Стивен Кинг - ОНО
— Кто это был, Дон? — тихо спросил Гардинер.
— Это был Дерри, — поднял на него глаза Дон Хагарти. — Этот сволочной городишко.
— А дальше? — спросил Ривз.
— Я убежал, дубина ты стоеросовая, — проговорил Хагарти и опять разрыдался.
17
Гарольд Гардинер внешне ничем не выдавал своего состояния до тринадцатого ноября. И за день до того, как Джон Гартон и Стивен Дьюби должны были предстать перед окружным судом Дерри за умышленное убийство Адриана Меллона, он не выдержал и пошел к Тому Бутилье. Его беспокоила проблема клоуна. Бутилье согласился обсудить с ним эту тему, увидев, что в том состоянии, в котором находился Гардинер, он может натворить массу глупостей, если своевременно не вмешаться.
— Не было клоуна, Гарольд. Все роли распределили между собой эти трое парней. Это ясно как божий день.
— Но у нас есть два свидетельства…
— Чушь, Анвин решил преподнести нам «однорукого»: «Мы не убивали бедного маленького педика, это вое однорукий» — когда понял, что вода слишком горяча для его жопы. А Хагарти просто истеричная баба. При его психике стоять рядом и наблюдать, как мордуют его дружка… Меня бы не удивило, если бы он заявил, что видел летающие тарелки.
Но Бутилье явно говорил не то, что было у него на уме. Это Гардинер понял по его выражению лица, и помощник прокурора раздраженно отвернулся.
— Продолжай. Мы говорили о двух свидетельских показаниях, в которых фигурирует клоун. Не делай из меня идиота.
— А, так ты хотел поговорить об идиотизме? Ладно. Значит, ты веришь, что под Мейн-стрит-бридж был этот клоун-вампир? Кто из нас идиот?
— Да не в том дело…
— Или ты веришь, что Хагарти видел биллион воздушных шариков с надписью на каждом «Я люблю Дерри» — как на шляпе его партнера? Или опять я идиот?
— Да нет же, Том, но…
— Что тебя беспокоит?
— Перестань сбивать меня! — заорал Гардинер. — Они оба описали одно и то же независимо друг от друга!
Бутилье катал по столу карандаш. Затем плюнул, бросил карандаш на стол и подошел вплотную к Гардинеру. Хотя он был ниже на 5 дюймов, выражение его лица заставило Гардинера отступить.
— Ты хочешь, чтобы мы проиграли это дело, Гарольд?
— Конечно нет.
— Ты хочешь, чтобы эти сукины дети гуляли на свободе?
— Нет!
— Окэй. Ладно. Поскольку в этом мы единодушны, я скажу тебе, что я об этом думаю. Предположим, что под мостом в эту ночь действительно был мужик. Пусть даже он был разряжен клоуном; у нас нет никаких свидетельств, местная это жопа или приезжий, нацепивший на себя кучу тряпья. Может быть, залетный бродяга стоял там в ожидании бутылки или закуски, просто куска хлеба. Цвет глаз довершает картинку, Гарольд, не правда ли?
— Не знаю, что и думать, — в замешательстве пробормотал Гардинер. Он был убежден, что два свидетельства были будто копиями… Чертовщина какая-то.
— Вот линия дна, — продолжал Бутилье. — Плевать, кто это был: Кинко-клоун, Хуберт-«счастливчик» или просто парень на ходулях. Но если мы упомянем это на процессе, их адвокат выиграет его до того, как он начнется. Он скажет, что парочка этих свежепостриженных маленьких ягнят в новых костюмчиках случайно — в шутку! — столкнула этого педераста Меллона с моста. И отметит, что после падения Меллон остался жив: у него будет два свидетельских показания — Анвина и Хагарти. Его подопечные не совершали убийства, о нет! А убил его псих в клоунском наряде. Вот как это будет выглядеть.
— Но Анвин в любом случае расскажет это.
— А Хагарти не станет, потому что он понимает. А без Хагарти кто поверит Анвину?
— Мы поверим, — с убежденностью, удивившей его самого, произнес Гарольд Гардинер, — потому что уж мы-то не скажем.
— О силы небесные! — вскричал Бутилье, воздев руки вверх. — Они убили его! Они не только сбросили его с моста. У Гартона нашли нож, а на теле Меллона 7 колотых ран, включая одну в левом легком, а две в области мошонки. Они нанесены ножом Гартона. У него сломано 4 ребра: след медвежьих объятий Дьюби. Так, теперь следы укусов: на руках, на левой щеке, на шее. Я считаю, что это Анвин и Гартон, но эта пара в суде может заартачиться. Ну и что из того, что у него не хватает большого куска на правой руке. Возможно, один из них получал удовольствие, прокусывая до кости. Готов держать пари, что это Гартон, хотя это и недоказуемо… Еще у Меллона не хватает мочки уха.
Бутилье замолчал, свирепо уставившись на Гардинера.
— Но если мы впутаем в эту историю клоуна, мы не закончим этого дела никогда. Тебе этого хочется?
— Нет, я же сказал тебе.
— Парень был тот еще фрукт, но он никого не задевал, — продолжил помощник прокурора. — Он любовь крутил, хиханьки-хаханьки, а трое этих дубов в тупорылых ботинках эту любовь зарыли. Нет, мой друг, я превращу их в дерьмо, а если случайно прослышу, что кто-то в наших краях подставляет жопу, пошлю открытку, что знаю, мол, кто ему может из местных помочь.
«Убедительно, — думал Гардинер, — очень убедительно для обвинительной речи, почти так же, как и вся твоя карьера за эти два года». Но он промолчал, потому что ему не в меньшей мере хотелось, чтобы трех подонков осудили.
18
Джон Уэббер Гартон был признан виновным в убийстве I степени и приговорен к двадцатилетнему заключению в тюрьме Томастона.
Стивен Бишоф Дьюби был также признан виновным в убийстве I степени; его приговорили к пятнадцати годам, и он отбывал наказание в тюрьме Шоушэнка.
Кристофера Филипа Анвина судили отдельно как подростка и признали виновным в убийстве II степени. Он был приговорен к шестимесячному условному отбытию срока в исправительной колонии для мальчиков в Саут-Уиндем.
К моменту написания этих строк все три приговора были обжалованы. Гартона или Дьюби теперь можно увидеть в любой день в компании женщин или играющими в одном из аттракционов Басси-парка, недалеко от Мейн-стрит-бридж, где было обнаружено тело Меллона, плывущее между «быками» моста. Дон Хагарти и Крис Анвин уехали из Дерри.
В день суда над Гартоном и Дьюби о клоуне не упоминалось…
