Бекка Фицпатрик - Крещендо
- Привет, - сказала я, изображая обыденность. - Ты забыл позвонить прошлой ночью. Где ты был?
- Тут недалеко. Ты пригласишь меня войти?
Даже и не собиралась.
- Рада слышать, что дом Марси как раз - ну ты знаешь - тут недалеко.
Мимолетная вспышка удивления в его глазах подтвердила то, во что я не хотела верить: Марси сказала правду.
- Не хочешь рассказать мне, что происходит? - спросила я немного более враждебно. - Не хочешь рассказать, что ты делал у ее дома прошлой ночью?
- Звучит так, будто ты ревнуешь, Ангел!
За этим, возможно, крылся намек на поддразнивание, но в нем не было ни обычной нежности, ни флирта.
- Если б ты не давал мне повода, может, я бы и не ревновала, - парировала я. - Что ты делал у ее дома?
- У меня там были дела.
Мои брови взлетели вверх. - Не знала, что у вас с Марси общие дела.
- Да, у нас дела, и только. Де-ла.
- Заранее подготовился? – мои слова содержали в себе большую дозу обвинения.
- Ты меня в чем-то обвиняешь?
- А должна?
Обычно Патч был большим специалистом в умении скрывать свои эмоции, но сейчас его губы сжались в тонкую линию. – Нет.
- Если твое пребывание вчера ночью возле ее дома столь невинно, то почему тебе так сложно объяснить, что ты там делал?
- Мне не сложно, - ответил он, тщательно взвешивая каждое слово. – Я не говорю тебе, потому что то, чем я там занимался, не имеет к нам никакого отношения.
Как мог он думать, что это не имеет к нам отношения?
Марси была единственным человеком, который использовал любую возможность, чтобы сделать мне больно и унизить меня. На протяжении одиннадцати лет она дразнила меня, распускала обо мне ужасные слухи и публично меня унижала.
Как мог он думать, что это не было важным для меня?
Как мог он думать, что я просто приму это, не задавая вопросов?
А самое главное, разве он не знал, как сильно я боюсь, что Марси может использовать его, чтобы навредить мне?
Если она заподозрила, что он даже отдаленно заинтересован ею, то сделает все, что в ее силах, чтоб украсть его. Я не допускала мысли, что могу потерять Патча, но, если я потеряю его из-за нее, я просто умру.
Потрясенная этой внезапной вспышкой страха, я сказала: - Не приходи до тех пор, пока не будешь готов рассказать мне, что ты делал у нее.
Патч резко шагнул внутрь и рывком закрыл за собой дверь.
- Я пришел не ссориться. Я хотел, чтобы ты знала, что сегодня Марси вляпалась в неприятности.
Опять Марси? Ему не кажется, что он и так уже вырыл между нами достаточно глубокую яму? Я старалась сохранять видимость спокойствия, чтобы дослушать его до конца, но мне хотелось закричать на него.
- О? - произнесла я холодно.
- Она случайно оказалась в гуще событий, когда несколько падших ангелов в мужском туалете в Аркаде Бо пытались заставить Нефилима присягнуть на верность. Нефилиму не было шестнадцати, так что они не смогли заставить его, но зато повеселились. Они сильно поранили его и сломали несколько ребер. Тогда-то и вошла Марси. Она выпила лишнего и перепутала двери. Падший, что стоял на карауле, ударил ее ножом. Она в больнице, но ее скоро выпишут. Рана поверхностная.
Мой пульс подскочил, и мне было жаль, что Марси пострадала, но я очень не хотела показывать это Патчу. Поэтому с равнодушным видом скрестила руки на груди. – Бог ты мой, Нефилим в порядке?
Я смутно помнила, как некоторое время назад Патч объяснял, что падшие ангелы не могут заставить Нефилима присягнуть, пока ему нет шестнадцати. Так же, как он не мог пожертвовать мной, чтобы обрести собственное человеческое тело, пока мне не стукнет шестнадцать. Число шестнадцать было загадочно магическим - даже решающим - возрастом в мире ангелов и Нефилимов.
Патч посмотрел на меня, и в его взгляде вспыхнул едва заметный проблеск отвращения.
- Марси, может, и была пьяна, но не исключено, что она помнит все, что увидела. Ты же знаешь, что и падшие, и Нефилимы стараются не афишировать свое существование, а какой-нибудь обладатель длинного языка - вроде Марси - может выдать их тайну. Они совсем не жаждут, чтобы она всему миру растрезвонила, что видела. Наш мир существует намного лучше, если люди о нем не ведают. И я знаю, что падшие не отступят, - его челюсть сжалась. - Они сделают все, чтобы заставить Марси молчать.
Я почувствовала дрожь, испугавшись за Марси, но отогнала это чувство. С каких это пор Патча, так или иначе, волнует то, что случилось с Марси? С каких пор он больше беспокоится о ней, а не обо мне?
- Я пытаюсь сочувствовать ей, - сказала я, - но звучит так, будто ты одинаково волнуешься за нас обеих, - я резко дернула ручку двери и распахнула ее. – Может, тебе лучше пойти к Марси, и проследить, что ее поверхностная рана заживает должным образом.
Патч убрал мою руку и закрыл дверь ногой.
- Есть вещи куда важнее тебя, меня и Марси… - он запнулся, как будто хотел еще что-то сказать, но в последний момент передумал.
- Ты, я и Марси? С каких пор ты ставишь нас троих в один ряд? С каких пор она имеет для тебя значение? – огрызнулась я в ответ.
Он сцепил руки на шее сзади и выглядел так, будто знал, что должен тщательно выбирать слова, прежде чем ответить.
- Просто скажи, что ты думаешь! – выпалила я. – Скажи прямо! Ужасно и то, что мне ничего неизвестно о твоих чувствах, не говоря уже о твоих мыслях.
Патч осмотрелся вокруг, будто никак не мог понять, кому я это говорила.
- Сказать прямо? – переспросил он злобно и недоверчиво. Даже с нотками раздражения. – А что я, по-твоему, пытаюсь сейчас сделать? И я скажу, если ты успокоишься. Ты бесишься сейчас независимо от того, что я говорю.
Я почувствовала, что мои глаза сузились. – Я имею право злиться. Ты не говоришь мне, что ты делал вчера у Марси.
Патч всплеснул руками. Будто говоря: "ну вот опять".
- Два месяца назад, - начала я, стараясь говорить с вызовом в голосе, чтобы скрыть дрожь, - Ви, моя мама - да все! - предупреждали меня, что ты из тех парней, которые расценивают девушек, как свои трофеи. Они твердили, что я всего лишь еще одна зарубка на твоем ремне, еще одна дура, которую ты соблазнил для собственной прихоти. Они говорили, что тот миг, когда я влюбилась в тебя, стал точкой отсчета. До того момента, когда ты уйдешь, – я тяжело сглотнула. – Мне нужно знать, что они ошибались.
Даже если мне не хотелось вспоминать, образы прошлой ночи всплывали перед глазами с абсолютной ясностью. Я помнила вчерашнюю унизительную сцену во всех подробностях. Я сказала, что люблю его, а он ушел, оставив меня в подвешенном состоянии. Существовала сотня причин, объясняющих его молчание, но ни одна из них не сулила ничего хорошего.
