миновали еще несколько постов — всех с удвоенными нарядами, разумеется — и прошли в Дискуссионную. Возможно, это тоже говорит кое-что о складе ума у чародеев — то, что помещение, которое в других местах назвали бы «залом собраний» назвали «дискуссионной комнатой». На деле она представляла собой настоящий зал собраний, в котором каменные ряды окружали амфитеатром небольшую каменную сцену, напоминая античный театр. Однако не доходя нескольких десятков ярдов до зала, я свернул в сторону, в боковой коридор.
Мне стоило некоторого труда убедить дежурных Стражей пропустить меня, Мыша и Молли в зал отдохновения, пока один из них прошел в покои Эбинизера спросить, согласен ли тот меня принять. Молли никогда не приходилось еще видеть таких просторных помещений, и она с любопытством крутила головой во все стороны.
