Лорел Гамильтон - Пляска смерти
Я вздохнула. Ричарда я люблю, люблю по-настоящему, но у нас с ним есть серьезные расхождения по некоторым вопросам.
Грэхем протиснулся мимо нас бочком, но остановился на ступеньку ниже площадки, не слишком радостно глянув вверх:
— Я надеялся, Жан-Клод сейчас уже будет с нами.
Я посмотрела на него недоуменно:
— В смысле — будет с нами? Жан-Клод ведь ждет нас с гостями внизу?
Он покачал головой:
— Там у нас происшествие наверху.
— «Цирком» управляет Ашер, и он наверняка может заняться любым происшествием.
Грэхем облизнул губы.
— Я не знаю подробностей, потому что меня оставили внизу ждать вас, но там Менг Дье выкинула какой-то номер. Да такой, что Ашеру пришлось позвать на помощь Жан-Клода.
Менг Дье — китайская миниатюрная куколка. С виду. Но она, как и я, своей упаковке не соответствует. В Сан-Франциско она была правой рукой мастера, пока Жан-Клод не позвал всех сотворенных им вампиров укрепить его оборону. Мастер Менг Дье был рад ее отпустить, поскольку считанные ночи отделяли его от дворцового переворота, в результате которого он стал бы мертвым, а Менг Дье — главной. Он даже отказался принять ее обратно, хотя Жан-Клод и предлагал.
Менг Дье хотела быть правой рукой Жан-Клода, но место было занято Ашером. Потом был хороший приток вампиров из Лондона — тамошний мастер сошел с ума, и его пришлось убить. Так что Менг Дье вдруг оказалась просто мастером в поцелуе вампиров, где этих мастеров было пруд пруди. Ей бы хватило силы стать третьей или даже второй, но при ее темпераменте не стоило так приближать ее к трону. Слишком опасна, слишком властолюбива.
— Какого черта она сейчас сделала? — спросила я.
— Не знаю, — пожал плечами Грэхем.
— Я думал, ты был у нее почти pomme de sang, — сказал Натэниел.
— Был.
— Кажется, ты за нее не очень волнуешься?
Он снова шевельнул массивными плечами.
— Она все обещает сделать меня или Клея своим pomme de sang, но очень не торопится с решением. И она продолжала трахаться с Реквиемом, пока он не начал ей отказывать.
— Реквием больше не делит ложе с Менг Дье?
— Нет.
Я нахмурилась:
— Он нашел себе новую подружку?
Грэхем снова нервно облизнул губы:
— Вроде того.
— Грэхем, я знаю эту твою физиономию — «я еще кое-что знаю, но не хочу говорить». Выкладывай все и сразу.
Он снова вздохнул:
— Черт побери, раз ты не моя подружка, как это ты так легко меня читаешь?
Моя очередь была пожать плечами:
— Рассказывай давай.
— Реквием решил, что ты его отвергла в качестве pomme de sang потому, что он трахается с Менг Дье. Он сказал, что ты не та женщина, которая готова делиться своими мужчинами.
Я уж не знала — вопить, ругаться или хохотать.
— Менг Дье он это говорил? — спросила я.
— Не знаю. Мне сказал. И Клею.
— А ты говорил Менг Дье?
Он покачал головой:
— Не такой я дурак. Она плохие вести принимает куда хуже, чем ты.
— А Клей тоже не такой дурак?
— Ей сказал Реквием, — тихо вставил Мика.
Все оглянулись на него:
— Ты знал?
Он покачал головой:
— Он бы обязательно так поступил. Не чтобы создать проблему, а из честности.
Я подумала и согласилась:
— Черт, так бы он и сделал. Интересно, он ей сказал недавно?
— Ты ей тоже отказал? — спросил Натэниел у Грэхема.
Он снова мимолетно улыбнулся.
— Нет. Пусть у нее нет ardeur’а, но все равно секс восхитителен. Мне приходилось с вампирами спать, но не линии Белль Морт. Если Менг Дье — это образчик, что они могут в постели, то цель моей жизни — стать pomme de sang у кого-нибудь из них.
— Я думал, ты хотел быть pomme de sang у Аниты, — сказал Натэниел.
Грэхем спохватился, как человек, который сказал больше, чем хотел.
— Если бы Анита утолила от меня ardeur хоть один раз, может, я бы никогда не глянул на другую женщину, но до тех пор…
Он не договорил, но стало ясно, почему Грэхем не так сильно за меня конкурирует. Ему нужна была не я, а мой ardeur. Если бы какая-нибудь вампирша из Лондона несла в себе ardeur, он бы гонялся за ней, а не за мной, — или и за ней, и за мной. Не слишком лестный факт — для него. Или для меня.
— А до тех пор ты не хочешь закрывать себе никакие возможности, — сказала я.
Он пожал плечами:
— Я все свои возможности отдал ради Менг Дье, а она держала на поводке еще Клея и Реквиема. Я делил ее с Клеем, чего никогда раньше не было. — На миг его лицо стало печальным, но тут же это прошло. Непонятно, то ли не слишком он и грустил, то ли отогнал эту грусть усилием воли. — Анита ради меня никого из своих ребят не прогонит. Так чего же мне отказаться от всего и всех ради всего лишь шанса оказаться в ее постели? Шанса, даже не уверенности.
— Я не просила Реквиема жертвовать ради меня своим либидо.
— Ты никогда никого не просишь ни от кого отказываться ради тебя, — ответил Грэхем, — но кто этого не сделает, с тем ты не спишь.
А вот это было несколько ближе к правде, чем мне приятно было слышать. Да, я не просила Реквиема порвать с Менг Дье, но то, что он ее трахает, было пунктом против него. Почему? Во-первых, потому что она мне просто не нравится. Во-вторых, потому что Грэхем прав: я своими мужчинами не делюсь. С другими женщинами — во всяком случае. И то, что я от них ожидаю, чтобы они согласились делить меня с примерно полудюжиной других мужчин, это… ну, несправедливо. То есть никак не справедливо.
Глава четвертая
Лестница кончилась в небольшой комнатке с дверью в противоположной стене. Тяжелое дерево и металл этой двери наводили на мысль о подземной тюрьме, а перед дверью стоял Клей — вервольф и телохранитель. К нам он подошел поспешно, что было нехорошо. И выражение его лица ни о чем хорошем не говорило — он был встревожен.
А вот у Грэхема вид был полностью деловой — просто идеал телохранителя. Когда он сосредоточивался на деле, а не на мысли залезть мне в трусы, он был одним из лучших волков в охране.
— В чем дело? — спросил он.
Клей покачал головой:
— Жан-Клода с вами нет?
Он спросил таким тоном, будто знал ответ.
— Нет, — ответил Грэхем.
— В чем дело? — спросила я. Может, если повторить вопрос достаточно много раз, он на него ответит.
— Ни в чем. — Он посмотрел на меня и улыбнулся извиняющейся улыбкой. — Ни в чем, кроме того, что у нас там полная комната гостей и никого нет из хозяев. Только я и еще четыре телохранителя. Нам даже не разрешено предложить гостям выпить в отсутствие кого-либо из доминантов.
