Максим Перфильев - Нечто в лодке по ту сторону озера...
— Сатана пришел ко мне, — наконец более-менее четко произнес Кеша, выпрямившись и встав лицом к Евгению, — Пришел и сказал, что у меня никогда не будет семьи… Я врежусь в дерево на машине и на всю жизнь останусь инвалидом, — промямлил он с улыбкой на лице, шатаясь и с косыми глазами, — Я тогда решил — а нах%$й мне вся эта жизнь!…
Евгений остановился. Он посмотрел своему пьяному помощнику в глаза и затем сказал:
— Он лжец и отец лжи. Зачем ты ему веришь?
— А вдруг, — ответил Иннокентий заплетающимся языком, — Он был такой реааальный.
— Этого не случится, — произнес Евгений.
— А если он прав?… Я боюсь… Мне стало страшно… — ответил Иннокентий и начал плакать.
Евгений схватил его голову своими мощными ладонями и, снова посмотрев ему прямо в глаза, произнес:
— Этого не случится, слышишь! Это ложь!… А теперь садись в машину. Тебе просто нужно отдохнуть.
Евгений запихнул своего пьяного помощника в машину. Тот вырубился сразу же, как только лег на заднее сиденье. Мы так же сели в машину и поехали отвозить Иннокентия домой.
Некоторое время мы просто молча двигались на машине по темным дорогам города. Наконец, Евгений как будто между делом произнес:
— Он хороший парень…
Я как-то неопределенно кивнул головой.
— Думаете, это правда… то, что он сказал? — спросил я как бы размышляя вслух.
— Не знаю, — ответил Евгений, — Надо будет разбираться. Может галлюцинации были. А может сам выдумал. Он же сейчас вообще ничего не соображает.
— Угу, — как бы согласился я, утвердительно кивнув головой.
— Он, правда, хороший парень, — снова произнес Евгений.
— Мне кажется ему… — начал я после небольшой паузы.
— Что? — спросил Евгений.
— Мне кажется ему лучше будет… найти перспективную работу, найти себе девушку, жениться, завести семью, нарожать детей, купить дачу и в старости выращивать в саду цветы на грядках… И жить как все обычные христиане в церкви, радуясь жизни и не занимаясь всей этой херней, и не гробить себе судьбу. И мозги не парить.
— Он и так может жениться. Одно другому не мешает, — ответил Евгений после некоторой паузы.
— Угу, — произнес я, — И развестись через полгода… Я такое уже видел. И вы тоже видели.
Евгений посмотрел на меня.
— Какой-то у тебя пессимистичный взгляд на жизнь, — произнес он.
— А вы не помните, как сатана разрушает семьи? Не насмотрелись еще?
— Человек сам должен суметь сохранить свою семью. Сатана тут ни при чем, — ответил Евгений.
— Ну-ну… кто б спорил, — утвердительно покачал я головой.
— Ну я же пока женат. И не собираюсь разводиться, — убедительно произнес Евгений.
Наступила пауза.
— Я смотрю у тебя депрессия, — услышал я потрясающе проницательное замечание.
— Нееет, — покачал я головой, улыбнувшись, — Какая еще депрессия?… Это не депрессия.
Затем я глубоко вздохнул и снова наступила пауза.
— Как у тебя дела-то вообще? — спросил Евгений, — Я вижу, что ты немного не в настроении. Но как жизнь вообще? Как здоровье?
Я пожал плечами.
— По-разному.
— Так до сих пор и болеешь?
Я задумался.
— Да, — ответил я, — Периодически.
— Лучше не становится?
— Мне диагноз поставить не могут… Я не знаю… ничего.
Наступила долгая пауза, в течение которой я тупо рассматривал в окна ночной город, по которому мы ехали.
— Приходи как-нибудь на собрание, — произнес Евгений.
Я ухмыльнулся.
— Да. Щас же. Уже побежал… Ноги моей больше не будет… — как-то не договорив, запнулся я и остановился.
— Костя, так нельзя, — наконец, сказал Евгений, — Тебе вернуться надо… Ты устал, я вижу. Я тебя вид уставший. У тебя глаза уставшие. Движения уставшие… Мысли уставшие… Ты не сможешь так долго.
Я подумал.
— Не смогу что? — переспросил я.
— Ты же один совсем, — ответил Евгений, — У тебя помощи никакой нет. За спиной никто не стоит. Никто не поддерживает… Ты сломаешься так.
— И что? — ответил я, — Взаимосвязи не вижу. Причем тут это?
Евгений вздохнул и, выдержав паузу, снова произнес:
— Тебе надо вернуться.
— Для чего? — спросил я.
— Вместе легче… Один в поле не воин…
— Один? — произнес я, — Один?… — и тут меня прорвало, — А я и так всегда был одни. Что сейчас, что тогда. Какая разница? Как будто когда я в церковь ходил, меня кто-то поддерживал. Как будто когда я был в ней, за мной кто-то стоял. Да хрена с два. Никого за спиной не было. Никто меня не поддерживал, когда я занимался всем этим в церкви. Половина только гнобила и постоянно палки в колеса ставила. А другая половина — ей просто было насрать. Всем было насрать. И когда я свалил, тоже всем насрать было. А кто-то был даже рад. Никто меня не поддержал. И никто мне не помогал никогда. Так что разница в чем? Нет ее. И так и не было никогда никакой поддержки. Только хуже еще было, — наконец выговорил я то, что копил несколько лет, затем я вздохнул и продолжил, — А потом, когда пришел сатана и начал разрушать мою жизнь и мое дело — кто мне помог? Никто. Всем наплевать. А потом когда он пришел и начал действовать через ВЕРУЮЩИХ людей, через тех, кто сам ходил в эту церковь — начал через них действовать в моей жизни… Что мне тогда было делать? Ведь было такое? Было. Дак как? Что тогда делать?… О чем вы говорите вообще? Какая нахрен поддержка? Какая помощь? Никогда ее не видел.
Евгений посмотрел на меня и задумался.
— Ты ошибаешься, — произнес он, — Были люди… которые тебя поддерживали. И сейчас есть. Да, не все в этой церкви правильно. Много вещей, которых быть не должно. Но не стоит все в одну кучу сгребать — это несправедливо. Не совсем все так, как ты говоришь.
Я утвердительно покачал головой, сжав губы.
— Конечно, — произнес я, улыбаясь.
Мне еще много, что хотелось сказать, но развивать эту тему все-таки особого желания не было. Я ставил внутренний блокиратор и просто затыкал себе рот, пытаясь слить этот разговор. Я уже не доверял никому.
— Ты ошибаешься, Костя. Не все так, как ты говоришь, — вздыхая, произнес Евгений, — Ты просто все в таком свете видишь. И тебе правда вернуться нужно. Так нельзя. Ты устал — это видно. Тебя сломают. Рано или поздно тебя сломают. Мир тебя сломает. Сатана тебя сломает. Ты не можешь заниматься всем этим в одиночку. Это самоубийство.
