Дэниел Истерман - Девятый Будда
— Я сказал вам вести себя потише. Если моим людям нужна женщина, я в это не вмешиваюсь. Им и так хватает лишений. У вас здесь нет ни привилегий, ни прав, — а я вообще считаю, что вы и тот, второй, просто шпионы. Это означает, что я могу просто взять и расстрелять вас.
— Так, как расстреливали в лесу тех несчастных? Без суда? Судья, присяжные и палач в одном лице? Я думал, что вы солдат. Я думал, что мы союзники. Но, похоже, я ошибался.
— Это Монголия, мистер Уайлэм, это другой мир. Здесь мы живем по законам военного времени. Этот закон дает мне право осудить человека на смерть и казнить его на месте, если того требует ситуация. Здесь наши действия определяет ситуация, а не люди и не их моральный облик.
Резухин поправил прицел, так что его револьвер оказался точно на уровне груди Кристофера. Револьвер был тяжелым, но рука его не шелохнулась.
— И, признаться, мистер Уайлэм, — продолжил он, — я думаю, что настоящая ситуация призывает к действию. К осуждению и казни. Вы убили по меньшей мере одного из моих людей, возможно, больше. Вы подвергли опасности существование всего моего подразделения. Вы пытаетесь ускользнуть из-под стражи. Мне доставит удовольствие поступить с вами так, как вы того заслуживаете. Подойдите ближе. Я хочу увидеть вас.
— Ка-рис То-фе!
Чиндамани нашла подходящую лошадь, небольшого мерина, на котором она ехала сюда. Она отвязала его и взобралась на его гладкую спину.
— Беги! — крикнула она. — Слишком темно, он промахнется!
Чтобы решиться, Кристоферу понадобилось меньше секунды. Он повернулся и бросился бежать, надеясь, что не ошибся относительно того, что Резухин правша.
Генерал целился, пытаясь поймать на мушку бегущую фигуру Кристофера. Он увидел девушку на коне и понял, куда побежит англичанин.
Кристофер забыл про винтовку. Она лежала там, куда он отбросил ее, почти скрытая травой, невидимая в темноте. Его нога зацепилась за нее, подвернулась, и он тяжело упал ничком.
Резухин видел, как упал англичанин. Он с удовлетворением ухмыльнулся: Уайлэму уже не удастся добраться до лошади. Он снова посмотрел на девушку на лошади, отчаянно кричавшую что-то лежавшему на земле мужчине. Он подумал, что ее лучше убрать: женщины всегда порождают смуту, а их присутствие неизбежно ведет к дракам и нарушениям дисциплины. Сегодняшний вечер был тому примером.
Он поднял револьвер, прицелился и выстрелил.
Чиндамани, вскрикнув, упала с лошади, словно птица, внезапно лишившаяся крыльев и рухнувшая на землю с ночного неба. Резухин улыбнулся и пошел вперед. Ему следовало покончить и с англичанином.
Кристофер начал шарить по земле в поисках винтовки, но не смог отыскать ее в темноте. Он услышал, как Резухин взвел курок — послышался тихий щелчок, словно кто-то закрыл крошечную дверь. Он поднял глаза и увидел стоящего над ним Резухина — силуэт генерала был четко виден на фоне неба.
Резухин держал палец на курке. Кристофер затаил дыхание. Он решил, что выкрикнет ее имя, что бы ни случилось, и даже пуля не помешает ему это сделать. Он закрыл глаза. Раздался выстрел и за ним тут же последовал второй, словно где-то в огромном помещении отозвалось эхо. Он выдохнул воздух, судорожно выкрикивая ее имя, заглушая звук выстрела.
* * *Боли не было. Это его удивило. Кто-то что-то кричал ему. Это показалось ему еще более странным.
— Ради Бога, Кристофер, вставай же! Через минуту здесь будет весь лагерь!
Это был Уинтерпоул, склонившийся над ним, помогающий ему встать на ноги.
— Я...
— Ты в порядке, приятель. Первый выстрел, который ты слышал, был мой. Резухин выстрелил куда-то в сторону Юпитера.
— Чиндамани!
— Она тоже в порядке. Выстрел Резухина поцарапал ей руку, она потеряла равновесие и упала с лошади. Она не профессиональная наездница. Пойдем, нам нельзя терять время.
Кристофер услышал крики со стороны лагеря. Кто-то выстрелил наугад в их направлении. Ситуация все еще была опасной.
Он рванулся вслед за Уинтерпоул ом к лошади. Чиндамани уже сидела на пони, вцепившись в гриву. В одной руке она держала поводья двух лошадей средних размеров.
— Осторожно, — предупредила она. — Стрельба их напугала.
— Давайте сначала отвяжем остальных лошадей, — предложил Кристофер, вырывая из земли колышек, к которому была привязана стоявшая рядом лошадь.
Уинтерпоул последовал его примеру. Яростные крики были уже близко. Прогремел выстрел, и они услышали свист пули.
— Быстрее! — крикнул Кристофер.
Внезапно из темноты появилась фигура, размахивающая саблей и выкрикивающая что-то бессвязное. Уинтерпоул обернулся, выхватил револьвер и выстрелил. Человек громко поперхнулся и рухнул на землю.
— Продолжай! — крикнул Кристофер.
Все лошади уже были отвязаны.
— Пора! — прокричал Уинтерпоул.
Но солдаты Резухина уже были рядом. Из темноты началась беспорядочная стрельба, и пули пролетали со свистом прямо над их головами.
Они сели на лошадей. Уинтерпоул поднял револьвер и четыре раза выстрелил поверх голов оставшихся лошадей. В ответ раздалось испуганное ржание и храп, а потом лошади рванулись с места. Их кони понеслись вместе с остальными, и оглушительный стук копыт перекрыл все другие звуки. Позади слышались неразборчивые крики и громкая стрельба. Кто-то начал стрелять по ним с фланга.
— Пригните головы! — крикнул Уинтерпоул.
Но они уже летели вперед, вцепившись отчаянно в гривы коней, чувствуя, как проносится мимо темнота, оглушенная стуком копыт и испуганным храпом.
Постепенно лошади без всадников вырвались вперед, а их кони так же постепенно замедлили бег, как только их оставила паника.
— Все здесь? — крикнул Кристофер, как только лошади перешли на легкий галоп. — Чиндамани! С тобой все в порядке?
Когда она отозвалась, он почувствовал, что она напугана, но старается держать себя в руках.
— Я здесь, Ка-рис То-фе. Со мной все в порядке, не волнуйся.
Он подъехал к ней.
— Подожди! — крикнул он Уинтерпоулу. — Я хочу пересадить Чиндамани на свою лошадь.
После того, что случилось, он хотел быть рядом с ней.
Они остановились, и он помог ей взобраться на свою лошадь, посадив ее перед собой. Ее лошадь поскакала сзади — ее поводья Кристофер держал в руке.
— Уинтерпоул! Как ты там? — крикнул он, как только они снова тронулись.
Уинтерпоул был в порядке. Он выполнил свою часть задачи. Необходимости извиняться за что-либо не было: они были квиты.
Они ехали не спеша. В темноте, без коней, люди Резухина никак не могли их догнать. Но Кристоферу хотелось, чтобы стало светлее, чтобы вышла луна, пусть и ненадолго. Небо было затянуто облаками, через которые не мог пробиться даже самый слабый свет. Они не представляли, куда направляются, и не могли представить, сколько уже проехали. Казалось, что время замедлило свой ход и ночь тянется бесконечно. Только лошади были ко всему безразличны.
