Бентли Литтл - Призыв
Дейвис закончил вычисления на своем маленьком компьютере-наладоннике и поднял глаза на Уиллера.
– Самый ранний срок, когда мы сможем ее перевезти, – это следующая пятница, – сказал он.
Уиллер кивнул.
– Отлично, – сказал он улыбнувшись, и добавил, продолжая кивать: – Следующая пятница – отлично.
По понедельникам ресторан был закрыт. Даже таким трудоголикам, как ее родители, был нужен день отдыха, день для себя, и поскольку они не могли отдыхать в субботу или воскресенье – это были два самых занятых дня недели, – они закрывали ресторан по понедельникам.
Это был день, когда Сью позволяла себе выспаться.
Теперь она лежала в кровати на боку, свернувшись калачиком, и глядела на висевшую на стене в рамке репродукцию картины Сарджента. Джон уже встал и собирался в школу. Она слышала, как он чистит зубы в ванной. Издалека, с кухни до нее доносился звон кастрюль и ритмичные отрывистые звуки голоса матери, пытавшейся подпевать радио.
Обычно ей нравилось полежать некоторое время после пробуждения, наслаждаясь мирным переходом от сна к бодрствованию; ее ум работал четко, потому что его ничто не отвлекало, пока тело все еще наслаждалось комфортом и дремало. Но сегодня она ощущала какое-то беспокойство, и у нее не получилось расслабиться и полежать под одеялом. Девушка села и потянулась. Оглядела свою комнату. Ее взгляд задержался на репродукциях картин импрессионистов, висевших на стенах, на резном старинном комоде, на прикроватной тумбочке, покрытой кружевной салфеткой. Ее комната более чем что-либо иное подчеркивала и символизировала различия между ней и остальными членами ее семьи. Сью украсила комнату в соответствии со своими собственными, самостоятельно приобретенными эстетическими стандартами, на которые повлияли прочитанные ею книги и просмотренные фильмы. Остальные комнаты дома были заполнены подушками и ковриками кричащих цветов, поддельным резным нефритом и безвкусными фигурками Будды. Все это была дешевая имитация китайской культуры, приобретенная в сувенирных магазинах, предназначенных для американских туристов, но с энтузиазмом покупавшаяся ее родителями.
Ее комната была другой.
Если бы реинкарнация душ существовала, думала Сью, то в предыдущей жизни она была английской женщиной викторианской эпохи.
Встав с кровати, девушка подошла к шкафу с одеждой. Она еще не решила, что будет делать сегодня. Ей казалось, будто она что-то планировала – по крайней мере, у нее было такое чувство, – но, как ни старалась, не могла ничего вспомнить.
Девушка сняла свой халат с крючка на двери кладовки и надела его.
Родители обычно использовали этот день для поездок за покупками и работы по дому. Сью же читала, смотрела телевизор или сама отправлялась за покупками, хотя всегда испытывала чувство вины из-за того, что не делает ничего полезного. Через два года после окончания школы она все еще не привыкла к тому, что у нее появилось настоящее свободное время и ей не нужно больше делать домашних заданий или проектов, срок сдачи которых уже подошел.
Ей все еще хотелось над чем-нибудь работать, и она пыталась писать, рисовать, творить, но вместо этого позволяла себе лениться и целый день ничего не делала, а просто сидела дома.
Такой ли была жизнь большинства людей? Плыть по течению и просто существовать? Все это казалось бессмысленным и бесполезным. Сью так старалась добиться успехов в школе, училась, получала хорошие оценки – и что ей это дало?
Ее мама крикнула на китайском Джону, чтобы он шел завтракать.
Сью также направилась по коридору в кухню и столкнулась с братом по пути.
– Смотри, куда идешь, тормоз, – сказал тот, толкнув сестру бедром.
– Отстань, – ответила она ему.
Они зашли в гостиную. На столе уже стояли три миски. Мать, очевидно предполагавшая, что Сью будет долго спать, удивилась, увидев девушку, но поспешила на кухню и принесла еще одну миску.
– А что с бабушкой? – спросила Сью на китайском. – Она разве не будет с нами завтракать?
– Бабушка плохо себя чувствует, – ответила мать, поставив миску на стол. Она ограничилась лишь этим кратким ответом и сразу вернулась на кухню.
Это встревожило Сью. Обычно, если бабушка болела, ее мать подробно рассказывала о природе ее недомоганий. Молчание матери встревожило Сью, и она все время думала о том, что бормотала бабушка вчера вечером, перед тем как побрела спать.
Вэй.
Плохо.
Сью тогда не поняла, что имела в виду ее бабушка – болезнь или зло, но не переспросила. Ей вчера не хотелось этого знать. Но она подозревала, что старушка имела в виду не физическую болезнь. Последние несколько дней после того, как в овраге нашли механика, бабушка была встревоженной и озабоченной и проводила больше времени, чем обычно, в своей комнате, а когда говорила с близкими, то намекала на дурные предзнаменования. Хотя Сью скептически относилась к суевериям своей бабушки, ее также немного пугало то, что старушка называла ди лю ган – шестым чувством.
У Сью никогда не было удовлетворительного объяснения того, каким образом ее бабушка могла предсказывать, когда пойдет дождь, если даже метеорологи не знали этого, или как она могла с удивительной точностью предсказывать смерть родственников, живших очень далеко от них. Еще меньше ей нравились упоминания бабушкой духов и имо – демонов.
Девушка продолжала стоять, а Джон сел. Ее отец уже занял свое место во главе стола, но пока ничего не говорил, и ни Сью, ни Джон не решались заговорить с ним. Отец не был «жаворонком» и, хотя всегда вставал рано, редко говорил до завтрака и никогда до того, как выпивал свою первую утреннюю чашку чая. Он предпочитал сидеть в молчании и слушать новости по радио, а по четвергам – читать газету.
Глядя на раздраженно уставившегося куда-то в пространство отца, Сью задумалась о том, говорил ли он с ее матерью перед завтраком, или они просто просыпались по звонку будильника, молча вставали с постели и одевались, не проронив друг другу ни слова.
Это была грустная мысль, и она постаралась прогнать ее.
Джон барабанил по столу вилкой и ложкой, пока ждал завтрак, выстукивая ритм какой-то роковой или рэперской песни, которая ему вспомнилась. Сью зашла в кухню, чтобы узнать, не нужно ли помочь матери с едой. Та как раз заканчивала перекладывать жареный рис со сковороды на блюдо. Она сказала, чтобы Сью сняла чайник с плиты. Девушка взяла чайник, а мать – блюдо, и обе они пошли в гостиную.
Джон посмотрел на них, нахмурился, когда мать поставила блюдо на стол, и отложил свою вилку и ложку.
– Почему у нас никогда не бывает нормальной еды на завтрак? – спросил он на английском.
