Роберт Говард - Хозяин Судьбы
Старик сдавленно, а потом во всю мочь завопил от, ужаса.
Ворвавшиеся в комнату воины нашли жреца лежащим рядом с алтарем, мертвого, без единой раны, но с перекошенным лицом. Тело его изогнулось в предсмертной агонии. Остекленевшие глаза выкатились от страха. Но никого, кроме трупов жреца и несчастной жертвы, в комнате не оказалось. Никого не видели входящим или выходящим из комнаты колдуна, после того как оттуда вышел Бродир.
Король Бриан спал один в своей палатке под охраной вооруженных воинов и видел странный сон.
…Высокий седой богатырь возвышался над ним. Голос незнакомца напоминал раскаты грома:
— Берегись, поборник Белого Христа. Ты бьешь моих детей и ведешь меня в темные пустоты Йотунхейма, но я заставлю тебя пожалеть об этом! Ты убиваешь моих детей, а я поражу твоего сына. Когда же я уйду во мрак, ты отправишься вместе со мной. И тогда Те, Кто Выбирают из Мертвых, спустятся с неба на поле боя!
От громового голоса и ужасающего блеска единственного глаза страшного незнакомца кровь застыла в жилах короля, никогда прежде не знавшего страха. И тогда он со сдавленным криком проснулся. Факелы, горящие снаружи, хорошо освещали внутренности палатки, и король сразу разглядел стройную фигуру.
— Ивин, — воскликнул он. — Боже мой, королям повезло, что твой народ не принимает участия в интригах простых смертных. Ведь вы умеете пробираться в наши палатки под самым носом у стражи. Ты ищешь Дунланга?
Девушка грустно покачала головой:
— Я больше не увижу его живым, великий король. Если я пойду к нему сейчас, моя черная печаль может лишить его мужества. Я отправлюсь искать его завтра среди убитых.
Король Бриан задрожал.
— Но я пришла сюда не для того, чтобы говорить о своей скорби, мой господин, — устало продолжала она. — Не в обычае моего народа принимать участие в спорах людей, но я люблю одного из вас. Этой ночью я говорила с Гормлат.
Бриан вздрогнул, когда девушка произнесла имя его бывшей жены.
— И… что ты узнала? — спросил король.
— Бродир выступает завтра. — Король тяжело вздохнул:
— Не по душе мне проливать кровь в священный день. Но если на то воля Бога, мы не будем ждать их нападения… Мы сами выступим на рассвете, чтобы встретить их. Я пошлю гонца вернуть Донафа.
Ивин опять покачала головой:
— Нет, великий король. Пусть Донаф живет. После битвы королевству нужны будут сильные руки, чтобы удержать скипетр.
Бриан в упор посмотрел на Ивин:
— Я слышу в твоих словах свою смерть. Ты знаешь мою судьбу?
Ивин беспомощно развела руками:
— Мой господин, даже Темные люди не могут по своей воле разорвать завесу. Я не узнавала твою судьбу, не гадала, не прочитала ее по туману или по разлитой крови. Но на мне лежит проклятие. Сквозь пламя вижу я вихрь битвы.
— Я погибну?
Девушка закрыла лицо руками.
— Хорошо, и да свершится воля Бога, — спокойно произнес король Бриан. — Я прожил долгую жизнь. Не плачь. Сквозь самые темные туманы мрака всегда поднимается заря… Мой клан станет чтить тебя в грядущие дни. Теперь иди, ибо ночь отступает. Скоро рассветет, а я хотел бы еще обратиться к Богу…
Ивин, словно тень, выскользнула из палатки короля.
Глава 5
Война была как сон. Не знаю
Как много душ послал я в ад.
И Один, яростно взывая,
Всех приглашал в свой райский сад.
Как бьются боги в Рагнроке,
Сквозь гром сраженья слышал я…
Словно призраки двигались люди сквозь туман, поднявшийся на восходе. Их оружие жутко позвякивало.
Конн потянулся, разведя мускулистые руки, широко зевнул и достал из ножен свой огромный меч.
— Вот и настал день, когда серые вороны напьются крови, мой господин, — сказал он.
Дунланг О'Хартиган рассеянно кивнул.
— Иди сюда и помоги мне надеть эту проклятую рубаху, — попросил Дунланг. — Ради Ивин я надену ее, но, клянусь всеми святыми, я предпочел бы сражаться совершенно голым!
Гаэлы выступили из Киллмэйнхэма в боевом порядке. Впереди шли далкасцы, крупные мускулистые воины в шафрановых туниках. Каждый держал в левой руке круглый, укрепленный сталью щит из тисового дерева, а в правой руке — смертоносный далкасский топор. Такой топор сильно отличался от тяжелого топора датчан. Ирландцы управлялись с ним одной рукой. Большой палец они вытягивали вдоль рукояти, направляя удар. В мастерстве владения боевым топором им не было равных. Кольчуг ирландцы не носили, ни пешие воины, ни всадники, хотя некоторые из военачальников, как, например, Муррох, надели легкие стальные шлемы. Но туники и военачальников, и воинов были сотканы столь искусно и так пропитаны уксусом, что стали на удивление жесткими и в какой-то мере защищали от мечей и стрел.
Во главе далкасцев ехал сам принц Муррох. Он улыбался, словно отправился на пир, а не на кровавую битву. Его сопровождали с одной стороны Дунланг в римских доспехах и Конн со шлемом Дунланга в руках; с другой — два Турлофа — сын Мурроха и Турлоф Даб, единственный из всех далкасцев, всегда сражавшийся в полных доспехах. Выглядел он довольно мрачным, несмотря на молодость: темное лицо, тусклый взгляд голубых глаз, черная кольчуга, черные железные рукавицы, стальной шлем. В руках он сжимал шипастый щит. В отличие от остальных военачальников, предпочитавших в битве пользоваться мечом, Черный Турлоф сражался топором собственной ковки, и его мастерство владения этим оружием казалось почти сверхъестественным.
За далкасцами шли две роты шотландцев. Возглавляли их Великие Стюарты Шотландские. В кольчугах и шлемах с гребнями из лошадиных грив — ветераны долгих войн с саксонцами. С ними пришли воины из Южного Манстра под командованием Мита О'Фэлана.
Третий отряд состоял из воинов Коннахта, диких людей Запада, заросших, лохматых и голых, если не считать набедренных повязок из волчьих шкур. Их вели О'Кели и О'Хайн. Первый из них ехал в битву с камнем на душе, ибо встреча с Малачи накануне ночью легла мрачной тенью ему на душу.
Несколько в стороне от трех главных отрядов шли высокие галаглахи и пешие воины Мета. Их король не спеша ехал во главе своего воинства.
А впереди всего войска на белом скакуне гарцевал король Бриан Бору. Его седые волосы развевались на ветру, взгляд был странным и отреченным. Пешие воины взирали на него с суеверным трепетом.
Так гаэлы подошли к Дублину и увидели воинство из Лэйнета и Лохланна, вытянутое в боевом порядке широким полумесяцем от Дабхольского моста до узкой речушки Толки, пересекавшей долину Клонтарфа. Они тоже делились на три главных отряда: чужестранцы-норманы, викинги во главе с Сигурдом и беспощадным Бродиром и расположившиеся на фланге датчане из Дублина под командованием собственного военачальника, мрачного бродяги, имени которого никто не знал, но которого все называли Дабголом Темным Странником. На другом фланге находились ирландцы Лэйнета со своим королем Мэлмором. В датской крепости на холме над рекой Лиффи засели воины короля Ситрака. Они охраняли город.
