Роберт МакКаммон - Неисповедимый путь
Почти убить себя. Поняли вы, оба? Хорошо, теперь он дышит нормально. Черт, что за день! Феликс, я хочу, чтобы ты пошел на кухню и принес большой бокал апельсинового сока. Принеси его в комнату Уэйна.
Юноша сорвал со своего лица кислородную маску.
– Она была здесь, в бассейне, и она схватила меня и захотела, чтобы я умер, она ждала меня, она сказала, что хочет показать мне что такое смерть… – его голос надломился и он уткнулся в Найлза как маленький ребенок.
– Помоги мне с ним, – сказал Найлз Дорну. – Он должен быть готов к утреннему отъезду.
– Нет, не дайте мне вернуться, – застонал Уэйн. – Пожалуйста, не дайте мне вернуться, она ждет меня в озере, она хочет, чтобы я вернулся…
– У него поехала его долбаная крыша! – Дорн поднял пижаму скрипя ботинками.
– Ну и что в этом нового? Давай, отведем его наверх.
– Не дайте мне вернуться! – бормотал Уэйн. – Я хочу остаться с мистером Крипсином. Я хочу остаться, и я буду хорошим мальчиком. Я буду хорошим клянусь, клянусь…
Когда они подошли к стеклянной двери, Найлз оглянулся через плечо на бассейн и ему показалось, что он увидел тень – огромную тень, может быть, семи футов высотой, которая могла быть тенью какого-то животного, стоящего на задних лапах – в углу, где не должно быть никакой тени. Он моргнул; тень исчезла.
– Что? – спросил Дорн.
– Ничего. Черт возьми, эта дверь должна была быть заперта!
– Я так и думал.
– Навсегда, – сказал Уэйн размазывая по щекам слезы. – Я хочу остаться здесь навсегда. Не дайте мне уехать…
Пожалуйста, не дайте… Найлз выключил свет в бассейне. Некоторое время плеск волн о его борта напоминал нечеловеческое посмеивание.
12. Ад
59
Ящерицы разбегались в разные стороны между испекшимся на солнце камнями. Вдали, в сиянии полуденного мексиканского солнца, мерцали острые очертания гор. Когда Найлз вышел из кондиционированного помещения в бетонном бункере Крипсина, расположенного в двадцати пяти милях к северу от Торреона, он сразу же нацепил солнцезащитные очки чтобы не ослепнуть в этом белом огненном мире.
Найлз, безупречный в костюме цвета хаки, прошел мимо полицейского «Линкольна Континенталь» Томаса Альвардо к цементному гаражу, где стояли несколько электрических каров. Под ярко раскрашенным навесом Уэйн Фальконер посылал мячи для гольфа в пустыню, где органные трубки кактусов и пальметты образовывали что-то типа ограды из колючей проволоки. Уэйн никак не мог найти себе подходящее занятие на то время, пока Крипсин вел деловой разговор с Альвардо, мексиканским представителем «Тен-Хае».
Уэйн ударил мяч и прикрыл глаза ладонью, наблюдая, как тот прыгает по каменистой равнине. Он остановился в двадцати ярдах от наблюдательной вышки, где скучающий мексиканский охранник мечтал о холодной Маргарите.
– Хороший удар, – заметил Найлз.
Уэйн взглянул на него тупыми от избытка «Валиума» глазами. Его движения были медленными и тяжелыми. После происшествия в бассейне несколько дней назад он стал требовать к себе более пристального внимания. Он при каждом удобном случае подхалимничал перед мистером Крипсином, и у Найлза от него началась головная боль. Лицо Уэйна было распухшим от солнечных ожогов.
– Я почти что расправился с этим ведром мячей, – нетвердым голосом сказал он Найлзу.
– Возьми еще одно…
– Мистер Крипсин говорит, что моя церковь будет самой большой в мире.
– Это прекрасно, – ответил Найлз, стараясь быстрее пройти мимо. – Вы собираетесь пойти туда? – спросил Уэйн, ткнув клюшкой для гольфа в сторону маленького бетонного строения примерно в миле от главного здания. – Я видел, как Люсинда утром относила туда еду. Я видел, как она возвратилась. Кто там, мистер Найлз?
Мужчина не обратил на его вопрос никакого внимания. Неожиданно раздалось шипение разрезающей воздух клюшки, и мяч для гольфа, срикошетив от стенки гаража, пролетел в опасной близости от Найлза. Он напрягся и повернулся к Уэйну.
Уэйн улыбался, но его лицо было натянутым, и Найлз почувствовал состояние объявленной войны. Найлз знал, что в последние несколько дней Уэйн начал ревновать его из-за близости к Крипсину.
– Вы думали, что сможете одурачить меня? – спросил Уэйн. – Вы думали, что сможете держать его прямо под моим носом, и я ничего не узнаю?
– Никто и не пытался тебя одурачить.
– О, да, конечно. Я знаю, кто там. Я знал уже давно!
– Кто, Уэйн?
– Генри Брэгг. – Улыбка Уэйна стала еще шире. – Он отдыхает, да? И поэтому мне не разрешается ходить туда.
– Правильно.
– Когда я смогу его увидеть? Я хочу сказать ему, что сожалею о причиненной ему боли.
– Ты скоро его увидишь.
– Хорошо, – кивнул Уэйн. Он очень хотел увидеть Генри, рассказать ему, что он сделал для мистера Крипсина. Прошлой ночью Крипсин попросил его пощупать у него на шее шишку, потому что он боится, что это рак. Уэйн не смог нащупать никакой шишки, однако сказал, что все будет в порядке.
– Мистер Найлз, у меня опять был кошмар.
– Какой?
– Тот, что я вижу всегда. Я думал, что у меня больше не будет кошмаров, когда она умерла. Орел и змея попытаются убить друг друга, и прошлой ночью змея укусила орла в шею и притянула его к земле. – Он заморгал, глядя на горизонт. – Змея победила. Я не хочу, чтобы она побеждала. Но я не могу остановить ее.
– Это ничего не значит. Это просто сон.
– Нет, сэр. Это гораздо больше. Я знаю. Потому что…
Когда орел умирает, я боюсь, что-то внутри меня – что-то важное – тоже умирает.
– Посмотрим, как ты ударишь следующий мяч, – сменил тему Найлз. – Давай, вдарь.
Уэйн повиновался, как безвольный автомат. Мяч полетел по направлению к вышке.
Найлз дошел до гаража, сел в один из электрокаров и поехал к белому строению. Вокруг его головы вились мухи, а воздух был пропитан запахом ржавого металла.
Найлз постучал в дверь. Люсинда, невысокая коренастая мексиканка с седыми волосами и добрым морщинистым лицом, тут же ее открыла. Он вошел в убого обставленную гостиную с мощным вентилятором, разгоняющим тяжелый воздух.
– Как он? – спросил Найлз по-испански.
Она пожала плечами.
– Все еще спит. Я сделала ему укол около часу назад.
– Он приходил в себя?
– В достаточной степени, чтобы говорить. Он произнес женское имя: Бонни. После того, как утром он размазал завтрак по стене, я больше не рисковала.
– Хорошо. Мистер Крипсин хочет видеть его сегодня вечером. До тех пор мы подержим его на игле.
Он отпер деревянную дверь и вошел в темную спальню без окон со стенами из прессованного угля. Юноша лежал на постели, перетянутый на груди ремнем несмотря на то, что это была излишняя предосторожность: он крепко спал под действием лекарства, введенного ему Люсиндой. Парень сидел на уколах с тех пор, как несколько дней назад был привезен на частном самолете в бункер Крипсина. Найлз подошел к кровати, пощупал его пульс и посмотрел зрачки. Неужели это его так боится Уэйн? – удивился Найлз. Почему? Что за влияние имели этот парень и его мать на Уэйна?
