Андрей Круз - Эпоха мертвых, Начало. Том 1
Затем Толя вернулся домой к матери, лег на диван перед телевизором и глубоко задумался. Набрать беспредельщиков - дело нехитрое, но надо их еще и вооружить, и обеспечить транспортом. Пока у них была лишь одна машина - далеко не новый "Мицубиси Паджеро", принадлежащий лично Толе. Васька-мент машины не имел вообще, равно как и "воровайки" Жорка и Темка. Оружие тоже было лишь у самого Толи. Так он и размышлял, но затем в квартире сверху что-то уронили на пол, натолкнув Толю на одну идею.
– Мать! -крикнул Толя матери, возившейся на кухне. - А Петр Иванович, что над нами живет, еще охотится?
– Конечно. А что? - выглянула из кухни мать, вытирая мокрые руки кухонным полотенцем.
– Да так… Спросить его хочу кой о чем.
– Охотится. Когда сезон, так каждые выходные уезжает.
Мать снова скрылась на кухне, а Толя встал с дивана, натянул на ноги кроссовки и накинул куртку. В карман куртки сунул тэтэшник, а в боковой карман спортивных штанов засунул нож-выкидуху, узкий и длинный, из тех, которые делал один знакомый автослесарь и продавал по пятьдесят долларов.
– Мать, отойду к Ваське еще ненадолго! - крикнул он в кухню.
– Зачем тебе этот Васька непутевый? Толку с него… - махнула рукой мать, обернувшись.
– Нужен. Ладно, я скоро.
Толя постучал в васькину дверь, потому что звонок не работал. Открыл Васька не сразу и по его помятой морде Толя понял, что разбудил бывшего мента.
– Короче, дело у нас наклюнулось. - сказал он с ходу. - Соседа сверху помнишь, охотника?
– Ну?
– Салазки гну. Помнишь?
– Ну помню. - равнодушно пожал плечами Васька.
– Пошли, завалим его. Ружье заберем и будет обрез.
– А если услышат? - забеспокоился Васька. Само предложение убить соседа за ружье никакой отрицательной реаакции не встретило. - И чего с ним дальше будем делать?
– А ничего не будем. Воды в ванную нальем, соли в нее насыпем и туда положим. Год пролежит, не протухнет.
– А как войдем?
– Да запросто. - удивился вопросу Толя. - Скажу, что он наши две квартиры заливает, и попросимся в ванной трубы посмотреть. Она как раз у стены, если там льет, то между панелями в любую сторону просочится. Он тебя знает?
– Знает.
– Ну и меня знает. Откроет. Там я его лечить беседами буду, а ты его сзади хватай, за шею. А я ему ножа.
– Годится.
Васька обулся, оба поднялись по лестнице на один пролет, встали у обитой дермантином металлической двери, позвонили в нее. За дверью послышались шаги, в глазке мелькнул отблеск света. Затем дверь распахнулась, сосед узнал визитеров.
– Петр Иванович, это я, Толя, Зинаиды Сергеевны сын.
– Я знаю, здорова. Привет, Вась. Чего хотели?
– Петр Иванович, кажется заливаете вы нас, и нашу хату, и вот, Васькину. - извиняющимся голосом заговорил Толя. - Видать у вас в ванной подтекает и меж панелей в две стороны идет. Может, посмотрим, а?
– Не может быть. - поразился сосед, пузатый и красномордый толстяк, бывший прораб городского СМУ.
– А откуда еще то? Давайте глянем, если у вас сухо, то выше по этажам пойдем.
– Да, может и с шестнадцатого лить, в этих домах такое бывает. - согласился Петр Иванович, приглашая жестом заходить.
Толя с Васькой зашли, огляделись. Бывший прораб холостяковал, но холостяцкого бардака в квартире не было. Было чисто, все лежало на своих местах. Ванная тоже сверкала белизной, обложенная голубоватой политкой. Эта же плитка покрывала и пол, и стены.
– Если и может где течь, то только здесь, в сифоне. - сказал сосед и встал на колени, снимая незаметный со стороны щит, открывающий доступ под ванну.
Момент был идеальный для нападения, Толя только шепнул: "Давай", и Васька-мент навалился на не ожидающего нападения толстяка сверху, придавив того к полу, не давая ни выпрямиться, не повернуться. Тот оказался зажат между ванной и навалившимся на него сверху бывшим стражем законности. Даже кричать он толком не мог, голова его упиралась в стенку ванны, шея изогнулась до ненормального угла, грозя переломиться. Вместо крика у него полчалось только хрипеть. Толя выхватил из кармана нож, нажал большим пальцем на тугую круглую кнопку, со щелчком выскочило длинное отполированное лезвие. Резать людей ножом Толе пока не доводилось, хоть убивать было не впервой. Он коротко замахнулся рукой с зажатым ножом и ударил туда, куда ударил бы кулаком, случись кого-то бить в такой позиции - в почку. Петр Иванович сдавленно охнул, дернулся, но бывший мент, привыкший "успокаиваить клиентов" в отделении, держал его крепко.
Левая сторона тела соседа была закрыта, к сердцу было не подобраться. Толя покачал нож в ране, стараясь нанести как можно больше повреждений, затем выдернув нож, вызвав новый стон. Затем несколько раз ударил соседа в бок. Пару раз нож наткнулся на ребра, но раз пять вошел в тело глубоко, до самой ручки, пробивая легкое. Но сосед никак не умирал, продолжая бороться и пытаясь вырваться.
– Сюда, у лопатки бей! - прорычал Васька-мент.
Толя перехватил нож обратным хватом, и с короткого размаха воткнул лезвие между лопаткой и позвоночником соседа, повернул лезвие в ране, затем снова ударил, перерезая вершушку легкого, заставляя жертву захлебнуться собственной кровью. Сосед разом обмяк, как то заикал, изо рта на кафельный пол хлынул целый фонтан крови. Васька отпустил его, отскочив назад. Умирающий упал лицом вниз, вытянувшись поперед тесной ванной, ноги его мелко затряслись в агонии. Затем он затих.
– Кровищи то, бля… - сказал Васька в наступившей тишине.
– Давай его в ванную, пусть туда стекает.
Новые друзья подхватили тяжелое тело с пола, перевалили его в ванну. Толя схватил со стены махровое банное полотенце, бросил в лужу крови.
– Надо подтереть, пока к нам не протекло. - сказал он.
Наскоро вытерев кровь с пола, он забросил полотенце в ванну, к трупу.
– Вась, поищи соли у него на кухне. В шкафах поищи, побольше. А я за ружьем пошарюсь.
Васька ушел на кухню хлопать дверцами шкафчиков, а Толя вышел в гостиную и задумался. Где может лежать ружье? Квартира двухкомнатная, смежные гостиная и спальня. Толя заглянул в спальню, где вдоль одной из стен вытянулся шкаф-купе. Отодвинул в сторону одну дверцу, вторую.
– Опаньки!
Одно из отделений шкафа было заставлено всевозможными березентовыми чехлами. В основном там были удочки, но два чехла очень напоминали ружейные. Толя достал один, раскрыл. И узнал вещь сразу - у него в руках оказался помповик "Мейверик", которые когда-то завезли в Москву легально и нелегально, и два таких даже были на вооружении у Толиной бригады. Толя даже помнил их судьбу. Один выбросили после того, как завалили в ночном магазинчике на Академической какого-то азера, а второй отдали заезжим коллегам из Кемерово, которым зачем то срочно понадобились стволы в Первопрестольной.
