Джим Батчер - Перемены
Сосунки.
Я всё ещё стоял впереди всех остальных, и встреча двух линий бойцов привела орду в тупик. Задержка длилась, по правде говоря, не больше чем полсекунды, но этого времени было достаточно для меня, чтобы наклониться и коснуться медленной, ужасающей силы линии лей, которая лежала под моими ногами.
Храм наверху руин пирамиды был центром слияния лей, но линии, каждая из которых была огромной, ревущей струёй магической энергии, расходились во всех направлениях — и та, которая была под нами, являлась огромным потоком сырой магии земли. Магия земли не была моей сильной стороной, я знал только пару заклинаний, достаточно хороших для использования в бою.
Но одно из них было превосходным.
Я потянулся и коснулся силы этой линии, отчаянно жалея, что у меня нет моего посоха для усиления эффекта. Я мог чувствовать магию земли у себя в сознании, чувствовать её струящуюся силу, которая вибрировала через толстые подошвы удобной, бронированной обуви, в которую моя крёстная обула меня. Я глубоко вздохнул и направил свой мысленный взгляд вниз, к этой силе.
Я был мгновенно ошеломлен наплывом чужеродных изображений и чуждых ощущений, соприкасаясь с силой, такой мощной и четкой, будто она имела своё собственное сознание. На краткий миг я увидел тяжеловесный танец сталкивающихся континентов, формирующихся гор; почувствовал медленную сонливость земли, чья сонная дрожь вызывала катастрофы для существ-однодневок, живущих на её коже. Я увидел изобилие и богатство, выходящие далеко за пределы человеческого воображения, реки, полные расплавленного золота и серебра, миллионы драгоценных камней, которые рождались в недрах земли.
Я боролся, чтобы сдержать изображения, контролировать и направлять их, фокусируя все эти ощущения в то место, которое я мог видеть только в своём воображении — точку глубоко под галереей, где рушится старый валун, который лежит рядом с развалинами жалких временных построек смертных.
Как только я набрал столько сырой магии, сколько было необходимо, и оказался способен оторваться от линии, я внезапно осознал, что удерживаю у себя в голове вихрь расплавленного камня, кипящего от сдерживающей его воли. И как только я почувствовал, что мой череп может лопнуть от давления, я понял, что использовать эту сырую, чистую энергию, которую я набрал, почти по-детски просто. Я был хрупким сгустком смертности рядом с этой энергией, которая могла, буквально говоря, двигать горы, сравнивать с землёй города, изменять русла рек и двигать океанами в их ложах.
Я послал эту энергию вращаться и направил её по спирали вверх, торнадо магии, которая вытягивала силу гравитации. С огромной энергией линии леи я сфокусировал притяжение земли на много миль вокруг, в круге несколько сотен ярдов в диаметре и проговорил слово, высвобождая лавину энергии, сдерживаемую только моей волей. Заклинание, от начала до конца его создания, заняло у меня добрых шестьдесят секунд, подпитка от линии была последней частью процесса — слишком долго и слишком разрушительно для его использования в быстрых и яростных боях, в которых я участвовал на протяжении многих лет.
Идеально для этой ночи.
На четверть секунды гравитация исчезла из Чичен-Ицы и земли на мили в округе, подбросив всё, что не было прочно закреплено (включая меня) на несколько дюймов в воздух. В тоже время, вся эта сила сфокусировалась, концентрируясь на круге, может, в пару сотен ярдов в диаметре, который накрывал всё галерею и каждого вампира в ней. Там гигантская сила сверхсконцентрированной гравитации, почти в три сотни раз больше обычной, размазала всё и вся вниз, как будто одна гигантская, невидимая наковальня.
Каменные колоны перенесли это лучше, чем я ожидал. Примерно половина из них внезапно затрещала, треснула и рассыпалась булыжниками, но остальные устояли перед этой силой, как они делали на протяжении столетий.
Ударная сила Красной Коллегии и близко не была такой устойчивой.
Оттуда, где я стоял, я мог слышать треск ломающихся костей, ужасные хлопки и щелчки. Рухнувшая волна вампиров была массой расплющенных тел. Многие из них были погребены под упавшими камнями от более хрупких колон; каждое обрюзгшее тело было размазано под множеством тонн камня, хотя им бы хватило и удара одного-единственного блока.
Привлеченная энергия была огромной, и когда я поднялся примерно на фут в воздух, меня ударила волна усталости. Всё было не так плохо, как могло бы быть. Технически говоря, я только перенаправил и изменил силы, которые уже существовали и действовали, не создавая их своей волей. Мне никогда не удалось бы повлиять на такую большую область и с такой силой. Но поверьте мне, это всё равно было трудно.
Я поднялся всего на фут вверх вместе со всем и всеми, что не было закреплено, и, приземлившись на одну ногу, ударился коленом, остановив падение руками. Тяжело дыша, я поднял глаза вверх, чтобы увидеть результаты заклинания.
Пара акров плоских, мертвых и несколько ужасно раненых и умирающих вампиров лежали разбросанные, как кучка раздавленных муравьёв, над ними стояли мои друзья, которых я послал вперед, совершенно невредимые, готовые броситься на врага при первой же опасности.
— Хорошо, — пробормотал я, задыхаясь. — Этого достаточно, малышка.
Я услышал как Молли, в нескольких шагах позади меня, издала вздох облегчения, и затем свет и сияющие ауры исчезли с трех фигур, орудовавших Мечами.
— Хорошо проделано, детёныш, — похвалила Леанансидхе, пока она говорила, пять фигур исчезли. — Очень достоверная иллюзия. Так всегда толика правды делает достоверными самые сильные обманы.
— Ну, вам лучше знать, — ответила Молли, немного растерянно. — Я просто наблюдала несколько раз за моим папой.
Мыш остановился рядом со мною. Его голова была повёрнута вправо, сфокусировавшись на деревьях и темноте в той стороне. Рычание, которое я больше почувствовал, чем услышал, раздалось в глубине его груди.
Сьюзен сделала шаг в мою сторону и посмотрела на раздавленных вампиров с нескрываемым удовольствием, но нахмурившись.
— Esclavos de sangre, — скривилась она.
— Да, — Мартин отозвался откуда-то позади меня.
— Что? — спросил я.
— Рабы крови, — сказала мне Сьюзен. — Вампиры, которые после смерти стали полностью дикими. Они не могут создавать маску плоти. Они почти животные. Сволочи.
— Пушечное мясо, — прохрипел я, заставляя лёгкие начать делать медленные, глубокие вдохи. — Кучка подонков на вершине управления Красной Коллегии.
— Да.
Было нетрудно догадаться, почему они были здесь. Интерес Мыша к чему-то, что он почувствовал в деревьях, усиливался.
