Джо Хилл - Страна Рождества
— Ты закончил поднимать тарарам? — сказал он.
— Почему они меня не слышат? — спросил Уэйн.
— Это вроде того, что всегда говорят о Лас-Вегасе. Что происходит в «Призраке», в «Призраке» и остается.
Они выехали из другого конца городка и начинали ускоряться, оставив позади четыре квартала кирпичных зданий и пыльных витрин.
— Не беспокойся, — сказал Мэнкс. — Если устал от дороги, то скоро мы с нее съедем. Лично я готов отдохнуть от всех этих шоссе. Мы очень близко к месту назначения.
— К Стране Рождества? — спросил Уэйн.
Мэнкс поджал губы в задумчивой гримасе.
— Нет. До нее еще далеко.
— К Дому Сна, — сказал ему Человек в Противогазе.
ОзероВик на мгновение закрыла глаза, а открыв их, посмотрела на часы на ночном столике. 5:59. Затем целлулоидные стрелки показали ровно 6 утра, и зазвонил телефон.
Эти два события произошли так близко друг к другу, что Вик сначала подумала, что зазвонил будильник, и не могла понять, зачем она поставила его на такой ранний час. Телефон зазвонил снова, и щелкнула, открываясь, дверь спальни. На нее глянула Табита Хаттер, глаза которой ярко блестели сквозь круглые очки.
— Это номер шесть-ноль-три, — сказала она. — Вам лучше ответить. Может, это он.
Ей не нужно было говорить, кто такой он или почему на звонок должна ответить именно Вик. Вик не видела, чтобы кто-нибудь подключался к ее линии или настраивал компьютер на отслеживание звонков, но смотрела достаточно фильмов с Томми Ли Джонсом[134], чтобы предполагать, что все это сделано.
Она нащупала телефон. В руке у нее оказалась просто теплая пластмассовая трубка, из чего она поняла, что звонят не из Страны Рождества, еще до того, как человек на другом конце линии заговорил.
— Я ничего не знал до позднего вечера, — сказал ее отец. — И мне потребовалось время, чтобы разузнать твой номер. Ждал сколько мог, на случай если ты пыталась поспать. Как ты, малышка?
Вик убрала трубку ото рта и сказала:
— Это мой отец, из Довера.
— Скажите ему, что разговор записывается. Все звонки на этот номер будут записываться в обозримом будущем, — сказала Табита Хаттер.
— Ты слышал, Крис?
— Слышал. Это хорошо. Все, что им понадобится. Боже, как приятно слышать твой голос, малышка.
— Что ты хотел?
— Хотел узнать, как ты. И хотел, чтобы ты знала, что я здесь, если понадоблюсь.
— В первый раз за все про все, да?
Расстроенный, он тихонько вздохнул.
— Я понимаю, через что ты сейчас проходишь. Я тоже когда-то через это прошел, ты знаешь. Я люблю тебя, девочка. Скажи мне, могу ли я что-нибудь сделать.
— Не можешь, — сказала она. — Нет ничего такого, что ты мог бы взорвать прямо сейчас. Все уже взорвано. Не звони больше, папа. Мне и так больно. А ты только делаешь еще хуже.
Она положила трубку. Табита Хаттер смотрела на нее с порога.
— Ваши специалисты по сотовым телефонам попробовали найти телефон Уэйна? Это чем-нибудь отличалось от того, что выдала функция «Найти мой айфон»? Не может такого быть. Если бы у вас была какая-то новая информация, вы бы не дали мне спать.
— Они не смогли найти его телефон.
— Не смогли найти? Или отследили его на шоссе Св. Ника, где-то к востоку от Страны Рождества?
— Для вас это что-нибудь означает? У Чарли Мэнкса имелся дом в Колорадо. Деревья вокруг дома были увешаны рождественскими игрушками. В прессе ему дали имя, окрестили его Домом Саней. Не это ли Страна Рождества?
Нет, подумала Вик. Поскольку Санный Дом находится в нашем мире. А Страна Рождества — в инскейпе Мэнкса. В Мэнксскейпе.
У Хаттер было лицо чертовски опытного игрока в покер — она наблюдала за Вик с выражением прилежной безмятежности. Вик подумала: если бы она сказала этой женщине, что Страна Рождества находится в четвертом измерении, где мертвые дети поют колядки и делают междугородние телефонные звонки, это выражение у Хаттер нисколько бы не изменилось. Она продолжила бы смотреть на нее этим прохладным клиническим взглядом, пока полицейские держали бы Вик, а врач впрыскивал бы ей седативный препарат.
— Я не знаю, ни где находится Страна Рождества, ни что это такое, — сказала Вик, что во многом было правдой. — Не понимаю, почему она появляется при поиске телефона Уэйна. Хотите, чтобы я посмотрела на молотки?
В доме по-прежнему было полно людей, но сейчас они выглядели скорее не полицейскими, а техническим персоналом, отрядом вундеркиндов из компании «Бест Бай»[135]. Трое молодых людей разложили ноутбуки на журнальном столике в гостиной: долговязый азиат с племенными татуировками, тощий парень с рыжей еврейской шевелюрой и примерно миллиардом веснушек и чернокожий чел в черной водолазке, которая выглядела так, словно была прихвачена из шкафа Стива Джобса. По всему дому стоял запах кофе. На кухне заваривался свежий кофейник. Хаттер налила чашку для Вик, добавив сливок и ложку сахара, именно так, как пила Вик.
— Это есть в моем досье? — спросила Вик. — Как я пью кофе?
— Сливки были в холодильнике. Должны же вы как-то их употреблять. А кофейная ложка была в сахарнице.
— Элементарно, мой дорогой Ватсон, — сказала Вик.
— На Хэллоуин я наряжалась Холмсом, — сказала Хаттер. — У меня была трубка, войлочная кепка и все остальное. А как насчет вас? Что вы надевали, когда шли пугать прохожих?
— Смирительную рубашку, — сказала Вик. — Я наряжалась пациенткой, сбежавшей из сумасшедшего дома. Хорошая тренировка для остальной части моей жизни.
Улыбка у Хаттер разгладилась и пропала.
Она села за стол рядом с Вик и вручила ей айпад. Объяснила, как пробираться по галерее, чтобы посмотреть фотографии разных молотков.
— Какое имеет значение, чем именно он меня бил? — спросила Вик.
— Неизвестно, что имеет значение, пока не увидите. Так что постарайтесь посмотреть все.
Вик перелистывала снимки кувалд, бытовых молотков, молотков крокетных.
— Что это, черт возьми? База данных, посвященная убийцам, орудовавшим молотками?
— Да.
Вик глянула на нее. Лицо Хаттер вернулось к своему обычному состоянию мягкой бесстрастности.
Вик пролистала еще несколько фотографий, затем остановилась:
— Вот. Он был вот такой.
Хаттер посмотрела на экран. На нем была фотография молотка в фут длиной, с прямоугольной головкой из нержавейки, рукояткой с насечкой и острым крюком, выходящим из конца.
— Вы уверены?
