Стивен Кинг - Кошачье кладбище
ДАВАЙ ЖЕ… ТРОПА ЗОВЕТ… ЧТО-ТО ТАМ, В КОНЦЕ? СТИВ, ДЕТКА, НАМ ЕСТЬ ЧТО ТЕБЕ ПОКАЗАТЬ. ТАКОГО ТЫ НЕ ВИДЫВАЛ И НЕ СЛЫХИВАЛ У СЕБЯ В АТЕИСТИЧЕСКОМ КРУЖКЕ.
Но вдруг зов этот стих и пропал совсем, словно колдовскому месту достало и одной жертвы, и Стив больше не нужен. Как пьяный, шагнул он раз, другой, пускаясь в обратный путь с кучи валежника. Со злобным хрустом под ногами ломались ветви. Острый сук пропорол резиновую подошву и впился в ногу. Не пущу! Стив рванулся, оставив ботинок на суку, покатился наземь, едва не напоровшись животом на выдранные из упаковочного ящика планки, торчавшие из земли.
Он вскочил на ноги, не понимая, что же с ним произошло. Да и вообще лазил ли он через завал? Не приснилось ли ему?
Но вот из чащи леса за горой валежника, оттуда, где кроны деревьев смыкаются зеленой, блестящей на солнце стеной, раздался глухой хохот. Он дразнил, издевался. И исходил от какого-то исполина, Стив даже представить боялся, каким могло бы быть это существо.
Он бросился бежать, как был, в одном ботинке, широко раскрыл рот, но закричать не смог. Он добежал до дома Кридов все так же раззявившись и все так же не в силах закричать. Вскочил на мотоцикл, лихорадочно завел его и метнулся на шоссе, едва не угодив под колеса пожарной машины из Бруера. Волосы под мотоциклетным шлемом вздыбились.
Однако, приехав домой, он уже почти ничего не помнил о поездке в Ладлоу. Позвонил на работу, сказался больным, принял таблетку и лег в постель.
Стив Мастертон так и не вспомнил больше этот день. Разве что разрозненные эпизоды виделись ему в предутренних снах: что-то огромное близится, надвигается на него, хочет схватить, но в последнюю минуту ужасная лапа почему-то исчезала.
Еще ему виделись огромные горящие тусклым желтым светом глаза — точно маяки в тумане.
Иной раз Стив просыпался от собственного крика. И в ужасе таращил глаза. А в голове уже мелькало: ТЕБЕ ПРИСЛЫШАЛОСЬ. ЭТО НЕ ТЫ КРИЧАЛ. ЭТО ГАГАРЫ. ЗА КАРЬЕРОМ, К ЮГУ. ЗВУКИ ДАЛЕКО РАЗНОСЯТСЯ. СТРАННО.
Но что означали эти сказанные кем-то когда-то слова, он не знал, точнее, не помнил. Не прошло и года, как Стив Мастертон поменял работу и уехал на другой конец страны — в Сент-Луис.
За месяцы, пока он работал в университетском лазарете, Стив ни разу не заезжал в городок Ладлоу.
ЭПИЛОГ
Полиция явилась под вечер. Вопросов было много, но никаких подозрений не возникало. Пепелище еще не остыло, его пока не трогали. Луис отвечал исправно и толково. Похоже, следователя ответы убедили. Разговаривали во дворе. Шляпы Луис не снимал. Оно и к лучшему. Увидь они седую голову, вопросов бы прибавилось. Что могло добром и не кончиться. Не снимал Луис и садовых рукавиц. Тоже правильно: руки все в крови, ссадинах, порезах.
Он засиделся долго за полночь, раскладывая пасьянс. Когда в очередной раз тасовал карты, скрипнула дверь черного хода.
ЧТО ПОСЕЕШЬ, ТО И ПОЖНЕШЬ. РАНО ИЛИ ПОЗДНО ПОСЕЯННОЕ И ВЗРАЩЕННОЕ ДАСТ ПЛОДЫ.
Он не обернулся, услышав неспешные, скрипучие шаги, лишь пристальнее вгляделся в карты. В глаза бросилась пиковая дама. И он накрыл ее ладонью.
Шаги остановились прямо за спиной.
Все стихло.
Холодная рука легла Луису на плечо. Голос у Рейчел оказался невнятный, будто в рот набилась земля.
— Дорогой мой! — произнесла она.
КОНЕЦ.
