Андрей Тепляков - Пустошь
— С вами все в порядке? — спросил он.
Анна провела по лбу.
— Да. Кажется, да.
— Мне показалось, что вы вот-вот потеряете сознание.
— Наверное, я просто устала.
— А если нет?
— Простите?
Фришер открыл кейс и извлек оттуда длинную сигару. Несколько секунд он рассматривал ее, затем откусил кончик, сунул в зубы и старательно раскурил.
— Скажите, Анна, что вы думаете о пустоши?
— Я вроде бы уже говорила…
— Нет. Не то. Давайте так — какие слова первыми приходят на ум?
— Страшно. Одиноко. Безысходно.
— Да!
— Зачем вам это?
— Скажите — а вы сами верите в Бога?
— Я не понимаю!
— Майкл верил. И Бенжамин верил.
Анна посмотрела на него удивленно и промолчала, не зная, как реагировать на такие слова.
«Что с ним? Что за чушь он несет?»
Фришер вытащил сигару изо рта и заговорил быстро, как аукционист.
— Вера — это дар. Самый ценный дар, преподнесенный человечеству. Голос, взывающий к божеству, слаб и незаметен. Но если их тысячи — этих голосов? Сотни тысяч? Миллионы? Какой посыл они способны дать! Представьте себе, что человечество на протяжении всей своей истории хотело узнать ответ на вопрос, как возник этот мир и где его начало. Молодой, еще слабый разум лишь робко вопрошал, но потом он окреп и стал требовать. А не получив ответа — барабанить кулаками в дверь, кричать и ругаться. Но и этого мало — надо вышибить дверь! Пусть Бог или Природа или кто там за ней — пусть он скажет. Они хотели знать!
Он замолчал и затянулся.
— А теперь представьте себе, что есть некая высшая сущность. Возможно Бог, а возможно и нет, просто люди воспринимают ее через идею Бога. И вопль миллионов голосов достиг ее, научные эксперименты, как неловкие отмычки, заскребли по замкам ее дома. И она пробудилась. Она встала и произнесла: «Я покажу тебе творение не человека!».
— И что произошло?
— Вы сами видели, что произошло.
— Я не понимаю.
— Эксперимент — это символ. Два разума, существующие на разных уровнях, способны общаться при помощи аллегорий. Пустошь и есть ответ на вопрос. Это образ, содержащий в себе разгадку. А «Прометей» — просто символ. Символ заданного вопроса.
— Ничего себе ответ! Пустошь ужасна!
— А почему вы думаете, что момент рождения должен быть прекрасен? Все живое рождается в боли и крови. И этот мир не исключение.
— Но как эта ваша высшая сущность могла создать такое? Ведь это жестоко!
— Абсолютный разум не оперирует производными понятиями. Истина — его единственное орудие.
— Все это очень странно. Сейчас вы утверждаете, что эксперимент «Прометей» на самом деле не привел к появлению пустоши, тогда почему, стоило Майклу отключить установку, как она исчезла?
— Я говорил, что эксперимент стал символом. Он послужил началу пустоши, он же послужил ей концом. Майкл только выразил волю. На самом деле, человек не ищет знания — он ищет власти. Пустошь не дала ее, она лишь принесла единственное следствие знания — боль. Вы не хотели боли, не хотели ответов, вы отказались от них.
Анна с сомнением покачала головой.
— Кто вы, Джеймс? Почему вы говорите мне все это?
— Я не смогу вам ответить, Анна. У великого всегда есть малое. Я — малое. Я мысль, облеченная в слово. Письмо. Мой адресат — вы.
— Я не понимаю!
— И не надо. Вам достаточно поверить.
— А Майкл? Что с ним? Он умер?
Фришер перегнулся через стол, наклонившись к Анне, и положил свою широкую темную ладонь ей на руку.
Комната и все предметы в ней колыхнулись, словно находились под водой. Черные глаза майора поймали взгляд Анны, и она почувствовала, что тонет, растворяется в них. Рука под его пальцами дрогнула, но сил высвободиться не было. Тело отказалось подчиняться, и последнее, что она увидела перед тем, как темнота поглотила весь мир, была его улыбка, такая теплая и такая далекая.
— Мисс Биллингз? Вы слышите меня? Мисс Биллингз?
Анна с трудом подняла отяжелевшую голову и осмотрелась. Она находилась все в том же зале. Майор стоял, склонившись над ней, и осторожно тряс ее за плечо.
— Что случилось?
— Вы потеряли сознание. Думаю вам лучше вернуться в палату. Договорим позже.
— Вы мне не ответили, — прошептала Анна.
— Простите?
— Что с Майклом? Он жив?
— Я… не знаю.
— Вы знаете! Почему вы не говорите? Скажите мне!
Их взгляды встретились. Выпуклые карие глаза майора выражали беспокойство.
«Не черные!».
— Думаю, вам лучше пройти в палату, — повторил Фришер. — Вам нужно отдохнуть.
«Не черные!».
Анна медленно поднялась. Ноги у нее задрожали. Неизвестно откуда, ей в голову пришла мысль, что все это — пустошь. Она не исчезла. Она играет с ней, забавляется, как сытая кошка. Хочет свести ее с ума.
«Этого не может быть!», — подумала она. — «Мне надо выбраться отсюда!»
— Я провожу вас.
— Я хотела бы повидать свою сестру.
— Вы уверены?
— Да.
— Я бы предпочел, чтобы вы вернулись в палату. Стресс…
— Мне будет лучше с сестрой!
— Подумайте еще раз. Я приглашу врача.
— Я хочу к сестре! — Анна почти кричала.
Фришер вздохнул.
— Хорошо. Подождите немного. Вас отвезут.
Как только дверь за ним закрылась, Анна снова опустилась в кресло и прижала ладони к лицу.
«Я не знаю, во что верить! И отстаньте от меня! Я хочу к Софии! Хочу домой!».
ГЛАВА 41
На первый звонок в дверь никто не отозвался, и Анна нажала кнопку еще раз. Ее охватило волнение: конец пути, то, за что заплатил своей жизнью Майкл, то, к чему она так стремилась в начале и о чем почти позабыла в конце — вот оно. Где-то в глубине дома послышались шаги. Анна отступила и нервно провела рукой по волосам, пытаясь убедиться, что они не торчат во все стороны. Внутренняя дверь приоткрылась и, сквозь противомоскитную сетку, Анна увидела лицо сестры. Улыбка, уже готовая появиться на ее губах, только ждущая для этого повода, застыла. «Она что, покрасила волосы?».
— Анна! Боже мой!
Дверь захлопнулась и снова распахнулась. София оттолкнула сетку и бросилась к Анне. Не успела та опомниться, как оказалась в ее теплых, пахнущих лавандой объятиях.
— Господи, я так рада! Как хорошо, что ты приехала!
Она отстранилась, держа Анну за руки, глядя на нее большими восторженными глазами. Полы ее халата распахнулись, и стало видно розовую комбинацию, сквозь которую проступала грудь.
— Ты чудесно выглядишь!
— Спасибо! Ты тоже!
Анна выразительно посмотрела на сестру и та, наконец, заметила в каком виде выбежала на улицу.
