Эрик Хелм - Уцелевший
Несколько секунд он стоял, обрамленный оконным проемом, в неверном сером свете занимавшейся зари. На руках у Рекса покоилось безвольно обмякшее тело. Длинные светлые волосы свисали, стройные ноги в шелковых чулках не шевелились.
Две крупные слезы скатились по щекам Рекса, и де Ришло непроизвольно отметил, что впервые видит ван Рина плачущим.
— Это... это Танит, — прохрипел американец, едва разлепляя пересохшие губы.
Мари-Лу вскрикнула. Герцог поторопился навстречу Рексу.
— Рассказывай! — коротко потребовал де Ришло.
— Она... попросила остаться, — безумным шепотом произнес Рекс. — Просила спасти от этой свиньи... от Мокаты. Я пытался дозвониться до вас, но линия была занята. Сначала... сначала я подумал привести ее сюда, затем опомнился. Пошли в лесок, воздухом подышать... Танит задремала, я сидел с нею рядом, а потом... уснул сам! Господи Боже, я уснул!
— И долго проспал? — осведомился герцог.
— Не знаю! Несколько часов... не знаю! Просыпаюсь, вскидываюсь — она лежит неподвижно. Зову, трясу... И ничего, понимаете, ничего! Ни звука в ответ! Я схватил Танит на руки, бегом бросился к вам, вижу свет в окнах... Скажите, ради всего святого, она жива?
Ричард быстро пересек библиотеку, отомкнул дверь и через минуту возвратился, неся маленькое карманное зеркальце. Приложил его к губам Танит, выждал.
— Жива. Просто в глубоком обмороке.
— Жива, — подтвердил герцог, внимательно щупая пульс девушки. — Брэнди, быстро!
Рекс пулей вылетел за дверь и минуту спустя возвратился, неся пузатую бутылку и стакан. Мари-Лу положила голову Танит себе на колени, Ричард осторожно разжал девушке зубы и влил пол-глотка.
Судорога прошла по бледному лицу, Танит закашлялась и раскрыла глаза.
— Слава Тебе, Господи! — выдохнул американец. — Слава Тебе, Господи!
Слабо улыбнувшись, Танит прошептала его имя. Краска быстро возвращалась на щеки девушки.
— Флер! — истерически закричала Мари-Лу.
— Что случилось? — вопросил герцог, нахмурившись.
— Где моя дочь?! — беззвучно спросила Мари-Лу.
Воцарилось безмолвие.
Все оторопело глядели друг на друга, боясь шевельнуться.
Затем потайная дверь легонько скрипнула и ошарашенная, только что проснувшаяся Флер шагнула в библиотеку.
— Мамочка, ты звала? Мне послышалось...
* * *
— ...но такие кошмары не снились еще ни разу в жизни, — закончила Мари-Лу, по-прежнему прижимая дочку к груди. — Мы стояли в каком-то ужасном склепе, и это чудовище, Моката...
— Я видел во сне то же самое! — завопил Саймон. — Только перед этим мы побывали в Париже, дрались, бежали...
— Что же получается? — медленно и внятно спросил Рекс. — Мы, выходит, видели полностью совпадающие сны? Мне, кстати, снилось, будто Танит...
Американец прикусил язык.
— Танит погибла только во сне, приснившемся одновременно всем пятерым... шестерым, — поправился герцог. — Сатанисты в доме Саймона, шабаш, визит Мокаты, пребывание в библиотеке были действительностью. Но прошлой ночью, пока тела спали здесь, на полу, подсознательные «я» вырвались прочь и продолжили борьбу с Мокатой в ином слое... В инобытии.
— Моката! — эхом откликнулся Саймон. — Но... ежели нам вся катавасия только приснилась, то негодяй живехонек!
— Ничего подобного.
Танит произнесла эти два слова спокойно и уверенно. Девушка уже подала Рексу руку, и американец бережно помог ей подняться с пола.
— Откуда вы знаете? — спросил Саймон, вовсе не склонный к избыточному оптимизму.
— Вижу его. Моката лежит мертвый, лицом вниз. Неподалеку от него — ряд уходящих кверху ступеней... Больше ничего не могу разобрать.
— Правильно, так он и рухнул, ярдах в пяти от лестницы, — сказал Рекс.
— Сверхъестественные законы возмездия действуют безошибочно. Просящий помощи у бесовских сил обязан играть по бесовским правилам. А они ох как жестоки! — спокойно заметил герцог. — Он обещал в жертву дьяволу малютку Флер. Танит вмешалась, Мари-Лу выкрикнула необходимую формулу, небесный спаситель пришел на помощь...
Глаза Танит сделались печальными и задумчивыми.
— ...а коль скоро бесовская тварь не заполучила обещанной человеческой жертвы, слуга заплатил собственной жизнью, — закончил герцог. — Между прочим, comtesse, — добавил он, обращаясь к Мари-Лу, — нынешние законы вашей милой родины построены по тому же преисподнему принципу. Слуга режима, не отправивший в концлагерь определенное количество несчастных, зачисляется в разряд недобросовестных, во враги народа. И сам едет промывать колымское золото.
Ричард рассеянно улыбнулся.
— Чисто сатанинская власть, господа, — заключил де Ришло. — Впрочем, довольно об этом.
Туман за выбитым в спешке окном рассеялся без следа. Ясный, солнечный рассвет лился в комнату, неся веселую свежесть.
* * *
Герцог и Ричард обнаружили тело Мокаты в саду, поблизости от каменной лесенки, уводившей на террасу.
— Судебному эксперту гадать не придется, — пробормотал де Ришло, внимательно изучив лицо покойника. Для этого герцогу пришлось пригнуться и смотреть едва ли не вровень с землей. — Сердечный приступ... Не прикасаться, и, по возможности, не подходить вплотную, пока не приедет полиция. Малэну велите держать язык за зубами, а прочие, разумеется, ни сном ни духом не ведают об этой личности.
— Поверят ли полицейские? — усомнился Ричард.
— Почему бы и нет? Вы — бывший сотрудник Интеллидженс Сервис, респектабельный, богатый человек. Рекс и покорный слуга тоже не числятся в списке подозрительных субъектов. А приятели Мокаты претензий предъявлять не станут, поверьте.
Итон кивнул:
— Правильно. И напишут в протоколе примерно следующее: неизвестный, скончавшийся естественной смертью в пределах частного владения, куда, вероятно, забрел по ошибке... Вот и окончились наши приключения...
* * *
— Не совсем, — спокойно произнес герцог. — У вас имеется котельная?
— Да, конечно. А на кой ляд?..
— Погодите минутку, и все узнаете.
— Хорошо...
Недоумевающий Ричард и весьма довольный герцог де Ришло обогнули террасу, вошли в кухню, а оттуда проследовали в пристройку, где глухо ревел огромный бойлер.
Де Ришло обмотал руку тряпкой, откинул засов заслонки, распахнул дверцу, за которой пылали груды раскаленных углей. Запустил в карман другую руку, двигавшуюся легко и свободно, ибо ни малейшего намека на пулевую рану там не было, и вытащил темный продолговатый предмет.
— Господи помилуй! — только и сказал Ричард.
На ладони герцога лежал съежившийся, мумифицированный фаллос, имевший в длину каких-то два с половиной дюйма, твердый и почти почерневший от времени.
