Ирина Андреева - Любовь мертвеца
– Сюда, – Еремея открыла двери смежной комнаты, и мы прошли в маленькое помещение, посреди которого стоял круглый стол, покрытый бархатным темно-синим покрывалом до пола. На нем стояли пять зажженных свечей и лежали карты. Карты очень необычные – треугольной формы, с совершенно непонятными серебристыми знаками.
Колдунья указала нам на два мягких стула, ножки которых были в виде лап каких-то животных. Затем она быстро сгребла разложенные по кругу карты в одну кучу и засунула их в один из ящиков деревянного комода.
– Подождите минуточку, я сейчас, – сказала Еремея и вышла.
Мы с Машкой сидели на стульях как истуканы и тихонько, боясь вздохнуть, рассматривали все кругом.
Окно в комнате было занавешено плотной черной тканью так, что ни один луч света не проникал внутрь. На комоде стоял канделябр, а рядом с ним фигурка черепахи. Наверное, она была сделана из фарфора. Мне захотелось спросить у Машки, как она думает – зачем здесь эта черепашка, является ли она волшебной или стоит просто для красоты, но я побоялась нарушать тишину. Над комодом висели книжные полки, совсем как у меня дома. Только все книжки были тут очень толстые, старые, а на корочках некоторых поблескивало золотое и серебряное тиснение. По сторонам от комода стояли шкафы, один из них стеклянный, и в нем виднелись многочисленные баночки и коробочки. В них, наверное, находились магические порошки, одурманивающие зелья или что-то в этом духе…
Еремея вернулась, держа в руке еще один канделябр. Она поставила его на стол, села напротив нас и, взяв одну из пяти свечей, зажгла ее.
– Ну? – Колдунья посмотрела на нас с укором. – Раз ты Маша и родилась в июне, то я знаю, зачем вы пришли.
– А откуда вы знаете, что я – Маша? – робко спросила Никитина.
– Я давно увидела в кристалле, что покойник будет разбужен.
– А разве мы его разбудили? – удивилась я.
– Нельзя будить того, кого оплакали и отпели, – вздохнула Еремея и прикрыла зеленые глаза. – Решила карты разложить, а они говорят, что я к нему отношение имею. Более подробный расклад сделала, карты говорят, что придет ко мне девочка, которая разбудила покойника, и я ей помочь смогу, если та не опоздает. Решила узнать, что за девочка. Поворожила, имя выпало – Мария и что она в июне родилась. Потом я день узнала, когда прийти ко мне девочка должна. – Женщина вновь уставилась на нас. – Я вас весь день ожидала, потом смотрю, уже семь часов, часы приема закончились. Думала, все, опоздала девчонка, пропала, но тут ваши голоса услышала и скорее побежала дверь открывать, пока вы не ушли.
Голос у Еремеи был недовольный. Было ясно, что она рассержена, но сдерживает себя.
– Да мы не хотели его будить! Просто Маше нужно было мальчика приворожить… – попыталась оправдаться я. Но Мария наступила мне на ногу, и я замолчала.
– Что вы делали? Узелки вязали, землю брали, кровь принесли? – спросила колдунья.
– Землю с могилы взяла. С двух могил – какой-то Марии и Максима Трофимова. Заговаривала ее, – ответила Никитина.
– Хуже, чем узелки, но лучше, чем кровь, – прокомментировала услышанное ведьма. – Знаки недобрые были?
Мы с подругой переглянулись.
– Какие знаки? – спросила Маша.
– Ну, что-нибудь нехорошее было? Случилось что-нибудь, когда шла приворот делать?
– Да нет вроде. А хотя… Когда мы могилу искали, крест упал. Прямо перед Машей, – вспомнила я.
– Что на нем написано было? – с тревогой спросила Еремея.
– Он очень старый был, только имя «Мария» рассмотрела, – сказала я.
Колдунья покачала головой.
– Еще что? – спросила она.
– На могилу я грохнулась. Это тоже плохой знак? – бледнея, спросила Никитина.
– Сидите тихо, – сказала вместо ответа женщина.
Она вынула из деревянного шкафа хрустальный шар, поставила его на середину стола и хлопнула в ладоши. Все свечи разом погасли. Нас окружил мрак, единственным источником света был только мерцающий шар. Еремея, что-то шепча, поводила над ним руками, и от шара начало исходить голубоватое свечение. Я смотрела на этот свет и внезапно почувствовала, что безумно хочу спать. Веки мои тяжелели и тяжелели, и я закрыла глаза.
Очнулась я от противного запаха нашатырного спирта. Оказалось, что я сижу во все той же комнате, все на том же стуле. Со стола исчезли хрустальный шар и свечи, а в помещении светло, потому что черная ткань сброшена на пол. Рядом в таком же полуобморочном состоянии сидела Маша. Еремея водила ваточкой у ее носа.
– О-ох… – раскрыла глаза Никитина. – Что со мной?
– Ничего, обычная реакция на мой хрустальный шар, – ответила ведьма. – Я надеюсь, ты сохранила землю.
– Какую?
– Как «какую»? С могил!
– Да, сохранила, она у меня дома, в шкафу, в коробке из-под обуви.
– Слава богу! – обрадовалась Еремея. – Значит, помочь смогу. То, что упал крест и что ты, Маша, упала на могилу, вызвало злые силы, которые питают теперь разбуженного покойника. Если бы этих плохих знаков не было, то покойник был бы слабее, его «влюбленность» была бы меньше. Скоро полнолуние, его мощь растет, он все больше материализуется в нашем мире, – продолжала колдунья. – В полнолуние у него окажется достаточно силы, чтобы прийти и забрать тебя с собой.
Я посмотрела на Машу – ее лицо стало белым, как полотно. У меня, наверное, было такое же. Ведьма подошла к одному из шкафов и достала какую-то склянку причудливой формы.
– Здесь святая вода. Раздобудь венчальное полотенце и, как придешь с ним домой, намочи его святой водой и заверни в него землю. Смотри, чтобы оно не высыхало, чтобы хотя бы один уголочек был сырым. Так можно временно задержать покойника и не пустить в наш мир. Но в ночь, когда полная луна будет на небе, его и это не остановит. Вам нужно будет отнести на кладбище, обратно на могилы, оставшуюся землю, что очень опасно. Тебе, Маша, я сделаю оберег. Только необходимо, чтобы ты мне принесла прядь волос твоего настоящего Максима, причем не позже чем через два дня, иначе я не успею. Еще тебе, Маша, надо сходить исповедаться, рассказать о том, что ты решила приворожить, а сейчас раскаиваешься в этом.
– Да уж еще как раскаиваюсь… – вздохнула Машка.
– А мне оберег не нужен? – спросила я, ведь покойник уже ошибался адресом, вдруг еще и адресатом ошибется, и любимой.
– Покойнику нужна Мария, а не ты. Тебе он ничего не сделает, но все равно следует надеть крестик и не снимать его, пока все не закончится. Да, еще нужно заказать службу за упокой души раба божьего Максима.
Глава 7
Сочинение, которое не будет написано
– Ну и где же мне взять венчальное полотенце? – спросила Никитина, когда мы вышли на улицу. – Мои родители не венчались.
