Сергей Ясный - Музыка мрачных квартир
В этот момент из мрака донёсся жуткий вопль. Нарастал гул. Кадаверин испуганно пригнулся и поспешил сесть на место.
— Позвать хозяина? — незнакомец впервые засмеялся. — Вы и со мной-то оба рядом сели, потому как хотели по-быстрому договориться в случае чего. Но я свободный советский человек со своего рождения. А свободен не только тот, кто не имеет хозяина, но и тот, кто им не желает быть. Нет и не должно быть никакой власти одного человека над другим. Нет её у человека и над животными. В этом мире все равны и каждая жизнь ценна. Зато у каждого есть обязанности во имя общего дела и ответственность перед людьми. И касается это абсолютно каждого. Запомни: не власть у человека должна быть, а ответственность.
— Я не ослышался? — усмехнулся Кадаверин. — Ты назвал себя свободным советским человеком?
— Ты не ослышался.
— Ты в каком веке живёшь, дедуля? — Кадаверин вместе со Ступруняном заржали так, что на секунду заглушили даже гул. — Так ты у нас тупорылый совок, значит? Тогда всё ясно, господа! Это специальный ретро-аттракцион! Вот она — атмосфера истинного совка!
— Совком свою Родину может называть только мусор, но никак не достойный её сын, — с отвращением глядя на Ступруняна и Кадаверина, сказала вдруг Мария.
— Смотрите-ка, ещё одна комсомолка! — воскликнул, тыча в её сторону пальцем, Марат.
— Девушка всё верно сказала, — поддержал Марию старик. — И этот мусор вскоре отправится по назначению. Не должны подонки, охаивающие свою мать, которая взрастила их и на чьи средства они разбогатели, истязающие и высасывающие из неё последние жизненные силы — не должны эти подонки ходить по её владения, которые ценой своей жизни защищали и создавали её истинные благородные сыновья и дочери!
При этих словах, незнакомец впервые поднял голову и пронзительным взглядом осмотрел каждого, взирая на них сурово, но без ненависти. Его седые локоны всколыхнулись, уставшие глаза сверкнули, а свет от огня осветил его покрытое глубокими морщинами и шрамами лицо. В этот раз Марии показалось, что она знает этого старика и видела его совсем недавно. Но где?..
— Ты не забывайся, дед! — рявкнул Ступрунян. — Ты сейчас находишься в моих владениях. Я арендовал Лисью Нору…
— Если ты ещё не понял, — перебил его незнакомец, — то ты сейчас далеко от своих покупок. Мы сидим на опушке посреди дремучего леса со всеми его жуткими обитателями.
И действительно, только сейчас все задумались над тем где они находятся, ведь это явно не комната… А сидели они на твёрдой холодной земле, покрытой опавшими сосновыми иголками как ковром. Костёр горел ярко и можно было увидеть, что опушка окружена и впрямь дремучим лесом, из мрака которого то и дело раздавались жутковатые крики и вопли…
— Я хочу домой! — Луиза вдруг заревела и едва не забилась в истерике.
— Молчи, дура! — рыкнул на неё Протервин и отвесил её тяжёлый подзатыльник. — Сейчас господа всё разрулят…
— Господа все в Париже, молодой человек, — усмехнулся старик. — И живётся им там всё хуже и хуже. Впрочем, холопы любят величать друг друга господами, хоть как-то возвеличивая собственную никчёмность. А настоящий человек другому настоящему человеку — товарищ и друг.
— Да ты, дед, самый настоящий ущербный совок! — заверещал осмелевший вдруг Дениска. — Ты, небось, ещё и коммунарик, сталинист? Ну-ка, признавайся — портрет Сталина у тебя висит? В сортире, как и положено у совков?
На этот раз он даже осмелился засмеяться, а когда к его смеху, похожему на скрежет зубов, присоединились все остальные, за исключением лишь Марии, Дианы и Валентина, то Дениска и вовсе почувствовал себя ощутимой величиной.
— Давай рассказывай, как вы любите, про то как вы фашистов били, боясь собственного кровопийцу Сталина, который расстрелял миллионы до и после войны, — продолжал Дениска с пеной у рта, опьянённый вниманием слушателей. — И про то, как вы сгноили в лагерях огромно количество достойнейших людей, несогласных с вашим кровавым тираном! Про нищету и голод, про дефицит и очереди! Начни вообще с того, как вы погубили процветающую Россию, убив царя и поставив руководить страной кухарок! — Дениска вскочил вдруг на ноги и с остервенением завопил: — Я ненавижу вас всех — красных палачей и коммуняк! Я рад, что развалилась ваша тюрьма народов под названием Советский Союз! И я счастлив, что теперь живу в свободной и, наконец, процветающей России!..
Закончив брызгать слюной, Дениска, затаив дыхание, уставился с искажённым ненавистью лицом, на старика, ожидая увидеть как тот начнёт сквернословить в ответ и оправдываться. Ожидали этого и почти все остальные. Но незнакомец не стал поддаваться на явную провокацию, а лишь тяжело вздохнул и посмотрел на Дениску каким-то взглядом, преисполненным скорее печали, а не злобы.
— Ты забыл добавить: "Оле-оле, Россия, вперёд!" — усмехнулась Мария.
— Отвали, ущербная! — огрызнулся Кимь и обратился к старику: — Ну, что вздыхаешь, дед? Нечем крыть? Умыл я тебя?
— Ты скорее себя лишний раз собственноручно извалял в грязи, — грустно ответил старик. — Себя и собственных родителей, взрастивших такое гнилое семя.
— Ты моих родителей не трожь!
— Ты сам их трогаешь каждый раз, ведя себя как нелюдь. Позоришь или воздаёшь им по их заслугам? Это уже отдельная тема. А вздыхаю я не от бессилия или отчаяния, а оттого, что жаль мне тебя…
— Себя пожалей!
— Обо мне не беспокойся, а вот я о тебе и о каждом из вас беспокоиться обязан. И надежда моя была на то, что смогу я достучаться до ваших сердец… Надеялся, что души ваши, хоть и поросли коростой и смрадом, но ещё не поздно очистить их от скверны. Но разговор у нас с вами с самого начала совершенно не клеится… Видимо остаётся лишь Гора Скорби… Однако не для всех в вашей компании всё потеряно и это радует.
— И, всё-таки, старик, — не унимался Кимь, — ты просто неудачник и…
— Закрой уже свой рот, будь добр! — одёрнул его Валентин. — О том какая ты мразь, я полаю, здесь и так всем известно. Дай послушать, что человек говорит!
— А я…
— Правда, заткнись уже! — поддержала Валентина Диана и обратилась к старику: — Я понимаю, что произошло нечто необычное и мы сейчас находимся вне реальности… Понимаю также, что вы не ответите на вопрос об этом месте. Но может всё-таки хоть намекнёте?…
— Отчего же я не отвечу? — старик будто удивился. — Это место где каждый из вас встретится с самим собой.
— То есть?
— Это иллюстрация сущности материального мира.
— Хмм… Вы хотите сказать…
— Да. Вот так выглядит процветание с точки зрения вашего юного антисоветчика на самом деле.
