Светлана Полякова - Служители зла
«Кто тут был? Опять он?»
По взгляду она поняла — да. Он.
«Вот дерьмо! — сплюнула в сердцах старуха.
— Теперь любимая его игра — запугивание маленьких детей! Что-то ты мелочиться стал, силенок маловато?»
Дети сейчас успокоились и явно забыли о происшествии. Павлик сразу же завладел ее коленями — она с трудом сдержалась от вскрика боли, когда он плюхнулся на них, но лишь рассмеялась, прижав его к себе. Он что-то рассказывал ей, делясь планами на будущее, но бабушка куда больше была озадачена странным молчанием Душки, которая вдруг опять погрузилась в себя, задумчиво поглядывая в сторону окна.
«Пора с ней поговорить», — решила старуха.
— Павлик, — попросила она. — Давай-ка ты спустишься к маме и папе и попросишь их организовать нам сюда чайку с пирожными.
Он тут же вскочил, просияв, — ему доверили взрослое поручение!
— Сейчас, — выпалил мальчик, вылетая за дверь.
Некоторое время она не решалась на разговор. Но Душка странно взглянула на нее и спросила:
— Ну? Ты ведь собиралась поговорить со мной?
Едва заметная улыбка коснулась ее губ. Она прекрасно видела бабушкину растерянность.
«Да, я уже умею ПРОНИКАТЬ».
Она не произнесла это вслух. Но направила мысль именно так, как учила ее бабушка — немного собравшись, сосредоточенно и одновременно рассеянно. В самый центр сознания.
Бабушка теперь успокоилась и смотрела на нее уже так же — рассеянно и одновременно серьезно, немного в глубь Душки.
— Значит, ты должна испытывать ответственность. Если Господь наделил тебя каким-то даром, уж поверь мне, Он сделал это не зря. Значит, ты в чем-то слабее остальных. У Господа ничего не бывает просто так, тебе следует это запомнить. Как и у его вечного апологета. Впрочем, говорить о нем мы пока не станем — когда ему захочется явиться, он прежде всего постарается парализовать твою волю и вселить в тебя страх. Запомни, девочка, он питается твоим страхом.
— Почему ты все это мне говоришь? Мы подвергаемся опасности?
Она пожала плечами, встретив напряженный взгляд Душкиных распахнутых глаз.
— Милая, если бы я все знала… Стала бы я в тебе, одиннадцатилетней девчонке, будить эту стихию? Есть у меня какое-то непонятное, необъяснимое недоверие к будущему, но это совсем не предчувствие. Просто недоверие. Мне не нравится этот городок, которого нет на карте. Я привыкла не верить чересчур сладким обещаниям — так уж сложилась моя жизнь, что в ответ на обещание светлого будущего в моей крови появляется много адреналина и я чувствую озноб. Может быть, эта ваша Пустошь просто поселок, недавно построенный… Может быть, там действительно просто добрые люди, старающиеся облегчить жизнь своим несчастным братьям и сестрам. Но тогда отчего вдруг рождается фантазия назвать новый городок таким именем? Почему рядом с Пустошью надо поставить прилагательное «старая»?
— Просто так называлось это место раньше.
Душка сама не верила в это объяснение. Оно слишком уж было логичным, а иногда она сталкивалась с тем, что за кажущейся логикой кроется полная алогичность.
— Предположим, так и есть… Но я все-таки хочу попросить тебя об одном. Постоянно говори со мной. Ты знаешь, как это делать. Просто не бойся быть неуслышанной. Особенно тогда, когда почувствуешь нечто странное и страшное…
— Как то, что мы испытали в этой комнате?
— Я не знаю, что с вами случилось здесь.
— Какой-то непонятный страх. Мне показалось, что в комнате, кроме нас, кто-то есть и он совсем не такой добрый, каким хочет казаться.
Бабушка вздрогнула и дотронулась до Душкиной руки:
— Подожди. Он… Это существо здесь было?
Душка кивнула.
Старая женщина откинулась на спинку кресла и морщинистыми пальцами, похожими на лапки ящерицы, достала из пачки «Беломор». Затянувшись, посмотрела в угол, туда, где мерцала, освещая икону, лампада.
— Так… — протянула она. — Выходит, он так обнаглел, что забрался в мою квартиру.
— Так что мне делать?
— Самый лучший рецепт — не обращай внимания, как на комаров. Ты знаешь, что они есть. Они кусаются. Но ты только отмахиваешься, смирившись с их существованием. Если уж им все-таки удалось посеять в твоей душе страх, молись. Впрочем, сейчас я дам тебе одну вещь. Она поможет тебе перебороть страх.
Она поднялась с кресла, немного скривившись от боли, и прошла в глубь комнаты, к книжному шкафу.
Порывшись в ящиках, достала оттуда маленький предмет и, мягко приложившись к нему губами, протянула его Душке.
Медальон был старинный, и Душка увидела изображение юноши, почти мальчика, с двумя крыльями за спиной и серебряным копьем, зажатым в руке. Взгляд его показался Душке немного озабоченным, как будто мальчик стоял на страже и охранял ее, Душку, от черного и злого.
И еще — он был похож на ее погибшего брата! Так похож, что Душка почти поверила в то, что это он и есть, только он другой, такой, каким, может быть, Мишка стал сейчас, перешагнув через порог жизни и смерти.
— Надень его, — сказала бабушка. — Думаю, он сможет сохранить тебя и прийти на помощь.
— Кто это?
— Его историю я расскажу тебе потом. Как-нибудь. Но зовут его Михаил. Видишь, его зовут как нашего Мишу! Можешь просить его о помощи так же смело, как самого Господа.
«Ми-ха-ил»… Теплая волна нежности коснулась Душкиного сердца.
Душка прижала медальончик к губам.
За дверью послышались быстрые шаги, потом в дверь постучали.
— Даша? Вы просили чаю, но мы решили, что вам лучше спуститься!
Дверь открылась, на пороге возникла Анна.
— Сейчас, — сказала бабушка. — Мы сейчас спустимся.
И, услышав ее голос после долгого разговора ВНУТРИ, Душка удивилась — ее внешний голос резко отличался от внутреннего. Он был старческим, хрипловатым, в то время как внутренний звучал примерно так же, как у очень юного существа, со множеством обертонов, рассыпающихся, как колокольчики.
Анна немного подождала их, и они стали спускаться по лестнице.
Уже на последней ступеньке Душка обернулась и увидела, вернее, почувствовала приступ острой, почти невыносимой боли. Она попыталась освободить бабушку от этого, но услышала внутри себя ее строгий голос: «А вот этого, детка, делать не надо. Каждый должен перенести свою личную порцию боли. Постарайся понять это и принять».
Душка едва заметно кивнула. Нет, она не могла еще понять очень многих вещей, но уже знала — бабушке доверять можно и нужно.
И хотя ей ужасно хотелось помочь, она быстро спустилась с последней ступеньки и зажмурилась от яркого электрического света гостиной.
