Маркус Хайц - Ритуал
— Теперь я вас покину, достопочтенная аббатиса. — Он указал на огонь. — Это ад, который изжарит ваше грешное тело. Не хотите исповедаться и спасти хотя бы свою душу?
Она, задыхаясь, рассмеялась.
— Лучше сами молитесь о спасении души, ведь в вас уже сидит зерно зла. — Григория приподнялась, кровь из рваной раны на лбу мешала ей ясно видеть. — Желаю вам, легат, чтобы на вас ополчились все охотники на свете.
Легат Франческо пьяно расхохотался и показал ей рану.
— Вы про укус бестии, достопочтенная аббатиса? В моих руках противоядие, самое святое и чистое, какое только можно себе представить. Слишком рано радуетесь моим предполагаемым мукам. — Он перекрестил ее. — Ego te absolve[33].
Франческо направился к воротам, где его люди со всей поспешностью готовили карету, оттаскивали трупы лошадей, чтобы запрячь в нее новых.
Григорию захлестнула исключительно мирская ненависть. Со стоном поднявшись на ноги, она прыгнула сзади на легата, отыскивая кинжал, чтобы заколоть иезуита его же оружием. Оба упали, но иезуит был слишком силен. Он ударил ее в живот, да с такой яростью, что она отлетела на зри шага и рухнула на брусчатку.
— Вы проявляете мужество святой! — с издевкой бросил он и, встав, поправил платье. — И я почти забыл: вам следует сгореть с остальными.
Григория заметила, что пузырек, из которого он достал странное вещество, лежит возле его сапога. Во время короткой борьбы флакончик выпал из пояса иезуита. Если это действительно мощное целительное средство, ей оно нужнее, чем легату. Возможно, оно сумеет снять проклятие с Флоранс! Она поползла к нему.
— Что? Вы молите о пощаде?
Франческо неверно расценил ее движение. Она же сделала вид, что пытается поцеловать его сапог, а левой ладонью незаметно накрыла пузырек.
— Пощады не существует, достопочтенная аббатиса. Во всяком случае, для вас.
И тут же сильные руки схватили ее под мышки, подняли и потащили к пылающему спальному залу.
Сопротивление ничего ей не дало. Мужчины толкнули ее в огонь.
Глава 34
Чутье и отличная память привели Эрика на то место, где он в последний раз видел бестию. Дальше он положился на инстинкты и пошел наугад, по колени увязая в снегу. Ему было очень тяжело стараться не думать о Лене. Каково ей, кто ее похитил, что с ней сейчас делают…
Сняв очки, он снова и снова раздувал ноздри, чтобы уловить как можно больше запахов, и прислушивался, выискивая кошачий мяв или звонкий лай. Он надеялся, что с последнего кормления прошло хотя бы несколько часов и маленькие бестии основательно проголодались.
Время от времени он подносил к глазам бинокль, который переключил на инфракрасное видение, но обнаружил лишь стадо косуль, кабана и пару рысей.
Внезапно он вышел на поляну, где царила полная тишина. Ни следов диких зверей, ни звуков, если не считать потрескивания деревьев. Отбросив все мысли и чувства, он вытащил кинжал и покрался дальше.
Она лежала нагой под деревом на снегу. Мороз полностью ее законсервировал. Человек неопытный счел бы, что тут зверски убили обычную женщину. Эрик же обнаружил рядом с трупом следы лис и ворон, однако стервятники после краткого осмотра отказались от легкой добычи.
Он подошел поближе. «Попалась!» — пробормотал он и осторожно перевернул покойницу на спину. Ей было, наверное, около тридцати. Когда-то она была красивой, а натренированной фигурой походила на профессиональную спортсменку.
Смерть ей принес его кинжал, на левом бедре кожа почернела. Там, где в него вонзился клинок и где обломок застрял в кости, зияла обожженная рана шириной в два сантиметра. Порезы и царапины на верхней части туловища и на горле тоже не затянулись — оборотень слишком ослаб от серебра.
Эрик долго смотрел на искаженное мукой лицо. Наконец-то у ненавистной бестии появился человеческий облик, его поискам пришел конец. Он вспомнил отца и как тот надеялся на это мгновение. Отцу было отказано в том, чтобы собственными руками уничтожить один из последних экземпляров. Самая опасная разновидность оборотней стояла на грани вымирания. Предки семейства фон Кастеллей могли им гордиться.
Он осмотрел женщину. Радость победы поблекла, сменившись другим чувством. Эрик ненавидел ее за то, что она заразила Лену, и испытывал большое желание разорвать труп на части, чтобы осквернить его и после смерти наказать за преступления против живых.
Темные линии на животе заставили его приглядеться внимательнее. Стерев замерзшую кровь, он распознал на коже родовые растяжки, отяжелевшие груди говорили, что у нее было много молока.
Тем временем ему уже казалось, что он разгадал план бестии. Надольного она превратила в оборотня для прикрытия, а после отослала подальше, чтобы он бесчинствовал в другом месте и отвлек внимание от нее. И это ей почти удалось.
Теперь, когда мать мертва, необходимо найти нору, пока этого не сделали враги. Беспомощные щенки не опасны ни ему, ни другим.
Эрик встал. Ему нужно торопиться, пока голод не выгнал щенков на поверхность и они не разбрелись по округе. Он не хотел полагаться на то, что они не переживут суровую зиму.
Эта разновидность хищников очень и очень вынослива. Скорее всего, они прибьются к какой-нибудь волчьей стае, которая их воспитает.
Ночь черным бархатом затянула горизонт. Эрик бежал через лес, пока внезапно не почувствовал запах людей, показавшийся ему странно знакомым. Ему понадобилось не более двух секунд, чтобы отыскать в памяти нужное воспоминание: амулет, Санкт-Петербург. Значит, он на верном пути!
После того как острый нюх сослужил свою службу, Эрик надел очки и достал бинокль, и тут же обнаружил у маленького водопада сразу пять темно-красных человеческих силуэтов, к которым и направился.
Враги нашли выводок раньше его.
То, что при себе у него лишь серебряный кинжал, Эрику не мешало. У мужчин не будет возможности сопротивляться. На сей раз эффект неожиданности будет на его стороне.
Он осторожно прокрался ближе — мимо маленького водопада, в чаше которого собиралась вода. Она была ясная как алмаз и, наверное, ледяная, и в ней отражались звезды, а на дне он различил очертания старых, наполовину окаменевших деревьев, которые, искаженные рябью, казались отрубленными пальцами великана. Там, где вода была спокойной, беззвучно скользнула в воду выдра и принялась за еду. Заповедник действительно был маленьким раем. Если не считать зла, которое в нем притаилось. Раем с червоточиной.
Подойдя ближе, Эрик стал наблюдать, что делают люди у холма. На них были куртки охранников заповедника, чтобы создать видимость легальной деятельности и чтобы никто не попросил показать разрешение на ношение оружие. До его острого слуха доносились голоса двух мужчин и трех женщин, говоривших по-английски.
