Илья Новак - Петля Мёбиуса (сборник)
Ни к чему путному это не привело. По словам Старца, быстро впитав из инфосети Соляра все достижения человеческой цивилизации, одни клоны-ученые, которых он назвал Апостолами, занялись созданием Торсионного Колеса Смерти, кручение которого должно уничтожить всех неверующих в Старца, другие стали выращивать некий магический Кристалл Миров, внутри которого должен сформироваться Храм Перехода с Порталом Света, через который они рассчитывали попасть в параллельную вселенную, где религия и вера в Старца-2 заложены в структуру мироздания изначально на уровне элементарных частиц и правит Вечноживой Старец; третьи же вообще не могли ничего придумать, парализованные истовой верой в Создателя.
– Пришлось убить их, – сказал Старец-2, – пустить в биотопку на протомассу для вот этих вот малышей, – он ткнул загнутым носком туфли в спину карлика, съежившегося у кресла. – Эти хоть и назойливы, но исполнительны и не выдумывают всякую чушь. Плохо то, что Апостолы следили за делами в Соляре, поддерживая ступенчатую религию. Джеримайя веровали в инсекторов, которые верили в своих городских Богоматок, а те веровали в Апостолов, которые веровали в меня… Но теперь иерархия стала расстраиваться, Богоматки обленились и задумались о вещах, про которые им думать не следует.
Тут уж, невзирая на решение молчать и слушать, Стигмата не выдержал и спросил:
– Значит, ваши изыскания провалились?
– Ну что ты! – махнул рукой Старец-2. – Я еще не рассказал тебе про Галеви Таши. Она – тоже мой клон, созданный вместе с Апостолами, но ее я сделал женщиной. И не убил вместе с остальными, так как она не стала заниматься всякой ерундой, лишь попросила доставить ей образцы тканей живого звездолета. И потом она создала Ферму, – произнеся это слово, Старец-2 понизил голос и благоговейно закатил глаза. – Ферма, понимаешь? Это не название – имя. Идем, покажу.
Фермой, как выяснилось, называли Фабрику Информации, или Информационную Ферму, выращенную женским клоном Старца по имени Галеви Таши на основе генетического материала живых звездолетов и людей – гениальному клону удалось совместить два генотипа. Ферма выдавал записи на необычном языке, состоящем из значков, цифр, букв и пиктограмм, соединенных в сложные узоры, на этаком усложненном мультилоге. Старец пояснил, что этот язык, разработанный Фермой для коммуникации с людьми, является геноматематикой, объединяя математику и биологию.
Хозяин представил гостя Галеви Таши, высокой худой женщине неопределенного возраста, к которой относился как к младшей сестре – с любовью и несколько снисходительно, даже насмешливо. Когда Старец ушел, клон стала показывать Стигмате свои владения.
13. Тесный мрак
По словам Галеви Таши, ее с рождения мучила одна мысль: человеческий разум не достаточен для того, чтобы постичь те базовые, окончательные законы, на которых зиждется Мироздание. Мы не смогли опуститься «ниже» теории струн – она оказалась последней после квантовой механики и теории относительности, завершающей в ряду тех, которые еще способен уразуметь даже самый развитый человеческий мозг. Наши погруженные в коллоидную среду нейронные сети просто не способны на большее. Зато они оказались способны вырастить Ферму… и теперь им не остается иного, кроме как быть прислужниками при искусственном Боге.
Так Стигмата понял, что в религиозной иерархии Старца тот не был верховным Богом, но создал еще одного, окончательного Бога, в которого уверовал сам вместе со своими клонами.
Галеви Таши подвела гостя к бронированному окну, покрытому изнутри жирным зеленоватым налетом. За окном открывалась узкая комната, где лежал Ферма, пухлый кольчатый червь размером с человека. От безглазой морды тянулись провода датчиков и сенсоров, рядом были цех сборки и биолаборатория со множеством манипуляторов, которыми Ферма командовал через датчики. По словам ученого клона, в хромосомах Фермы было шесть аминокислотных остатков, а не четыре, как у людей, и еще он видел всей поверхностью своего тела, усеянного фоторецепторами, но в другом диапазоне. Некоторые свои изобретения, в конструкции которых входили металлы, Ферма создавал в цехе, другие – в биолаборатории, третьи выращивал внутри себя, а после как бы рожал, постепенно выдавливая из заднего отдела своего кольчатого тела. Когда Стигмата увидел Ферму впервые, из его бока выпячивался облепленный слизью предмет, напоминающий человеческую руку. Она мелко дрожала.
Стигмату поселили неподалеку от Фермы, и поскольку Старец-2 занимался своими делами, а карлики были молчаливы и пугливы, он большую часть времени проводил с ученым клоном. От нее гость узнал, что Ферма воспринимает свою деятельность по открытию новых законов Вселенной не как занятие наукой, но как искусство; в его сознании, судя по всему, они сплавились в некое «научное искусство», направление мыследеятельности, которое объединяет два этих подхода к реальности и, собственно говоря, оно же и является жизнью Фермы, то есть для него выявление принципов Мироздания и создание новых технологий – способ физиологического существования, он так «дышит». Слияние выражается в том, что для Фермы нет различия между информационной наполненностью сообщения и формой этого сообщения – его научные концепции, на основе которых Ферма после начинает разрабатывать свои технологии, поданы в эстетической форме, которая может вызвать у реципиента духовное переживание. «Какое? – спросил Стигмата. – Покажите». Клон дала ему поглядеть семантическую симфонию – светомузыкальный поток вроде того, который исполнял Старец-1 на крыше Мембраны. Стало ясно, что Старец – лишь жалкий эпигон. Слушая симфонию Фермы под названием «Перекличка Звезд в начале Эры Космогенеза», выражающую сложную научную гипотезу возникновения космических войдов, Стигмата увидел завораживающие картины прошлого и будущего. По мнению клона, тот факт, что мы не слышим послания других цивилизаций, связан с тем, что это не научные послания, но культурно-научные, их форма не менее важна, чем смысл. Смысл мы не можем расшифровать, а форму принимаем за естественные космические сигналы.
Показала Галеви Таши и оружейные разработки Фермы. Недавно он спроектировал солнечный детонатор, по этому проекту к нашей звезде следовало отправить особый модуль, который спровоцирует выброс сверхмощного эруптивного протуберанца. Если все рассчитать правильно, то протуберанец достигнет определенного участка орбиты в тот момент, когда цель будет проходить по нему, и превратит выбранную для уничтожения планету в прожженный до самого ядра ком шлака, в подобие печеной картофелины с обугленной черной корочкой.
