Роберт Стайн - Послание зелёного монстра
— Неееееееееет!
Из моей груди вырвался пронзительный вопль ужаса.
Я схватился за голову. И посмотрел еще раз на маленькую кучку…
…маленькую кучку косточек, лежавшую на полу.
Глава XIII
ТОЧКА НА ФЛАГЕ
Нет. Нет. Нет.
Косточки были чисто обглоданы. Они блестели так, как будто на них никогда и не было мяса. Я вспомнил черного кролика, такого мяконького и милого.
Потом представил себе зеленого импа, схватившего бедного зверька своими длинными пальцами. Вонзающего зубы в кроличье брюшко.
Вот он жует, жует.
Жует и проглатывает красивого кролика. Кусочек за кусочком. Потом дочиста облизывает косточки. Обгладывает их до блеска.
Я снова наклонился над аккуратно сложенной кучкой костей, и мне стало совсем скверно.
Мой желудок возмутился. Я зажал ладонью рот. Я закрыл глаза и задержал дыхание, ожидая, когда дурнота пройдет.
И представил своего отца.
Что я скажу ему? Как смогу все объяснить?
Вдруг он из-за этого потеряет работу?
Я открыл глаза и заставил себя выпрямиться.
Тут мне в глаза бросилась надпись, нацарапанная на дверце моего шкафчика.
Слова были написаны красными чернилами. Фраза, которую я уже видел: «КТО ПРОЧТЕТ МОЕ СЛОВО, ПОТЕРЯЕТ ГОЛОВУ».
— Я это так не оставлю, — пробормотал я и крепко сжал кулаки. — Этот зеленый урод еще узнает, с кем он вздумал связываться. Он еще пожалеет об этом.
Дрожащими руками я отпер замок и распахнул дверцу. Потом осторожно собрал косточки и переложил их в шкафчик.
Потом я поднял оторванный хвост импа. Он все еще казался теплым на ощупь, хотя пролежал здесь около суток. Свернув его наподобие садового шланга, я засунул его на верхнюю полку в самый дальний угол.
Даже если имп снова отопрет мой шкафчик, он слишком малорослый и не дотянется до своего хвоста, решил я.
После этого я снова запер дверцу и поспешил в кабинет миссис Симпкин.
Несколько ребят толпились возле кабинета. Я пролез вперед и крикнул секретарше:
— Я должен увидеть миссис Симпкин — немедленно!
Секретарша, крупная седовласая особа в платье с цветочками, разговаривала по телефону. Она махнула мне рукой, чтобы я подождал.
— Но ведь, это очень срочно! — закричал я. — Съеден кролик ценной породы и…
Женщина убрала трубку от своего уха.
— Директора нет в школе и сегодня уже не будет. Она уехала на совещание.
— Да? — воскликнул я и посмотрел на нее с отчаяньем, не зная, как теперь быть. — Но ведь у меня срочное дело!
Однако секретарша уже вернулась к своей телефонной беседе. Ребята уставились на меня.
Я повернулся и стремглав выбежал из канцелярии. В моей голове все перемешалось. Я даже не смотрел, куда несут меня ноги.
Распахнув двери, я выскочил из школы и, растерянно моргая, остановился на крыльце. Сияло солнце. Только налетавший иногда холодный ветер напоминал мне о том, что сейчас ноябрь.
Постояв так немного, я опомнился. Что я тут делаю?
Куда я направляюсь?
Домой. Таков был мой ответ самому себе.
Я все расскажу маме с папой. Я поведаю им про все свои злоключения в новой школе — и на этот раз постараюсь, чтобы они мне поверили.
Я заставлю их понять, что это злобное чудовище держит в ужасе всю школу.
Я спустился со ступенек и остановился.
От нового порыва ветра громко щелкнул флаг на школьном флагштоке. От этого звука, раздавшегося прямо над моей головой, я поднял голову.
Прищурясь, я посмотрел на хлопающий флаг и па темный предмет, видневшийся на кончике флагштока.
Темный предмет?
Что же там такое?
— Не может быть! — закричал я.
Я понял, что гляжу на черного кролика. Он был привязан к самому концу шеста.
Жив ли он?
Я понимал, что должен вернуться в школу. Найти школьных служителей. Попросить их принести длинную стремянку.
Однако я был слишком возбужден. Слишком волновался. Слишком отчаялся.
— Ты должен быть живой. Должен! — крикнул я кролику.
Или имп сначала его убил? И только потом привязал к шесту?
С громким криком я подбежал к шесту и прыгнул на него. Обхватив руками холодный металл. Крепко держась за него, я прижал свои кроссовки к шесту — и оттолкнулся вверх.
Переставляя руки, я забирался все выше. Мои резиновые кроссовки скользили по гладкому металлу.
Я взглянул вниз. Оказывается, я уже одолел почти половину шеста.
Застонав от напряжения, я снова подтянулся. Мои ладони горели. Вероятно, я уже успел содрать с них кожу.
Вообще-то, я плоховато умею взбираться на шест. Никогда прежде не залезал на деревья. И уж, разумеется, никогда в жизни мне не приходилось карабкаться на флагштоки.
Однако, если меня хорошенько разозлить, я способен на чудеса.
Подтягиваясь все выше, я не отрывал глаз от кролика.
Мне был виден его темный глаз. Он был открыт.
Означает ли это, что кролик живой?
От сильного порыва ледяного ветра шест закачался.
Мои руки соскользнули.
Я вцепился из последних сил в холодный металл, однако это не помогло. Я заскользил вниз.
— Нееееееет! — вырвался из моего горла крик. Я еще крепче обхватил флагшток ногами. А уж руками вцепился так, словно от этого зависела моя жизнь.
Впрочем, скользить я перестал и с трудом перевел дыхание. Мои руки замерзли и болели от бесчисленных ссадин. Мышцы на ногах едва не сводило судорогой.
Я поднял голову и снова взглянул на кролика, находившегося всего лишь в двух-трех метрах над моей головой.
И увидел, что он шевелит своим розовым носом.
Ура!
Он жив! Я понял это с облегчением.
Его глаз уставился на меня. Его бока вздымались под толстой веревкой. Длинные уши распрямились и лежали на спине.
Я понял, что бедняжка перепуган до смерти.
Я поднял руку. Покрепче ухватился за флагшток. Передвинул повыше ноги. Поднял другую руку. Подтянулся кверху.
И дотронулся до кролика.
— Ой! — Его маленькое сердечко бешено колотилось.
Держась одной рукой за шест, я стал другой развязывать веревку. Она без всякого труда развязалась и полетела вниз.
Кролик тоже едва не сорвался.
Его уши взлетели кверху. Глаза расширились от испуга.
Я поскорей схватил его и сунул под мышку.
Потом, крепко зажав кролика под мышкой, я начал медленно и осторожно спускаться по шесту.
В окнах школы толпились ребята и учителя. Все наблюдали за моими действиями. Они стояли, прижавшись лицом к стеклу, словно смотрели какое-то увлекательное представление.
Из школы выбежала секретарша и несколько учителей.
— Что ты там делаешь? — раздраженно закричала секретарша.
