Джон Соул - Черная молния
Автомобиль продолжал подниматься вверх по дороге, повторявшей изгибы реки. Они подъехали к кемпингу, и Марк увидел, что лагерь обнесен желтой полицейской лентой, а железные ворота, ведущие к нему, заперты на замок. Тогда Марк, даже не подъезжая к воротам, продолжил подъем и через полторы мили, когда он стал уже сомневаться в правдивости указаний, данных Кевином, прямо перед его глазами из темноты возник дорожный знак, сообщавший о приближении поворота. Через минуту Марк подъехал к ответвлению дороги, уходившему вправо, и затормозил. Грязная узкая дорога, уже порядочно размытая ливнем, выглядела абсолютно непроезжей для всех типов автомобилей, за исключением вездеходов с двумя ведущими мостами. Марк еще мог спуститься на своей машине к реке, но вот снова выехать на дорогу он уже не смог бы.
Да, но когда тропинка стала непроезжей? Что, если зловещий фургон уже находится внизу?
Марк сунул руку в бардачок, вынул пистолет и вылез из машины.
Энн, которая мгновенно разгадала его намерения, выбралась наружу через другую дверь.
– Возвращайся в машину! – воскликнул Марк, стараясь перекричать ветер, дувший с такой силой, что дождевые струи неслись почти параллельно земле.
– Если ты можешь спуститься вниз по тропинке, то смогу и я, – закричала Энн в ответ. – Ведь там моя дочь, ты забыл?
И прежде чем Марк успел запротестовать, она начала спускаться вниз по грязной тропинке, опираясь о стволы деревьев и хватаясь за ветки кустарников, когда ее ноги скользили по грязи.
Уже находясь на полпути к цели, она неожиданно подумала о том, что ни на секунду не усомнилась в собственной правоте. Вдруг она ошиблась – и с Хэдер сейчас находится ее Гленн, настоящий, любящий Гленн, а не просто его оболочка, заключающая чудовищного Ричарда Крэйвена?
Но в этот момент ей вспомнилась монограмма, которую Ричард Крэйвен имел обыкновение вырезать на окровавленной плоти своих жертв. Перед ее мысленным взором предстала Хэдер с распоротой грудью, с вырванным сердцем...
Нет!
Только не Хэдер! Этого просто не может быть! Она не позволит, чтобы весь этот ужас случился с ее дочерью!
Из горла Энн вырвался сдавленный вопль страха, ярости и боли. Она что было сил рванулась вперед, обмирая от ужаса при мысли о том, что проклятый фургон, возможно, уже стоит в конце тропинки...
А Ричард Крэйвен уже приступил к своей работе.
Глава 69
– Тебе не будет больно, не бойся.
Хэдер изо всех сил старалась не смотреть на человека, который уже утратил даже приблизительное сходство с ее отцом.
Крэйвен съехал с дороги и укрыл машину на участке, где обычно устраивали пикники. Местечко было настолько уединенным, что машина почти не просматривалась с дороги, проходившей совсем близко. Впрочем, даже если бы фургон и увидели – что за беда? Вряд ли кто-нибудь приблизился бы к нему ночью в такую ужасную погоду. Люди паркуют такого рода передвижные дома где угодно, и никто не ходит смотреть, что там и как.
Крэйвен задернул шторы на окнах машины и включил генератор.
Хэдер не смела даже шевельнуться в своем кресле.
Большей частью потому, что Крэйвен за ней следил. Раньше в глазах отца она видела одну только любовь, но теперь эта любовь ушла. Теперь в глазах человека, смотревшего на нее, читалась только жестокость. Его мертвенный взгляд не выражал ничего человеческого. Именно этот взгляд, который Хэдер назвала про себя "взглядом смерти", заставил ее уверовать в то, что его обладатель не лжет и перед нею и в самом деле Ричард Крэйвен.
Хэдер знала, чем прославился Крэйвен и сколько трупов было найдено в том месте, куда он завез ее сегодня ночью. Она читала описания обнаруженных полицией трупов и знала, что у несчастных жертв убийца вспарывал грудь и вырывал сердце. Именно на это намекал Крэйвен, когда говорил о том, что хочет коснуться ее сердца. Когда эти слова дошли до сознания Хэдер, ужас полностью парализовал ее тело.
Бежать она не могла, она не могла даже заставить себя попытаться выскочить из фургона. Да и что толку? Он схватит се раньше, чем она доберется до двери. Ну а если ей и удастся вырваться из фургона, то что она станет делать в такую бурю? Куда пойдет?
Тем временем человек что-то доставал из встроенных шкафов фургона. Это оказалась пластиковая бутылка с какой-то жидкостью. Затем Крэйвен извлек из ящика кусок чистой материи и принялся поливать ткань жидкостью из бутылки. Пронзительный запах жидкости мгновенно заполнил все закоулки огромного фургона.
Крэйвен двинулся к Хэдер, держа в руке влажную материю. Он смотрел на девочку стеклянным остановившимся взглядом – таким взглядом гремучая змея смотрит на свою жертву перед броском. Его глаза гипнотизировали Хэдер, и когда он вытянул руку, чтобы прижать влажную ткань к се носу и рту, у нее не хватило сил даже отвернуться.
Сделав глубокий вдох, Хэдер закрыла глаза и попросила Бога, чтобы Ричард Крэйвен ей не соврал и чтобы ей не было больно, когда он проникнет в ее тело, чтобы коснуться сердца.
Коснуться ее сердца и убить ее.
Глава 70
Энн на чем свет стоит проклинала грязь и бурю, особенно когда споткнулась о камень, укрывшийся от ее взгляда в густой траве лужайки. Марк Блэйкмур успел поймать ее за локоть и уберечь от падения. Сам он, не переставая, обшаривал окружающие кусты светом яркой галогеновой лампы. Несмотря на дождь, на лужайке можно было различить след от колес проехавшего недавно по траве тяжелого автомобиля.
– Вот место, о котором нам говорил Кевин! – прокричал Марк сквозь вой бушевавшего ветра.
– Но где они?! – тоже закричала Энн. – Ты говорил, что они должны быть здесь...
– Я сказал, что мы их найдем. Так оно и будет! – ответил Марк. Он подошел ближе к реке и осветил фонарем противоположный берег. Мгновение спустя он нашел то, что искал: груду камней, в которой, по словам Кевина, копался его отец. Марк направился к реке, продолжая освещать фонарем каменную груду, и прежде чем он вошел в воду, Энн поняла, что он намеревается сделать.
– Ты что, с ума сошел?! – крикнула она. – Ты ни за что не переберешься на ту сторону! Ты утонешь!
Марк, однако, не обратил внимания на се слова. Он входил в воду все глубже и глубже, замедляя шаги лишь в тех местах, где его ноги не чувствовали под собой надежной опоры. Энн осталась на берегу, содрогаясь от холода. Мокрая одежда прилипла к ее телу, зубы выбивали дробь. Тем не менее она напряженно следила за метавшимся на другом берегу светом фонаря. Через несколько минут, которые показались ей вечностью, Марк Блэйкмур вернулся.
– Пойдем, – сказал он глухим голосом. – Боюсь, что у нас совсем не осталось времени.
