Линкольн Чайлд - Кабинет диковин
После этих слов снова наступила тишина.
Первым ее нарушил Смитбек.
– Продолжайте, – произнес он совсем другим тоном.
Пендергаст перевел взгляд с Норы на Смитбека, а затем снова посмотрел на девушку.
– С самого детства Фэрхейвена преследовала мысль о смертности человека. Его старший брат Артур умер в шестнадцать лет от синдрома Хатчинсона – Гилфорда.
– Маленький Артур, – сказал Смитбек.
– Верно, – подтвердил Пендергаст, бросив на журналиста полный любопытства взгляд.
– Синдром Хатчинсона – Гилфорда? – переспросила Нора. – Никогда о таком не слышала.
– Известен также как прогерия. Рожденные нормальными дети вдруг начинают стремительно стареть. Их рост прекращается. Волосы седеют, а затем выпадают. Обычно они лишены бровей и ресниц, а их глаза кажутся непомерно большими по отношению к черепу. Кожа становится коричневой и морщинистой. Все длинные кости теряют кальций. Как правило, еще в юношеском возрасте их тело превращается в тело старика. Они начинают страдать атеросклерозом, у них часто случаются инсульты и инфаркты. Артур Фэрхейвен, например, скончался от инфаркта в возрасте шестнадцати лет.
Его брат увидел весь цикл человеческой жизни, спрессованный в несколько лет непрерывного ужаса. Оправиться от пережитого потрясения он так никогда и не смог. Мы все боимся смерти, но у Энтони Фэрхейвена этот присущий всем страх превратился в навязчивую идею. Он обучался медицине, но через два года был вынужден покинуть учебное заведение за проведение каких-то несанкционированных экспериментов. Я все еще не оставил надежду узнать, в чем именно они состояли. Оставив учебу, он по определению должен был пойти в семейный бизнес, целиком связанный с недвижимостью. Он экспериментировал с пищевыми добавками, сидел на диетах, глотал витамины, лечился на водах в Германии и посещал финскую сауну. Уповая на христианскую догму о вечной жизни, Фэрхейвен стал человеком религиозным, но на тот случай, если его молитвы не будут услышаны, он решил немного подстраховаться. Религиозное рвение он дополнял интересом к достижениям науки, медицины и изучению естественной истории. Фэрхейвен стал финансовым спонсором каких-то малоизвестных медицинских учреждений, финансировал медицинскую школу Колумбийского университета и, конечно, Американский музей естественной истории, Кроме того, он на свои средства основал клинику «Маленький Артур», где проводились исследования редких детских заболеваний.
Мы не можем сказать, когда он впервые узнал о Ленге. Фэрхейвен, проводя много времени в архивах музея в поисках материалов для исследований, в какой-то момент наткнулся на материал о моем предке. Мы не знаем, какого рода документы он обнаружил, но именно из них Фэрхейвен впервые узнал о характере экспериментов доктора Ленга и о том месте, где находилась его первая лаборатория. Наконец-то он узнал о человеке, который занимался продлением жизни! Вы легко можете представить, как отреагировал Фэрхейвен на это открытие. Во-первых, он должен был выяснить, преуспел ли доктор Ленг в своем занятии. Именно это и явилось причиной смерти Пака. Старик был единственным, кто знал о частых визитах Фэрхейвена в архив. Он был единственным, кто знал, что именно разыскивает Фэрхейвен. Вначале это не имело никакого значения. Но ситуация коренным образом изменилась, когда мы обнаружили письмо Шоттама. Даже случайное упоминание Паком о визитах Фэрхейвена в архив сразу бы заставило нас подумать о том, что они каким-то образом связаны с Ленгом. А это, в свою очередь, сделало бы Фэрхейвена главным подозреваемым. Заманивая вас в архив, доктор Келли, Фэрхейвен рассчитывал убить одним ударом двух зайцев. Ваша весьма эффективная деятельность представляла для него огромную опасность.
Но я, кажется, несколько опережаю события. Узнав о работе Ленга, Фэрхейвен прежде всего спросил себя: насколько преуспел доктор в реализации своих планов? Или, иными словами, жив ли все еще Ленг? Фэрхейвен приступил к активным поискам. Начав разыскивать Ленга, я все время чувствовал, что кто-то постоянно опережает меня на один шаг.
К сожалению, Фэрхейвену удалось узнать о месте, где когда-то жил Ленг. Он пришел туда, и представьте восторг этого человека, когда он увидел, что мой двоюродный прадед все еще здравствует. Он воочию убедился в том, что попытка Ленга продлить свою жизнь увенчалась полным успехом. Ленг хранил секрет, к обладанию которым всю жизнь так отчаянно стремился Фэрхейвен.
Фэрхейвен попытался заставить Ленга выдать свою тайну. Но, как мы знаем, Ленг отказался от реализации своего главного плана. И теперь я выяснил, почему это произошло. Изучая документы в его лаборатории, я увидел, что Ленг резко прекратил работу. Это случилось сразу после первого марта тысяча девятьсот пятьдесят четвертого года. Я долго размышлял над тем, какое значение могла иметь эта дата. Но затем я понял. Это был день «Браво».
– День «Браво»? – эхом откликнулась Нора.
– День, когда на атолле Бикини взорвали первую водородную бомбу «Браво». Мощность взрыва составила пятнадцать мегатонн, а диаметр огненного шара достиг четырех миль. Ленг был убежден в том, что, создав термоядерную бомбу, человечество обрекло себя на неминуемую гибель и уничтожит себя гораздо эффективнее, чем это мог сделать он. Технический прогресс решил его проблему, и Ленг прекратил поиск совершенного яда. Теперь он мог спокойно стареть и умереть, зная, что исцеление Земли от чумы, именуемой человеческой расой, есть всего лишь дело времени.
Итак, к тому времени, когда Фэрхейвен его нашел, Ленг не принимал эликсира уже много лет. С марта тысяча девятьсот пятьдесят четвертого года, если быть точным. Доктор очень постарел и, возможно, хотел умереть. Как бы то ни было, но он даже под страшными пытками отказался сообщить формулу. Фэрхейвен перегнул палку, и Ленг умер.
Но у Фэрхейвена оставалась еще одна возможность. Он знал, где находилась старая лаборатория Ленга, содержащая бесценную информацию. Это могли быть человеческие останки и лабораторные журналы с результатами экспериментов. Лаборатория находилась в подвале Кабинета диковин Шоттама, и теперь над ней стояли жилые дома. Но для Фэрхейвена это не являлось препятствием. В силу своего положения и под предлогом программы городской реконструкции он скупил землю и снес все имевшиеся на ней строения. Строительные рабочие, с которыми я имел возможность побеседовать, сказали, что во время рытья котлована под фундамент Фэрхейвен не уходил со стройки. Он был вторым, кто проник в тоннель после того, как обнаруживший останки рабочий убежал. Нет никаких сомнений, что он нашел там дневники или лабораторные журналы Ленга. Позже он смог неторопливо изучить все найденные в тоннеле предметы, включая кости. Именно поэтому следы на старых костях и раны на свежих трупах практически идентичны.
Теперь, когда у Фэрхейвена оказались записи Ленга, он смог попытаться повторить эксперименты доктора в надежде пройти его путем. Но все его попытки были попытками дилетанта, и он оказался не в состоянии разобраться в истинной методике Ленга.
Пендергаст закончил рассказ, и в библиотеке воцарилась мертвая тишина.
– Не могу поверить, – сказал наконец Смитбек. – Когда я его интервьюировал, он показался мне таким уверенным в себе, таким... нормальным.
– Безумие может скрываться под разными масками, – ответил Пендергаст. – Мания Фэрхейвена скрывалась глубоко, очень глубоко, и не проявлялась открыто. Но когда подобная мания вырывается наружу, ее носитель мгновенно оказывается у врат ада. Фэрхейвен, похоже, был убежден, что формула продления жизни самой судьбой была предназначена ему. Забрав жизнь у Ленга, он начал верить в то, что он сам и есть Ленг – тот Ленг, каким, по его представлению, тот должен был быть. Он настолько отождествил себя с Ленгом, что даже перенял его манеру одеваться. В этот момент и начались убийства, имитирующие преступления далекого прошлого. Но это был иной вид имитации, и он не имел ничего общего с тем, что вы написали в своей статье, мистер Смитбек.
– Но почему он попытался убить вас? – спросил журналист. – Ведь он шел на огромный риск. Этого я так и не понял.
– Фэрхейвен умел заглядывать в будущее – в далекое будущее. Именно поэтому он добился успехов в бизнесе. И в силу этого обстоятельства он так боялся смерти. Когда мне удалось установить адрес Мэри Грин, он понял, что определение адреса Ленга для меня лишь вопрос времени. Фэрхейвен знал, что я приду в дом Ленга и все его усилия пойдут прахом. Я неизбежно установлю связь между современными убийствами, совершаемыми человеком, известным как Хирург, и старинными преступлениями, за которыми стоял Ленг. То же произошло и с Норой. Она шла по горячему следу, навещала дочь Макфаддена и обладала опытом археолога, которого я лишен. Одним словом, мы, по его мнению, должны были выйти на жилище Ленга. Это, как я уже сказал, было лишь делом времени. Хирург не мог нам позволить продолжать расследование.
