Трой Деннинг - Безумный бог
- Загляни на дно.
Тир увидел, что по дну потира перекатываются две слезинки - одна блестящая черная, а вторая мерцающая серебряная.
- Вот и все, что осталось от любви Мистры и Келемвара, и теперь эти остатки принадлежат мне. - Кайрик пошел по кругу, поднося чашу к подбородку каждого бога. - Благодаря мне Адон пошел против Мистры, его неверие настроило Мистру и Келемвара друг против друга, и это окончательно разрушило их любовь. Вот все, что осталось, и оно принадлежит мне.
Единственный продолжал обходить Совет. Когда Мистра и Келемвар заглянули в чашу, они, оставшись безучастными, не взглянули друг на друга, не было даже намека, что когда-то они испытывали друг к другу какие-то чувства.
Кайрик едва заметно улыбнулся, отходя от них, и завершил круг, остановившись перед Тиром. Он поднял чашу повыше и повернулся лицом к Совету:
- Если я способен уничтожить любовь богов, значит я, безусловно, могу наполнить жизни смертных в Фаэруне раздором и несогласием.
Единственный поднес потир к губам и запрокинул назад голову - слезы влюбленных с разбитыми сердцами всегда были его любимым напитком. Когда обе капли закатились ему в глотку, он почмокал губами и разбил потир о стену.
После этого он повернулся лицом к Огму:
- Ну, что скажешь. Переплетчик? Вредный и в своем уме или безвредный псих?
- Мы должны судить тебя по тем же меркам, что Мистру и Келемвара, и, хотя ты тоже натворил ошибок за последние годы, мы все вынуждены согласиться, что ты вернулся к нам таким же порочным, как и прежде,- Огм бросил взгляд за спину Единственного, обращаясь к остальным богам Совета. - И мы все должны помнить, что Кайрика нельзя судить по его дьявольским поступкам. В его природе - сеять раздор, и он не мог бы исполнять свой долг, если бы не был таким порочным. Я предлагаю вынести приговор в пользу Кайрика - вредоносный в своем уме.
- Ни за что! - Сьюн встряхнула огненной головой, разметав по залу языки пламени. Она была богиней Любви, а также Красоты, и поступки Кайрика глубоко ее оскорбили. - После того, что он сделал с Мистрой и Келемваром!
- А я выношу приговор в его пользу,- заявила Чантия. - Как бы то ни было, он вернулся к нам прежним.
- Вредоносный и в своем уме. - Летандер не стал ничего объяснять, да никто и не ожидал, что он пойдет против Чантии.
Сильванус покачал своей оленьей головой:
- А я другого мнения. Безумен он или в своем уме - не важно, все равно он считает, что имеет право творить в Фаэруне все что угодно, а я с этим не примирюсь. Голосую против него.
- Я тоже, - сказала Шара. - Ему нельзя доверять. Предлагаю лишить его полномочий и разделить их между нами.
- Так и знал, что ты это предложишь, - хмыкнул Темпос. - Дай тебе волю, так ты все вокруг накроешь своим черным балдахином. А вот я считаю, что нам никого не найти лучше, кто сеял бы раздор по всей земле, если только он поклянется больше никогда не читать «Кайринишад» и даже не искать эту книгу.
Кайрик поднял правую руку;
- Клянусь.
- Если ты веришь его словам, - загремел Талос, - то ты еще безумнее Кайрика. Я голосую против него, потому… - Разрушитель умолк, потом пожал плечами. - Потому что так хочу.
- Голоса разделились четыре на четыре,- заключил Тир. - А Кайрик не может голосовать.
Самодовольство на лице Единственного сменилось удивлением.
- Почему же?
- Потому что таков Кодекс Совета, - ответил Тир. - А теперь я скажу свое слово против тебя. Ты никогда не был надежным богом. Я подозреваю, что ты обезумел задолго до того, как стал одним из нас. Ты сумасшедший и поэтому ненадежный. Ты представляешь опасность для Равновесия.
- Что?
Кайрик попятился и наткнулся на перила. Он смотрел на Мистру с Келемваром, а я дрожал от страха и холода в животе. В эту минуту я понял, что все мои страдания напрасны, и я уже приготовился броситься на колени, моля Тира о милосердии. Но Единственный не сдался; испытанный им шок перерос в гнев, и он набросился на Тира.
- Ах ты, ядовитый змей! Сладкоречивый лицемер! Да ты…
- Кайрик! - раздался громкий окрик Келемвара, в котором не слышалось ни злобы, ни волнения, ни готовности к расправе.
Единственный сначала удивился, но потом огрызнулся на Повелителя Смерти:
- Злорадствуй, если хочешь. Я еще вернусь и сведу с тобой счеты.
- Я знаю, что ты не оставишь попыток поквитаться со мной,- ответил Келемвар.- Но что же будет сейчас? Ты готов подчиниться решению Совета?
Единственный оглядел зал, одарив презрительной улыбкой каждого бога, который проголосовал против него. Потом он снова взглянул на Келемвара, сплюнул на пол и кивнул:
- Разве у меня есть другой выбор?
- Никакого, - ответил Келемвар. - Я просто хотел знать, понимаешь ли ты это сам. Оказалось - понимаешь, и поэтому я должен признать, что ты в здравом уме.
- Вредоносный? Ты голосуешь за меня?
Серебряная маска смерти мрачно кивнула.
- По-прежнему боишься меня? - Кайрик снова самодовольно заулыбался, прекрасно понимая, что Повелитель Смерти проголосовал подобным образом вовсе не из чувства долга. - Что ж, я это не забуду.
- Уверен, что не забудешь, - сказал Тир. - Но приговор еще окончательно не вынесен. Последнее слово за Мистрой.
Лицо Кайрика окаменело, и я клянусь, что в моих жилах застыла кровь. То, что Келемвар высказался в пользу Единственного, было предопределено заранее; я тогда же это понял, ведь узурпатор был трусом и глупцом, которого охватывала дрожь от одной мысли о мести нашего Темного Повелителя. Но что скажет богиня Магии? Ее отличало почти такое же бесстрашие, как и Единственного, и она никогда не упускала возможности использовать свое преимущество, если таковое было на ее стороне.
Кайрик обратил злобный взгляд на Блудницу, даже не делая вида, что готов к примирению: он знал, что она все равно не поверит. Она или испугается его гнева, как Келемвар, или как последняя дура попытается избавиться от него.
- Ну? - потребовал ответа Единственный.
- Кайрик, после того, что ты сделал, как ты можешь о чем-то спрашивать? Моя ненависть к тебе возросла больше прежнего.
Огм взял ее за руку:
- Мистра, ты теперь богиня. Давно пора избавиться от привычек смертной…
Мистра накинулась на него как фурия:
- Довольно с меня твоих уроков, Огм! Больше никогда не напоминай мне о моем долге защищать Равновесие и о том, как его выполнять!
Переплетчик побледнел и выпустил ее руку, а я затрясся как осиновый лист. Блудница не знала страха. Я взглянул на серебряную маску Келемвара и постарался успокоиться; после всех перемен, которые он совершил в Городе Мертвых, мои мучения там вряд ли были бы хуже тех, что я вынес на службе у Единственного.
