Ннеди Окорафор - Фантастические создания (сборник)
— Церковь — это еще не столь важно, — рассудил Грифон, — ведь туда никто не ходил, а вот школу жалко. Пожалуй, я сам стану преподавать, пока священник не вернется.
Как раз было время начинать урок, и Грифон вошел в здание и дернул за веревку, чтобы позвонить в школьный звонок. Некоторые дети, услышав звонок, прибежали посмотреть, что случилось: они подумали, что это шутка одного из их дружков, — но увидев Грифона, замерли в изумлении и страхе.
— Идите скажите другим школьникам, — сказало чудище, — что урок сейчас начнется и если они не будут здесь через десять минут, я сам за ними приду.
Через семь минут все школьники сидели на своих местах.
На свете никогда не видывали такой чинной школы. Все дети, и мальчики, и девочки, сидели не шевелясь и не перешептываясь.
Грифон уселся в учительское кресло, широко раскинув свои огромные крылья — так он мог откинуться на спинку кресла, — а его гигантский хвост обвился вокруг стола, и кончик с шипом встал торчком, готовый отхлестать любого мальчика или девочку за дурное поведение. Грифон объявил школьникам, что станет с ними заниматься, пока их учитель отсутствует. Он старался, насколько умел, подражать мягкому и ласковому тону Младшего Каноника, но, следует признать, получалось у него не очень хорошо. Прежде Грифон внимательно следил за уроками в школе, и теперь решил, что не будет учить детей чему-то новому, а повторит с ними пройденное. Он собрал учеников из нескольких классов и стал их спрашивать по старым урокам. Дети чесали в затылке, стараясь припомнить то, что учили, — они так боялись Грифона, что отвечали с невиданным тщанием. Один мальчик, ходивший в двоечниках, ответил так хорошо, что Грифон подивился:
— Я бы подумал, что ты отличник. Уверен, ты никогда раньше не отвечал так хорошо. Почему так?
— Раньше мне было лень, — отвечал мальчик, дрожа как заяц. Он чувствовал, что надо говорить правду, так как все дети полагали, что огромные глаза Грифона видят их насквозь и сразу распознают ложь.
— Стыдись! — сказал Грифон. — Иди и сядь к двоечникам на заднюю парту, и если через два дня ты не станешь отличником, я буду знать причину.
На следующий день мальчик стал учиться лучше всех в классе.
Дети стали удивительно хорошо усваивать то, чему безуспешно пытались учиться раньше. Казалось, им заново дали образование. Грифон обращался с ними совсем нестрого, но в нем было нечто заставлявшее детей не ложиться спать, пока они сомневались, что накрепко затвердили домашнее задание.
Кроме того, Грифон решил навестить больных и бедняков. На больных это оказало чудодейственный эффект. Все, кроме тех, кто действительно был очень болен, вскочили с постелей и объявили, что уже совсем поправились. Тем же, кто не мог встать, Грифон давал травы и коренья, которые никто не считал целебными. Но Грифон видел, как применяются эти снадобья в разных частях света, и большинство больных выздоровели. И все же позже они все говорили: что бы с ними ни случилось дальше, они не хотели бы, чтобы этот лекарь снова навестил их и принялся щупать им пульс и рассматривать язык.
Что до бедняков, они поголовно куда-то подевались. Все, кто зависел от людских милостей, теперь куда-нибудь да пристроились: многие вызывались делать черную работу на соседей просто за пропитание — нечто почти неслыханное для этого города. Грифон так и не нашел ни одного бедняка, который нуждался бы в его помощи.
Между тем миновало лето и приближалось осеннее Равноденствие. Горожан охватила паника. Казалось, Грифон никуда не собирается улетать и поселился среди них навеки. Очень скоро настанет день его трапезы, и что тогда случится? Чудище наверняка зверски проголодалось и сожрет всех детей в городе. Теперь горожане сильно раскаивались и сожалели, что отослали Младшего Каноника, — на него одного они могли бы положиться в этой беде, ибо только он мог без стеснения поговорить с Грифоном и выяснить, что можно предпринять. Горожане собрались на сход и поручили двум старцам пойти поговорить с Грифоном и предложить ему пышный пир в день Равноденствия. Жители города обещали приготовить все, чтобы утолить его голод: самую жирную баранину, самую нежную говядину, всевозможную рыбу и дичь — все, что ему могло бы прийтись по вкусу. Если же Грифона ничто не устроит, старцам следовало упомянуть, что в соседнем городе есть сиротский приют.
— Все, что угодно, — рассуждали горожане, — лишь бы он не трогал наших деток.
Старцы пришли к Грифону, но их предложения были встречены неблагосклонно.
— После того что я видел от жителей этого города, — сказало чудище, — я думаю, мне вряд ли понравится какая бы то ни было пища, приготовленная их руками. Похоже, все они до последнего человека трусы, а следовательно, злы и себялюбивы. Съесть кого-то из них, старого или молодого? И не подумаю. Собственно говоря, во всем городе был только один человек, который пришелся мне по вкусу — то был Младший Каноник, — но он ушел из города. Он был храбр, добр и честен; полагаю, им я бы насладился.
— Эх! — проговорил один из старцев очень учтиво. — Как жаль, что мы отправили его на мрачную пустошь!
— Что-о?! — воскликнул Грифон. — Что вы хотите этим сказать? Немедленно объясните!
Старик, страшно перепугавшись своей обмолвки, поневоле рассказал, что горожане отослали Младшего Каноника в дальние края, так как надеялись, что Грифон последует за ним.
Услышав это, чудовище пришло в ярость. Грифон взметнулся вверх, широко раскинув крылья, и начал летать над городом взад-вперед. Он так вышел из себя, что его хвост раскалился докрасна и сверкал в вечернем небе как метеор. Когда же Грифон наконец опустился на лужок, где обычно отдыхал, и окунул свой хвост в ручей, поднялось облако пара, и по городу заструился кипяток. Горожане страшно испугались и принялись проклинать старика, который проболтался насчет Младшего Каноника.
— Ну разумеется, — говорили они, — Грифон все-таки собирался отправиться на его поиски, и тогда мы были бы спасены. А теперь — как знать, какую беду ты на нас накликал!
Грифон оставался на лужке недолго. Едва его хвост остыл, он прилетел в ратушу и начал звонить в колокол. Горожане понимали, что Грифон их созывает, и несмотря на то что им было очень страшно, ослушаться они не смогли — зал ратуши был заполнен до отказа. Грифон стоял на помосте в дальнем конце зала. Он взмахивал крыльями и в нетерпении расхаживал туда-сюда — поднимался на помост и снова спускался в зал. Кончик его хвоста еще не совсем остыл, и на половицах оставались пропалины. Когда собрались все, кто мог дойти до ратуши, Грифон остановился и обратился к горожанам.
