Брайан Ламли - Некроскоп
Уцепившись за пальто Устинова, Драгошани встал на колени и вслепую еще раз полоснул серповидным ножом, разрезавшим пальто, пиджак и рубашку и вонзившимся в плоть. Он рассек до кости правое предплечье Устинова, и автомат выпал из безжизненных пальцев. В ответ тот инстинктивно ударил Драгошани коленом в лицо.
Вопя от боли и ужаса, сознавая, что ранен очень серьезно, предатель Устинов рванулся за дверь и с грохотом захлопнул ее за собой. В следующее мгновение он пролетел через крошечную прихожую и выскочил в коридор. Уже более спокойно он плотно закрыл звуконепроницаемую дверь и перешагнул через безжизненное тело кегебешника с проломленным черепом и вывалившимся языком. Его убийство, к сожалению, было печальной необходимостью.
Проклиная все на свете и задыхаясь от боли, Устинов, спотыкаясь, ковылял по коридору, оставляя за собой кровавый след. Он был уже почти у выхода во двор, когда звук за спиной заставил его остановиться. Он повернулся, вынул из внутреннего кармана небольшую осколочную гранату и вытащил кольцо. В этот момент Драгошани вышел в коридор и, споткнувшись о распростертое тело, упал на колени. Глаза их встретились, и Устинов бросил гранату вдоль пола, после чего ему ничего не оставалось делать, кроме как быстро выскочить за дверь. Под резко звучавший звон катившейся и подпрыгивающей по полу гранаты он шагнул во двор и плотно прикрыл за собой дверь, успев услышать, как Драгошани с шумом, напоминавшим шипение, втянул в себя воздух и задержал дыхание.
Отсчитывая про себя секунды, Устинов бежал прихрамывая в темноте к двоим в белых халатах, сидевшим в машине “скорой помощи”.
— Помогите! — прохрипел он. — Я ранен... тяжело! Это Драгошани, один из наших специальных агентов. Он сошел с ума, убил Боровица, Герхова и служащего КГБ.
Как бы в подтверждение его слов позади раздался страшный взрыв. Металлическая дверь загремела, как будто по ней ударили кувалдой, затем выгнулась наружу, слетев с петель, после чего ее будто кто-то втянул обратно внутрь, и она распахнулась, ударившись о стену коридора. Дым, жар и язык красного пламени вырвались наружу, повсюду распространился запах взрывчатки.
— Быстро! — заорал Устинов, стараясь перекричать персонал “скорой помощи”, в испуге задававший бессвязные вопросы, и вопли охранников, с топотом бежавших по булыжнику. — Ты, водила, давай вывози нас отсюда скорее, пока все вокруг не взлетело на воздух!
Во всем этом был определенный риск, но нужно было что-то делать. В любом случае на какое-то время Устинов обеспечивал себе безопасность. Главная трудность состояла в том, что он не был уверен, что все оставшиеся там были мертвы. Если это так, то у него будет масса времени, для того чтобы придумать правдоподобную версию случившегося. Если нет — то ему конец. Время покажет.
Он вскочил в “скорую помощь” как раз в тот момент, когда завелся мотор, и санитары сразу же принялись снимать с него одежду. Хлопая дверями, машина рванулась через двор, проскочила под каменной аркой и оказалась на дороге, ведущей к внешней стене.
— Поехали! — заорал Устинов. — Быстро увози нас отсюда!
Водитель прижался грудью к рулю и надавил на газ. Во дворе охранники и пилот вертолета беспорядочно носились по булыжникам, кашляя от густого едкого дыма, вырывавшегося из дверей. Огонь, которого и так было немного, совершенно исчез, поглощенный дымом. И тут из-за стены густого вонючего дыма показалась неясная жуткая фигура: Драгошани, все еще обнаженный, с покрытым черными полосами и кровавыми пятнами серым телом, тащил, перебросив через плечи, ревущего от ярости Боровица.
— Что здесь происходит? — кашляя и брызгая слюной заорал генерал. — Что? Где эта вероломная собака Устинов? Вы что, дали ему уйти? Где “скорая помощь" — ? Чем вы здесь занимаетесь, дураки чертовы?
Пока охранники снимали Боровица со спины Драгошани, один из них, задыхаясь, проговорил:
— Товарищ Устинов ранен. Его увезла “скорая помощь”.
— Товарищ? Товарищ?!!! — прорычал Боровиц. — Никакой он не товарищ. Ты сказал “ранен”? Ранен, ты, задница?! Я хочу, чтобы он сдох!
С искаженным от злости лицом он обернулся к башне:
— Эй, вы, там, вы видите “скорую помощь”?
— Да, товарищ генерал, она приближается к наружной стене.
— Остановите ее! — генерал вскрикнул, схватившись за раненое плечо.
— Но...
— Взорвите ее к чертовой матери! — в ярости заорал генерал.
Снайпер на башне укрепил прибор ночного видения на стволе “Калашникова”, вставил на место магазин с трассирующими и разрывными пулями. Встав на колено, он поймал в прицеле прибора ночного видения “скорую помощь”, целясь в кабину и капот. Машина замедлила ход, приближаясь к одной из арок в наружной стене, но человек знал, что ей не суждено до нее добраться. Зажав оружие между плечом и парапетом, он нажал на спуск и долго не отпускал. Огненная стрела вырвалась из башни, ударила сначала в нескольких метрах от “скорой помощи”, затем подпрыгнула и достигла цели.
Передняя часть “скорой помощи” взорвалась белым огнем, горячий бензин полетел во все стороны. Слетев с дороги и перевернувшись на бок, машина пропахала в земле глубокую борозду и остановилась. Кто-то в белом отползал на четвереньках от горящей машины, другой в расстегнутой рубашке с развевающимися полами, прикрывшись от огня темным пальто, прихрамывая бежал по направлению к выезду с территории.
Не имея возможности видеть, что происходит за пределами внутреннего двора, поддерживаемый охранниками Боровиц нетерпеливо прокричал, обращаясь к людям на башне:
— Вы остановили ее?
— Да. Но по крайней мере двое живы. Один из персонала “скорой помощи”, а другой, мне кажется...
— Я знаю, кто другой, — крикнул Боровиц. — Это предатель. Он предал меня, отдел, Россию! Пристрелите его!
Снайпер громко сглотнул, прицелился и открыл огонь. Пули взрыли землю у ног Устинова, а затем настигли его и буквально разорвали на части.
Человек на башне впервые в своей жизни совершил убийство. Опустив оружие, он дрожа перегнулся через перила и крикнул слабым голосом:
— Все в порядке!
— Очень хорошо, — ответил Боровиц. — А теперь стой там и внимательно наблюдай.
Он снова застонал и схватился за плечо, а том месте, где сквозь ткань пальто выступила кровь.
— Вы ранены, товарищ генерал, — произнес один из охранников.
— Конечно, я ранен, идиот! Но это подождет. Сейчас я хочу, чтобы все собрались. Мне нужно кое-что им сказать. Информация о том, что случилось, не должна выйти за пределы этих стен. Сколько здесь у нас этих чертовых сотрудников КГБ?
— Двое, — ответил охранник. — Один там, внутри...
