Роберт Стайн - Призрак в синем плаще
Дебора всхлипнула от ужаса. Но слез у нее уже не осталось.
— Ты все спихнула на родную дочь…
Кэтрин кивнула.
— Дочь родилась с голубым полумесяцем на виске. Это родимое пятно облегчило мою задачу. Деревенские сразу поверили, что ты колдунья.
«Она даже не жалеет об этом, — подумала Дебора, глядя в каменное лицо матери. — Она улыбается. Довольна собой!»
Девочка отвернулась. Ей было невыносимо горько смотреть на свою мать. Она свернулась калачиком на жесткой койке, прогоняя слезы.
«Хватит плакать. Слезами тут не поможешь. Эта женщина слишком отвратительная и подлая, чтобы тратить на нее слезы. А я самая несчастная девочка на свете! За что? Только продержаться, — решила она. — Только продержаться…»
Запертые в одной каюте на все время долгого плавания, Дебора и ее мать больше не разговаривали друг с другом. Дебора не поднимала глаз от пола и делала вид, что Кэтрин рядом с ней нет.
Днем Кэтрин читала старинную книгу, которую захватила с собой. Дебора всегда думала, что это молитвенник. Но теперь она поняла, что в книге описываются различные проклятия и заговоры. Ночью Кэтрин спала, не выпуская этой книги из рук.
Моряки, приносившие еду, разговаривали только с Кэтрин. Когда Дебора пыталась задавать им вопросы про плавание, они отводили взгляды и не отвечали.
В конце концов девочка поняла, что они ее ужасно боятся.
«Они в самом деле верят, что моя мать удерживает меня и не дает их заколдовать».
На третью неделю их плавания корабль попал в грозу. Его страшно швыряли огромные волны. Грохотал оглушительный гром. Дождь барабанил по палубе, проникал сквозь шов иллюминатора.
Много часов маленькая каюта ходила ходуном. Дебора хваталась за койку, но от бешеной качки она и ее мать летали от стены к стене. Стол и стул опрокинулись, скользили взад и вперед по полу. Деборе стало плохо, но она изо всех сил бодрилась, чтобы ее мать не заметила этого.
Она дала себе слово, что больше никогда не проявит перед ней свою слабость.
Никогда!
Через несколько дней после шторма Дебора лежала на своей койке и безучастно глядела в потолок. Она услышала за дверью мужские шаги, в который раз раздался звук отодвигающегося засова. Затем дверь открылась.
В каюту вошли шестеро моряков в голубых робах.
— Мы доплыли до острова, — объявил один из них Кэтрин. — Пойдешь с нами. Выводи свою дочь на палубу. Мы посадим ее в лодку и отвезем на остров.
— А потом мы сразу же поплывем в Англию? — спросила Кэтрин.
Моряк утвердительно кивнул.
— Да. Когда твоя дочь будет высажена на этот остров.
У Деборы сжалось сердце. Все ее тело напряглось.
«Вот и наступил этот момент, — подумала она. — Вот и подходит к концу мое плавание».
— Нам нужно торопиться, — сказал моряк Кэтрин. — Капитану не терпится избавиться от девчонки и тех несчастий, которые она несет с собой. Сбыть ее с корабля, и дело с концом.
— Дайте мне хотя бы накинуть свой плащ, — попросила Дебора.
Моряки, как всегда, сделали вид, что не слышат ее слов.
Дебора повернулась и аккуратно развернула синий плащ, который держала сложенным на полу возле койки. Она набросила его на плечи и закрыла голову капюшоном.
Кэтрин уже стояла, готовая, в своем черном плаще.
— Этот капюшон не защитит тебя от одинокой жизни, которая тебя ждет, — усмехнулась она.
— Мама, ты еще поплатишься за свою жестокость, — прошептала Дебора.
Кэтрин презрительно захохотала.
Моряки вывели их на палубу. Дебора заморгала от яркого солнечного света. Потом она посмотрела на остров. Его песчаный берег мягко мерцал под жарким солнцем.
«Что за странные деревья?» — подумала она, глядя на высокие, голые стволы, наверху которых виднелся пышный ворох длинных листьев. Никогда еще она не видела пальм и такого яркого и горячего солнца. Вода вокруг нее сверкала, словно россыпь бриллиантов, чистая и зеленовато-синяя.
Один из моряков прервал ее раздумья.
— Мы отвезем твою дочь к берегу на этой шлюпке, — сообщил он Кэтрин, показывая рукой на маленькую лодку. — Ты можешь остаться здесь.
Та согласно кивнула.
— Прощай, дочка, — равнодушно сказала она Деборе. Под черным капюшоном ее лицо сохраняло бесстрастное выражение.
Двигаясь с опаской, готовые к чему угодно, моряки окружили Дебору. Двое из них схватили ее за руки и потащили к маленькой лодке.
Внезапно Дебора почувствовала, как один из моряков отпустил ее руку.
— МОИ ГЛАЗА! — закричал он.
— Оооой! Мои глаза! — завыл другой моряк.
— Я…. Я ничего не вижу!
На обширной палубе все моряки тоже вдруг закричали, завыли от боли и стали хвататься за глаза.
— Я… я ослеп!
— Помогите! Я ничего не вижу!
— Что это за колдовство? Мы все ослепли!
Глава XV
ВОЗМЕЗДИЕ
Пока ослепшие моряки кричали и выли от ужаса, Дебора повернулась к матери.
Прищуренные глаза Кэтрин уставились на дочь. Она сбросила на палубу свой черный плащ и напряглась всем телом, словно в ожидании поединка.
Дебора уловила в глазах матери вспышку страха.
Подбородок Кэтрин дрожал. Она стиснула кулаки.
Теперь пришла очередь ее дочери улыбаться.
— Ты не знаешь, что случилось с этими бедными людьми, мама? — спросила Дебора. — Ночью, пока ты спала, я вытаскивала из твоих рук книжку. Плавание было длинным. У меня оказалось достаточно времени, чтобы выучить несколько вещей.
— Нет! — воскликнула Кэтрин.
— Я не поплыву на тот остров, — заявила Дебора, показывая рукой за борт. — Настоящая колдунья должна на нем жить, а не я!
Ее мать набрала полную грудь воздуха.
— Глупая девчонка! — пронзительно завизжала она и подняла правую руку, собираясь заколдовать свою дочь.
Однако Дебора ее опередила.
Она ударила мать по руке. Потом выкрикнула странные слова, которые прочла в этой странной книге и заучила наизусть.
Кэтрин застыла, словно статуя.
Ее глаза остекленели. Рот открылся. Одна рука откинулась назад. Другая протянулась к Деборе.
Вокруг них по-прежнему завывали и причитали потерявшие зрение моряки. Прижимая ладони к глазам, они бродили по палубе.
Дебора не стала терять времени.
Она знала, что заклинание заморозило ее мать ненадолго.
Она сняла с себя свой синий плащ и набросила его на плечи матери. Потом крепко зашнуровала его дрожащими пальцами и набросила капюшон на голову Кэтрин.
Затем Дебора выкрикнула другое заклинание, дающее ей силу.
Она обхватила руками мать и подняла ее.
