Ким Харрисон - Демон отверженный
— Миз Морган! — зачастила хорошенькая малышка, садясь на мою протянутую руку, пока я смаргивала пыльцу с глаз. — У тротуара стоит синяя машина, а там леди, которая пахнет, как вы, и еще поддельной сиренью. Она идет сюда. Мне ее посыпать пыльцой?
Мама? Что она тут делает?
Айви смотрела на меня, интересуясь, не случилось ли у нас чего-нибудь, и я махнула рукой, показывая, что все в порядке. Эти переговоры не ускользнули от внимания Квена, что мне как-то почему-то не понравилось.
— Это моя мама, — ответила я, и у девочки крылышки разочарованно опустились. — Но я тебе разрешаю посыпать первого же коммивояжера, — добавила я, и она взмыла вверх, хлопая ручонками.
Господи, дай мне еще увидеть, как Джозефина посыплет коммивояжера.
— Спасибо, миз Морган! — зазвенел ее голосок. — Я проведу вашу маму в дом.
И она полетела над церковью, тая в луче искр. Братья бросились догонять, и я не могла сдержать улыбки, но эта улыбка постепенно погасла, я наклонилась вперед, поставила локти на колени. Хватит времени попрощаться с мамой, подумала я, когда открылась задняя дверь, и мама застучала каблуками по лестнице, прижимая к боку какую-то коробку. Я ей сказала, что я сегодня буду делать, и ее появления можно было ожидать. Квен встал, невнятно поздоровался и ушел внутрь вслед за Трентом, а я подавила неприятное ощущение от того, что они вдвоем в моем доме. Моим туалетом будут пользоваться, шампунь мой нюхать.
Мама была в джинсах и цветастой блузке и выглядела очень молодо с распущенными волосами, прихваченными лентой под цвет блузки. Блестящие глаза сразу заметили приготовления посередине кладбища, и лицо ее затуманилось.
— Рэйчел? Удачно, я пришла до твоего ухода. — Она помахала рукой всем присутствующим и направилась ко мне. — Я хотела с тобой поговорить. Смотри ты, из Трентона в конце концов получился вполне приличный юноша — я его видела в прихожей. Очень рада, что ты преодолела эту детскую неприязнь.
Теплая волна облегчения охватила меня при виде мамы — рассудок к ней вернулся. Когда утром я от нее уходила, она витала где-то, была не совсем в своем уме, но я уже видела у нее такие возвращения в норму. Очевидно, Таката знал, какие слова ей говорить, и я подумала, что теперь, когда правда вышла наружу, вполне возможно, что сегодняшний срыв будет последним. Если действительно эти срывы были срывами. Жизнь в постоянной лжи прорывается наружу в самых неожиданных местах и формах.
Я вспомнила Такату, потом отца. Не могла я винить маму за то, что она любила двоих и дитя себе нашла там, где это получилось, и когда я потянулась ее обнять, меня вдруг охватило глубокое чувство покоя. Я дочь моего отца, но теперь я знаю, откуда у меня эти ножищи, рост как у каланчи… и вот такой нос.
— Здравствуй, мам, — сказала я, когда она обняла меня, но смотрела она на Маршала, сидящего за садовым столиком.
— Маршал здесь? — спросила она, когда я села. На лице у нее был написан интерес.
Я кивнула, не глядя на него.
— Он пытается отговорить меня. Тяжелый случай синдрома белого рыцаря. — Она ничего не сказала, и я в тревоге подняла на нее взгляд. Зеленые глаза широко раскрылись, в них клубился панический страх. О господи, и она тоже. — Мама, все будет нормально! — чуть не крикнула я. — Нет, правда.
Уронив коробку с неожиданно громким стуком, мама с совершенно несчастным видом опустилась на свободный стул.
— Я так за тебя волнуюсь, — прошептала она, разрывая мне сердце. На глазах у нее выступили слезы, и она быстро их смахнула. Господи, дай мне сил.
— Мам, все будет нормально.
— Надеюсь, что ты права, дорогая, — сказала она, снова наклоняясь ко мне с объятием. — Опять в точности как с папой и мистером Каламаком, только на этот раз речь о тебе. — Обнимая меня, она прошептала мне прямо в ухо. — Я не могу тебя терять. Не могу.
Вдыхая сирень с красным деревом, я обнимала в ответ ее худые плечи, и каждое движение ее чувствовала, пока она пыталась совладать со своими эмоциями.
— Все будет хорошо, — говорила я. — И вообще папа погиб не от путешествия в безвременье, он погиб, пытаясь избавиться от вампирского вируса. Это же другое дело, это же совсем не то.
Она отодвинулась, кивнула, давая мне понять, что всегда это знала. Я почти видела, как возвращается на место еще один кирпичик ее психического здоровья, как она становится сильнее.
— Да, но Пискари никогда бы его не укусил, если бы папа не пытался помочь мистеру Каламаку. Как сейчас ты помогаешь Тренту.
— Пискари убит, — сказала я, и она замерла, потом сделала медленный вдох.
— Да, правда.
— И я бы не пошла в безвременье, если бы у меня не было гарантированного пути оттуда, — добавила я. — И я не для Трента это делаю, я спасаю свою шкуру.
На это она засмеялась:
— Да, это совсем другое дело, правда?
Ей нужна была надежда.
Я кивнула, надеясь, что она права.
— Другое. И все будет хорошо. — Господи, пусть все будет хорошо. — Я могу это сделать, у меня есть надежные друзья.
Она обернулась, и я, проследив за ее взглядом, увидела на кладбище Айви и Дженкса. Оба выглядели растерянно, а Кери расставляла всех по местам. Мы с мамой остались одни, а все прочие медленно выстраивались возле загадочной статуи ангела и глыбы красноватого цемента, на которой она стояла.
— Они тебя и правда любят, — сказала она, слегка стискивая мне руку. — Знаешь, я никогда не понимала, почему папа всегда учил тебя, что надо работать в одиночку. У него тоже были друзья, готовые рискнуть ради него жизнью. Хотя в конце концов это оказалось не важно.
Я покачала головой, смущенная замечанием насчет «любят», но мама только улыбнулась.
— Вот, — сказала она, подталкивая коробку ногой. — Я тебе это раньше должна была отдать. Но если подумать, как ты влипла с первыми тремя, то хорошо, что я подождала.
Первыми тремя? — подумала я, касаясь пальцами пыльного картона и ощущая в суставах едва заметное покалывание силы. Быстро открыв клапан, я заглянула внутрь, и вонь жженого янтаря была почти как удар в лицо.
— Мама! — зашипела я, увидев темную кожу и загнутые страницы. — Где ты это взяла?
Она старалась не смотреть мне в глаза, но лоб сердито наморщила, чтобы не иметь виноватого вида.
— Это папины, — сказала она, смущаясь. — Вроде бы ты не возражала против первых? — спросила она с некоторым вызовом. А я смотрела на нее, разинув рот. — И не все они с демонскими текстами. Есть некоторые прямо из университетской книжной лавки.
Тут до меня стало доходить, и я закрыла коробку.
