Дзиньштейн - Ещё один человек
– А… Эт тут бурильщики какие-то были. Кабель или трубу какую-то под рекой бурили. То есть собирались. Размечали что-то. Как началось – они на машинах и уехали, не знаю уж куда. А потом компашка какая-то, типа хиппи там вселились. Из Старой пришли, пешком. Мы их проверили… укурки, конечно, но тихие. Тут рядом стройбаза была, так они помогают иногда нашим, грузят, а им жраньем делимся.
– У них можно пожрать-передохнуть?
– Ну… если не брезгуете… не, так нормально. И если чего – они в курсе что мы следим, так что безопасно. Да у них там девушки тоже есть, немало. Тут кое-кто … подкатывал, но больно уж они… Хиппи натуральные, они вообще все происходящее воспринимают типа так и надо.
– Ясно. А это – на баркасе – упырь?
– А…. Не, эт один из них. Укуренный вхлам всегда, выйдет и так и стоит. Часами. Я ж говорю – там полный ахуй, что творится. Но пока – ничего такого, чтобы их трогать. По старой памяти тут хотели повязать их за наркоту – потом подумали – они не торгуют, сами жрут – и куда их сажать? Зачем? Они не вредят, заботы особой не требуют – зомбаки сюда иногда доходят, но они за забором, нам крикнут – мы подходим, отстреливаем…
Поблагодарив, Даша забралась в машину и, проехав пост, свернула к огороженным домикам.
Ворота на стук приоткрыл на ладонь вполне приличного вида паренек, без интереса поглядел мутными глазами
– О. При-вет. Что так как?
– А ничо. У вас пожрать-отдохнуть можно? У меня бухло есть – Даша порадовалась, что прихватила «на обмен» из домика аж три найденные бутылки коньяка. Военным в Питере она только заикнулась, как Евгений Петрович категорически отказался и велел и не предлагать никому. А тут сойдет. Но вообще надо что-то подумать на обмен, на будущее – Ну, как?
– А. Ща. Роб-ик ре-шит – и ворота закрылись.
Даша успела выкурить сигарету и замерзнуть – пошел мелкий снежок крупой, с ветерком, погода портилась. Ворота вновь открылись, паренек сделал указующий жест и скрылся внутри. Вышел новый персонаж. Рослый, длинноволосый брюнет, лет около тридцати, с красивым лицом и перебитым, но прямым носом, в джинсе и клепках. Не укуреный, но с запахом алкоголя, впрочем в меру трезвый.
– Рад приветствовать в нашей скромной обители прекрасную даму и ее спут…– он окинул взглядом машину – путешествующую в одиночестве! Позвольте представиться – Роберт Луисович Стивенштейн. Да-да – родственник того самого, Роберта Льюиса Стивенсона, который…
– А в паспорте что написано? – улыбнулась Даша.
– А какая теперь разница, прекрасная путешественница? Меня действительно звали Роберт, а кроме того… сейчас каждый вправе выбрать себе новое имя, и новый путь. Вы не находите это? Мир пришел к перелому – и можно восстанавливать безвозвратно утерянное… а можно создать новое. Это горе, эта беда и кара – она еще и шанс… ведь порой чтобы обрести себя – надо себя потерять… Вы так не думаете, о прекрасная незнакомка, не называющая себя?
– Меня зовут Дарья, и, собственно, не споря о философии – ее каждый выбирает сам, и возможно, вы и правы – так вот, не споря – интересуюсь – можно у вас поесть-отдохнуть? С меня две бутылки неплохого коньяка – больше у меня ничего нет.
– О, прекрасная Дарья-путешественница! Вы не просто украсите – осчастливите нашу скромную обитель… и ваш коньяк… прольется благодатным нектаром на наши измученные местной сивухой организмы… Прошу Вас – загоняйте своего боевого коня в стойло и присоединяйтесь к трапезе!
…Веселье уже бушевало часа три. Васька обожрался до состояния рыгающего шарика, и с ним сюсюкали две девицы лет максимум шестнадцати, лаская и играя, в воздухе стоял устойчивый сладковатый запах травки, коньяк давно ушел, и его сменила подозрительного вида водка. В уголке мутили что-то посерьезнее травки, а в соседнем блоке, разделенном на комнатки-пеналы, судя по весьма громким звукам, наслаждались куда более естественным способом. Причем настолько самозабвенно и искренне, что Даша всерьез позавидовала… ну нафиг, лезет же в башку всякая глупость… Она, несмотря на отговорки, все же вынуждена была выпить пару бокалов дешевого шампанского – судя по всему, хипари не сильно-то и нуждались, прибарахлившись где-то неплохо. И теперь, очевидно, вино и навеяло фривольные мысли. Тряхнув головой, она откинулась на стуле, слушая симпатичную, но неприятно и такое впечатление, непроизвольно гримасничающую темноволосую девицу. Она что-то рассказывала, покачиваясь, как кобра, порой обливая себя вином из зажатого в руке стакана, приближала лицо, и Даша видела ее сильно расширенные зрачки. Понять, о чем она рассказывает, было трудно – похоже, о том, какой Робби молодец, и сколько дури у них теперь есть, что хватит на год…Ее сменил сам Роберт, уже сильно прогретый с момента встречи, но все же наиболее трезвый из всех, похоже. С ним Даша обсуждала что творится в мире, и как куда дальше жить, попутно пыталась выяснить о том, что ждет впереди – но тут ждал облом – эти хипари, оказывается, прибыли сюда вместе с реконструкторами, на какое-то там шоу, но потом, когда началось и реконы обустроились в крепости – их оттуда поперли… за веселый нрав, постоянных кутеж, воровство жранья и полную беспомощность и бесполезность. Но они не пропали – в первую очередь, действительно – благодаря хватке и организаторским способностям Роберта. Этот брошенный участок рядом с постом оказался и безопасным и удобным местом, и на ближайшее время они тут собирались задержаться – а там и лето. А летом все будет проще. Даша слушала, поддакивая, а потом решила перевести разговор на о, что ее интересовало
– Слушай, там у деревянной бытовки машина стоит. ЗиЛ стотридцатьпервый, армейский, тентованный. Это ваш?
– А, этот. Ну, да, наш. Это нашего товарища – вон он на баркасе торчит, видела? Он сам с Нижнего, за каким хером тут оказался не знаем, когда его встретили он на этм зилке уже и рассекал, где его подрезал тоже не знаем. Умотанный был, три ночи не спал, говорил. Ну, мы с ним и договорились – с нас жранье и все прочее, а он нас возит, когда надо и все такое. Потом он на баркасе нычку анаши нашел – и все, целыми днями – дунет – и торчит. Так что если ехать куда – заранее надо говорить, чтоб отпустило. У нас кроме него только я водить-то и умею. Но я легковую могу, а с этим не знаю. А он вроде в армии водителем был, как раз на таком. Е порой резкий, зараза, и драться любит – Роберт непроизвольно потер плечо – Так что лучше пусть курит, так нам проще. Травы тут в… недалеко, подрезали дофигища, не жалко.
-Ага. Ясненько. А… слушай, вы не махнете его зилок на мой грузовик? Мой поменьше, но и горючки меньше ест… и вообще попроще. Стекло правда выбито – но это ж не проблема… – Даша посмотрела в глаза Роберту – Может, махнемся, а?
