Обычный день - Джексон Ширли

– Куда вам нужно? – спросила Этель, повысив голос. – Куда вам? Ребенка необходимо как можно скорее отвезти в тепло и переодеть. Куда вы шли? Я постараюсь довезти вас как можно скорее.

Старуха открыла рот и надтреснутым голосом, какой бывает у древних стариков, не поддающихся утешению, ответила:

– К Сандерсону.

– В дом Сандерсона?

«К нам, – подумала Этель, – вот это – наши гости?» Потом ей пришло в голову, что «Сандерсон» для местных пожилых людей не только их старый дом, но и все земли, на которых теперь построены коттеджи. «Они, вероятно, до сих пор называют все эти земли Сандерсоновскими, – подумала она с чувством проснувшейся феодальной гордости. – Мы хозяева усадьбы, лорды», – подумала она и участливо поинтересовалась:

– Долго вы там стояли, под дождем?

– Да, – сказала старуха, и ее голос прозвучал будто издали, глухо и отчаянно.

«Наверное, они очень одиноки», – подумала Этель. Каково это: дожить до старости и стоять под дождем, ожидая помощи от первого встречного?

– Мы доедем быстро, – пообещала она и завела машину.

Колеса провернулись и заскользили по грязи, потом все же уцепились за дорогу, и машина медленно потащилась вверх по склону. Было очень грязно, дождь лил все сильнее, и заднюю часть машины будто тянуло обратно, к реке, под невыносимым грузом. «Можно подумать, у меня полный багажник кровельного железа, – подумала Этель. – Бедная старушка, это груз лет».

– Как там ребенок? – поинтересовалась она, подняв голову.

Повернуться, чтобы посмотреть на них, она не могла.

– Он хочет домой, – отозвалась старуха.

– Уж наверное. Скажите ему, что скоро приедем. Я довезу вас до самой двери. «Это меньшее из того, что я могу сделать, – думала Этель, – может, стоит пойти с ними в дом, убедиться, что у них тепло; у малыша, наверное, ноги застыли».

Взбираться на холм оказалось очень трудно, и, вероятно, дорога была немного хуже, чем полагала Этель. Вскоре она обнаружила, что ни осмотреться, ни просто поговорить, выруливая по крутым поворотам, когда струи дождя били в лобовое стекло, а колеса соскальзывали в грязи, невозможно. Один раз она выдохнула:

– Почти доехали!

Впрочем, сразу же замолчала, вцепившись в руль. Когда машина сделала последний рывок и преодолела последний подъем, выехав наконец на плоскую дорогу перед домом Сандерсонов, Этель радостно возвестила:

– Добрались! – И засмеялась. – Куда теперь? В какую сторону ехать?

«Наверное, они испугались, – подумала она. – Конечно, ребенок напуган, и я их не виню; я и сама поволновалась».

– Мы на вершине холма, все в порядке, мы доехали. Куда дальше?

Так и не дождавшись ответа, она обернулась; на заднем сиденье было пусто.

– Даже если бы они незаметно выбрались из машины, – в десятый раз сказала Этель Слоун мужу в тот вечер, – не могли же они провалиться сквозь землю? Я все обыскала. – Она выразительным жестом подняла руки. – Я исходила под дождем всю вершину холма, смотрела во все стороны и звала их.

– Сиденье в машине было сухим, – заметил ее муж.

– Ты же не предполагаешь, что я все выдумала? Я не из тех, кому мерещатся старушки и больные дети. Должно быть какое-то объяснение, я ничего не перепутала.

– Ну-у… – неуверенно протянул Джим и замолчал.

– А ты сам их точно не видел? Они не подошли к двери?

– Послушай… – произнес Джим и опять замялся. – Послушай, – повторил он.

– Я никогда не воображала себе старушек и детей у дороги. Ты знаешь меня лучше всех, Джим, ты знаешь, что я не брожу во сне…

– Вот что. Что я тебе скажу, – наконец проговорил Джим, – есть тут кое-что… Я слышал одну историю. Тебе не рассказывали, потому что…

– Потому что – что?

– Потому что ты… ну… как сказать… – Джим замолчал.

– Джим. – Этель Слоун недовольно сжала губы. – Мне это не нравится, Джим. О чем ты мне не рассказал? Ты действительно что-то знаешь, а я нет?

– Просто старая легенда. Мне ее рассказали, когда я приехал взглянуть на дом.

– То есть ты все это время о чем-то знал и скрывал от меня?

– Это всего лишь история, – беспомощно пробормотал Джим. Отведя взгляд, он добавил: – Все ее знают, но особенно не распространяются, ты же понимаешь, о таком…

– Джим, – велела Этель, – расскажи мне обо всем немедленно.

– Говорят, у Сандерсонов украли ребенка, мальчика, или он потерялся. Вроде бы его увела сумасшедшая старуха. Никто ничего толком не знает, но все говорят…

– Что? – Этель Слоун встала и зашагала к двери. – Ты хочешь сказать, что в округе украли ребенка, а мне никто об этом не сказал?

– Нет, – странным тоном ответил Джим. – Потому что это случилось шестьдесят лет назад.

Этель вернулась к вчерашнему разговору на следующее утро, за завтраком.

– Их так и не нашли, – радостно повторяла она себе под нос. – Их искали-искали и, наконец, решили, что они утонули в реке, потому что тогда шел дождь, как сейчас. – Она с удовлетворением посмотрела на капли дождя, бьющиеся в окно комнаты. – О, чудесно, – довольно вздохнула она и улыбнулась. – Призраки, – добавила Этель. – Я встретила двух настоящих призраков. Неудивительно, что ребенок выглядел так ужасно. Кошмарно! Его похитили, а он утонул. Ничего удивительного.

– Послушай, – сказал Джим, – на твоем месте я бы об этом забыл. Здешние не любят об этом вспоминать.

– И мне никто не сказал! – воскликнула Этель, вновь рассмеявшись. – У нас есть призраки, и ни одна душа мне об этом ни словом не обмолвилась. Я не успокоюсь, пока не выясню все до самого конца.

– Вот почему я тебе ничего не рассказал.

– Не глупи. Вчера все, с кем я разговаривала, говорили о нашей дороге и о том, как опасно по ней ездить, и я уверена, что каждый из них умирал от желания рассказать мне эту историю. Жду не дождусь, чтобы увидеть их лица, когда они услышат от меня о вчерашнем.

– Нет. – Джим серьезно посмотрел на нее. – Нельзя же всем об этом… хвастаться.

– Почему? Конечно, можно! Теперь мы здесь действительно не чужие. Я встретила местных призраков. Поеду сегодня утром в поселок и всем все расскажу и обо всем выспрошу.

– На твоем месте я бы этого не делал, – предостерег Джим.

– Я все понимаю, но не могу удержаться. Если я тебя послушаюсь, то придется ждать следующего удобного случая, и я в конце концов поверю, что все это мне приснилось, поэтому я поеду в поселок сразу после завтрака.

– Пожалуйста, Этель, – попросил Джим. – Люди воспримут это не так, как ты думаешь.

– Наши собственные призраки, подумать только, – снова засмеялась Этель. – Мои собственные, – добавила она. – Мне не терпится рассказать обо всем в поселке.

Прежде чем сесть в машину, она открыла заднюю дверцу и снова посмотрела на сиденье, сухое и чистое. С загадочной улыбкой уселась на водительское место и вдруг, ощутив странный холод, повернулась, чтобы посмотреть назад.

– Что это, – полушепотом проговорила она, – вас здесь нет, вас просто не может здесь быть! Я только что проверила.

– В доме чужие люди, – заявила старуха.

Кожа на шее Этель сморщилась, как будто по ней проползла холодная склизкая тварь; ребенок смотрел мимо нее, а глаза старухи были пустые и мертвые.

– Чего вы хотите? – все так же шепотом спросила Этель.

– Мы возвращаемся.

– Я отвезу вас. – Струи дождя с силой обрушились на окна машины, и Этель Слоун, потянувшись ключами от машины к зажиганию, заметила, как дрожит ее рука. Она сказала себе: не бойся, не бойся, они не настоящие. – Я отвезу вас обратно, я обещаю, вот увидите, я так и сделаю, обещаю, я отвезу вас обратно, куда хотите.

– Он хотел домой, – проговорила старуха. Ее голос будто бы слышался издалека.

– Я отвезу вас, отвезу. – Дорога стала еще более скользкой, чем раньше, и Этель Слоун сказала себе: поезжай осторожно, не бойся, они не настоящие. – Отвезу туда, где подобрала вас вчера, на то самое место, прямо туда.