Владислав Жеребьёв - Я - обычный
Автомат ушел за спину, а на свет появился пистолет, и мы ринулись внутрь. Пара шкафов со странным оборудованием, мониторы слежения, пульт, очевидно контролирующий запоры на дверях камер и тамбура, четыре стула и два длинных ящика для одежды, прикрученных к стене на толстые шурупы, вот и вся нехитрая обстановка комнаты, где приходилось нести службу тюремщикам. Конечно, если поискать, то почти наверняка можно было обнаружить что-нибудь запрещенное, на манер алкоголя или химического дурмана, но времени на это не было. Отсутствие сигнала с одного поста могло пройти незамеченным, ну заснули там или акумы сдохли, но если тут в ходу постоянная перекличка постов, то молчание тюремного уровня вызовет тревогу, заставив встать под ружье всех без исключения. Стоп, четыре стула, два шкафа, интересно. Я поднял руку вверх, призывая всех к вниманию и тишине. Четыре стула более чем достаточно для троих охранников, один даже лишний, да и два шкафчика для одежды, которые у нас по традиции идут один на две души, тоже не особо и напряжно. Смущает только, что, с виду неприметная и вроде бы не несущая смысловой нагрузки табличка на двери, сейчас заперта.
— Выходи, придурок, свет в туалете горит, мы видим — оскалился я, наводя на дверь сортира пистолет. Маликов поспешил вздернуть дуло своего автомата, и все мы, в то же время синхронно и как можно бесшумнее начали расходиться по углам. Ответа из туалета не последовало, также впрочем, как и выстрелов. То ли забыл воин свое оружие, то ли не о том думал, но сейчас признаков жизни не подавал.
— А у нас гранатомет, — с воодушевлением принялся фантазировать инженер. — Мы сейчас как возьмем, как курок дернем, и будет из тебя собачий корм.
Видимо сопоставив нашу внезапную атаку с предполагаемыми возможностями и решив, что если и гипотетический гранатомет все-таки в наличии имеется, то тягаться с нами точно не стоит, изнутри «белой» комнаты, наконец, подал признаки жизни четвертый член шайки, так бесславно погибших тюремщиков.
— Не стреляйте, я выхожу. — Дверь скрипнула, и на пороге появился невысокий коренастый мужик в черной форме. Оружия при нем явно не было.
— На колени, руки за голову, — скомандовал я, нацелив дуло пистолета ему в лоб.
— Да, да, сейчас. — Тюремщик рухнул на колени, одновременно закидывая руки за голову. — Только не стреляйте, я простой охранник.
— Не будем, — кивнул я, если делу поможешь. — Кто в камерах?
— Трое, — затараторил пленный. — Один вроде из бывших наших и двое гражданских. Кто, не знаю, принимал начальник смены, а мое дело маленькое, еду приносить да смотреть, чтоб глупостей не наделали.
— Где основные силы охраны? Я имею в виду внутреннюю безопасность, бойцов.
— Третий подземный.
— Сколько их.
— Тридцать пять, на данный момент тридцать пять. Было больше, но несколько слегли в лазарет. То ли давление подскочило, то ли…
— Не важно, — поспешил перебить я словоизлияние мужика. — Двери отпереть можешь?
— Конечно.
— Действуй.
— Все двери, поспешил добавить я, — наблюдая, как бывший тюремщик проворно вскакивает с пола и бежит по направлению к пульту. — Не только ворота, но и двери камер и не вздумай глупить и нажимать на тревожную кнопку.
— Конечно, конечно, — пальцы человека в черной форме судорожно замелькали, нажимая на кнопки, только в одном ему известном порядке.
— Отлично, — улыбнулся я, слушая как толстая стальная решетка, ранее полностью перегораживающая проход к камерам, с лязгом заскользила по стальным направляющим. — Последний вопрос. Другой выход с этажа имеется?
— Да, грузовой лифт. В дальнем конце коридора в тюремной зоне. Открывается по пропуску начальника смены.
— Кто из них начальник смены? — Поинтересовался я, оглядывая лежащих. Двое под дверью не подавали признаков жизни, а третий, уже не жилец, с минуты на минуту должен был начать обращаться в шатуна. Ни знаков отличая, ни каких других звездочек и блях на черной форме не обнаружилось, а нашивка «Новый мир» имелась у всех без исключения и за статусную явно не считалась.
— У конторки, — кивнул тюремщик, на труп своего бывшего начальника. — В нагрудном кармане посмотрите.
— Денис, — кивнул я инженеру, — только осторожнее. Контроль в голову, а то сейчас шуметь начнет.
Маликов согласно кивнул и, в два шага преодолев расстояния от стены до трупа, пустил одиночный в голову, затем, только принявшись обшаривать карманы. Обыск был не долгим и на свет появился еще один белый прямоугольник, на этот раз на длинном синем шнурке с карабином, предназначенном для ношения ключа на груди.
— Он? — Поинтересовался я, кивая в сторону находки.
— Он, — подтвердил тюремщик.
— И отлично, — улыбнулся я, — а теперь отойди, а то еще пульт замкнешь.
— Чем? — не понял человек в черной форме.
ИЖ сухо гавкнул, дернувшись в моей руке, и мой бывший собеседник осел на землю, что куль с мукой. Без шума и патетики, а просто, бамс и все. Пуля вошла в сердце, мгновенно и без мучений отправив мужика в чистилище. Пусть там разбираются, куда направить тюремщика, а мне недосуг. Подойдя к мертвецу, я произвел еще один выстрел, контрольный, чтоб не встал, и кивнул в сторону лежащих, мол, займитесь, а сам направился в сторону камер.
Глава 38
— Костик! — Женя повисла на мне, крепко обняв за шею и стараясь во что бы то не стало угодить своими губами в мои. — Костик, мы уже и не думали.
— Тихо, тихо, — я отстранил пылкую брюнетку и критически осмотрел её с головы до ног. Вроде бы все нормально. Ни повреждений, ни гематом нет. Меня узнает, бред не несет, а то, что на шею кинулась, так даже приятно. Всегда хотел почувствовать себя спасителем прекрасных дам. — Не тошнит, голова не кружится?
— Я же не беременна, — зарделась Женя.
— Дура, — покачал я головой, — кто о чем, а вшивые о бане. Это такие же симптомы беременности, как и сотрясения мозга. Где остальные?
— Тут мы. — На пороге следующей камеры появился улыбающийся Марк, впрочем, отмеченный здоровенным бланшем под правым глазом и синяком на скуле. — Точнее я, — улыбка тут же исчезла с его лица. — Капитан совсем плох.
Я ринулся в указанном направлении и уже через несколько секунд стоял на коленях около неподвижно лежащего Тимура. Левый глаз капитана сильно опух и заплыл, на висках и затылке виднелись отчетливые гематомы и кровоподтеки. Я прислонил голову к груди, в порванном кителе, радостно отметив про себя, — Дышит.
— Носилки, — засуетился Денис, — надо придумать носилки.
Идея была правильная. Обилие повреждений, кровоподтеки и синяки вполне могли дополняться переломами и внутренними повреждениями, так что транспортировать Горина каким-то другим способом было бы верхом безумия, а выбираться было нужно. С минуты на минуту наше фантастическое везение должно было закончиться, и я буквально кожей ощущал, как помещение заполниться ревом сирены, и по полу застучит бесчисленное множество ног. Все те противники, с которыми довелось столкнуться за последний час, были самыми обычными людьми, без сюрпризов и бонусов, и основное испытание еще предстояло.
