Алексей Атеев - Пригоршня тьмы
Обращался он непосредственно к собеседнику, постоянно требуя от того подтверждения своим мыслям. Но тот почему-то упорно молчал и лишь кивал головой.
Вдоволь насмотревшись на сумасшедших и поняв, что, представляя их, она была далека от истины, девочка хотела было уйти, но в этот момент ее заметили. То ли ли веточка хрустнула под ногами, то ли ее яркое платье мелькнуло среди листвы и привлекло внимание, но невольный соглядатай был обнаружен.
– А ну-ка иди сюда! – грозно произнес старик.
Маша стояла ни жива ни мертва. Все тело будто свело судорогой, и не было сил бежать.
– Иди-иди! – еще громче приказал старик.
«Лучше подойти, – мелькнула мысль, – а то, если побегу, догонит, непременно догонит». Что может случиться потом, она даже представить боялась. Девочка вышла из-за кустов и подошла к скамейке. Некоторое время старик грозно смотрел на нее и молчал.
– Это она! – наконец сказал он, обращаясь к товарищу. – Она, точно, дочь графини. – Тут он назвал какую-то фамилию. – Так ли это? – продолжал он, обращаясь к девочке. – Отвечай!
Маша решила не спорить и молча кивнула.
– Вот! – старик поднял палец вверх. – Я был прав! Они и здесь выследили меня.
В этот момент собеседник старика поднял дотоле опущенные глаза и посмотрел на девочку. Взгляды их встретились. Какое-то время Маша с испугом смотрела на стриженного «под ноль» человека, но вскоре ее охватило невероятное, в высшей степени странное чувство. Она перестала обращать внимание на сидевшего рядом старика и неотрывно глядела на его соседа. Ей стало казаться, что все это происходит не с ней, а с кем-то посторонним. Одновременно нечто огромное, темное входило в нее, заполняло до краев, мешало дышать, мешало взирать на солнце, на зеленую траву, на весь этот сверкающий мир. Глаза стриженого притягивали как магнит, в них хотелось смотреть и смотреть, забыв обо всем. Теперь и стриженый внимательно вглядывался в девочку. Лицо его начинало меняться. Еще с полминуты назад оно казалось придурковатым и недоделанным, как будто кто-то лепил его из пластилина и не закончил, сейчас же оно приобрело четкость и значительность, словно одушевленное чьей-то внезапной сверхъестественной волей. Обнажились в улыбке, напоминающей волчий оскал, желтые прокуренные зубы, в зеленоватых глазах замерцали золотистые искорки, нос заострился и побледнел. Впрочем, побледнело и все лицо. Одновременно на нем появилась заискивающая угодливость. Казалось, скомандуй сейчас Маша, он бросится на старика в ватнике и будет грызть его, пока не прикончит.
Старик внезапно замолчал и тоже словно что-то почувствовал. Физиономия его некоторое время сохраняла грозное выражение, потом он стремительно соскочил со скамьи и, не разбирая дороги, бросился сквозь кусты.
В этот момент из-за кустов выскочили Галина и еще какая-то женщина в белом халате. Лицо Галины покраснело и было покрыто испариной.
– Вот она! – закричала Галина, и в голосе ее были одновременно радость и негодование. – Ты зачем ушла от машины и почему не отзывалась? Я уже минут пять кричу. – Потом Галина посмотрела на стриженого, и на лице ее снова отразился испуг.
– Он ничего тебе не сделал? – тревожно спросила она у Маши. Та отрицательно мотнула головой.
– Да что вы, Галина Васильевна, – вмешалась женщина в белом халате. – Проша и мухи не обидит. А где твой друг? – обратилась она к стриженому. – Шереметев-то где?
Тот не отвечал и продолжал неотрывно смотреть на девочку.
– Пойдем, Маша, – Галина потянула девочку за руку.
Маша еще некоторое время смотрела на человека, которого звали Прошей, потом направилась с Галиной к «Запорожцу».
Касьянова в сердцах рванула машину с места и пулей вылетела с территории лечебницы.
– Я очень испугалась, сама не знаю почему, – говорила она, петляя по разбитой дороге. – Выхожу, а тебя нет. Все-таки лечебница не то место, где могут находиться дети. Это, конечно, я виновата, бросила те-бя без присмотра.
– Но ведь ничего не случилось? – Маша недоуменно посмотрела на нее.
– Слава богу, что не случилось. Но мало ли что?! Ведь они – больные! И не просто больные. В большинстве своем они – невменяемы.
– Что значит – невменяемы?
– Не контролируют свои действия.
– Убить могут?
– Ну… – замялась Галина, – не знаю, убить не убить, а неприятности доставить могут.
– А тетя в халате, что была с вами, сказала, что этот Проша и мухи не обидит.
– Он-то, может, и не обидит, а вот другие… Ну хватит об этом. Сейчас свернем в лес, отдохнем, пообедаем.
Через несколько минут они остановились в светлом сосновом бору. Галина расстелила покрывало, достала еду.
Девочка ела неохотно, то и дело поглядывая по сторонам.
– Ты чего? – поинтересовалась Галина.
Маша неопределенно мотнула головой. Потом ее заинтересовал огромный муравейник, возвышавшийся неподалеку. Муравейник действительно был очень большой, почти в рост человека. Маша подошла к нему и стала разглядывать муравьев, снующих в траве и по стволам деревьев.
– Здоровый какой, – восхищенно произнесла она, – интересно, сколько их тут?
– Наверное, несколько миллионов, – ответила Галина.
– Миллионов?! – Глаза девочки округлились. – Столько, сколько людей в нашем городе?
– Нет, у нас в городе населения значительно меньше.
– Значит, как в Москве?
Галина не стала возражать, пусть будет как в Москве.
– И похожи они на людей, – продолжала наблюдать Маша, – так же суетятся, куда-то бегут, вон жука дохлого тащат, наверняка своим детям для пропитания. А этот щепочку тянет, щепка в пять раз больше него самого, а все равно тянет. Видать, сам не знает – зачем.
– Наверное, чтобы муравейник строить, – подсказала Галина. – Да он и так большой, чего же его еще строить? Нет чтобы остановиться, подумать.
Девочка неожиданно пнула по краю кучи ногой, обутой в кроссовку.
– Зачем ты это сделала? – строго спросила Галина.
– Вон как забегали, – засмеялась Маша, не обращая внимания на окрик. – Засуетились… – Она посмотрела на Касьянову. – А если туда горящую палку воткнуть или факел?
Галина молча смотрела на девочку.
– И весь муравьиный город сгорит, – продолжала та. – Все их постройки, запасы и даже дети. И вся эта беготня, суета окажутся вовсе ни к чему. Вот и человек так: суетится, мечется без всякого смысла, а может, наши города или земля тоже вроде муравейника. Пройдет кто-нибудь мимо, кто в миллионы раз сильнее, пнет от нечего делать – и нет нас.
Галина с изумлением слушала эти рассуждения.
– Это тебе тоже папа сказал? – спросила она.
– Нет, сама додумалась, вот прямо сейчас. А вы что же думаете, что я вообще дура, как эти в лечебнице?
