Абрахам Меррит - Лик в бездне (сборник)
– Когда я проснулся, девушка с васильковыми глазами лежала рядом со мной. Она еще спала. Я видел, как раскрылись ее глаза. Она улыбнулась и притянула меня к себе…
– Не знаю почему, но в голове у меня возникло имя. Я воскликнул: «Санту!» Она снова улыбнулась, и я понял, что назвал ее имя. Мне казалось, что я знаю ее нескончаемые века. Я встал и подошел к окну. Посмотрел на гору. На ее груди виднелись две луны. И тут я увидел на склоне горы город. Такой город можно увидеть во сне или в мираже. Весь цвета слоновой кости и зелени, сверкающей синевы и алого цвета. Я видел на его улицах людей. Слышался звон золотых колокольчиков.
– Я повернулся к девушке. Они сидела, обхватив руками колени, и смотрела на меня. Быстрая и поглощающая, пришла любовь. Она встала… я обнял ее…
– Много раз луны огибали гору, и за ними тянулась звездная туманная дымка. Никого, кроме Санту, я не видел; никто не проходил мимо нас. Деревья кормили нас своими плодами, и в них была сама сущность жизни. Да, плоды дерева Жизни, что росло в саду Эдема, должны были походить на плоды этих деревьев. Пили мы зеленую воду, что сверкала меж зеленых огней и имела вкус вина, которое Озирис дает голодным душам в Аменти, чтобы подкрепить их. Купались в бассейнах резного камня, полных водой, желтой, как янтарь. А чаще всего бродили по садам. Там много удивительного в этих садах. Много неземного. Там нет ни дня, ни ночи. Только зеленый свет вечно кружащихся лун. Мы никогда не разговаривали друг с другом. Не знаю, почему. Всегда казалось, что сказать нечего.
– Потом Санту начала петь мне. Песни у нее были странные. Не могу сказать, о чем они. Но у меня в мозгу возникали картины. Я видел как Рак–Чудотворец сотворял свои сады и заполнял их вещами прекрасными и вещами – злыми. Видел, как он воздвигает гору, и знал, что это Лалил; видел, как он делает семь лун и разжигает огонь – огонь жизни. Видел, как он строит город, и видел, как мужчины и женщины приходят в этот город через множество врат.
– Санту пела – и я знал, что звездный туман, скользящий за лунами, это души людей, которых Рак хочет возродить. Она пела, и я видел, как многие века иду по городу Рака рядом с Санту. Песня плакала, и я чувствовал себя одной из звездочек в тумане. Песня плакала, и я видел, как одна из звездочек вырывалась из тумана, бежала, уходила через неизмеримое зеленое пространство…
– Рядом с нами стоял человек. Он был очень высок. Лицо у него одновременно жестокое и доброе, мрачное, как у Сатаны, и веселое, как у Аполлона. Он взглянул на нас, и глаза у него были желтые, как лютики, и такие мудрые, такие мудрые! Уорд, это было лицо над горой в комнате драконьего стекла! Эти глаза смотрели на меня с лица Ву–Синга! Человек улыбнулся… и исчез!
– Я схватил Санту за руку и побежал. Мне вдруг показалось, что с меня достаточно этих призрачных садов Рака, что я хочу вернуться в свой мир. Но не без Санту Я пытался вспомнить дорогу к ущелью. Я чувствовал, что именно там дорога назад. Мы бежали. Сзади издалека донесся вой. Санту закричала – но я чувствовал, что боится она не за себя. За меня. Ни одно существо из этого мира не могло ей повредить: она сама часть этого мира. Вой становился все ближе. Я повернулся.
– Ко мне в зеленом воздухе снижался зверь, немыслимый зверь, Уорд! Как крылатое чудовище Апокалипсиса, которое несет на себе женщину в пурпурном и алом. Зверь прекрасный даже в своем ужасе. Он сложил ало–золотые крылья, и его длинное сверкающее тело устремилось ко мне, как чудовищное копье.
– И тут, в то мгновение, когда копье должно было ударить, между нами возник туман! Радужный туман, и он был… брошен. Как будто чья–то рука бросила сеть. Я услышал, как крылатый зверь разочарованно взвыл, Санту крепче схватила меня за руку. Мы побежали сквозь туман.
– Перед нами было ущелье меж двумя скалами. Снова и снова устремлялись мы к нему, и снова и снова прекрасный сияющий ужас обрушивался на нас – и каждый раз возникал сбивающий его с толку туман. Это была игра. Один раз я услышал смех и знал, кто мой охотник. Хозяин зверя. Тот, кто бросает туман. Человек с желтыми глазами… и он играет мной… играет, как ребенок играет с котенком, когда снова и снова бросает ему кусочек мяса и выхватывает его из голодных челюстей!
– Туман после последнего броска рассеялся, и вход в ущелье оказался прямо перед нами. Снова зверь устремился вниз – на этот раз никакого тумана не было. Игра надоела игроку! Зверь ударил, и Санту бросилась передо мной. Зверь отвернул, и лапа, которая должна была разорвать меня от горла до пояса, нанесла скользящий удар. Я упал… и падал сквозь лиги и лиги зеленой пустоты.
– Когда я пришел в себя, я оказался в постели, окруженный докторами, и с этим… – Он указал на забинтованную грудь.
– В ту же ночь, когда сестра уснула, я встал, посмотрел в драконье стекло и увидел… лапу, как ты и сказал. Зверь там. Он ждет меня!
Херндон немного помолчал.
– Если он устанет меня ждать, то может послать зверя за мной, – сказал он. – Я говорю о человеке с желтыми глазами. Хочу попробовать одно из этих ружей. Они реальны, эти звери, а таким ружьем я останавливал слона.
– Но кто он, человек с желтыми глазами? – прошептал я.
– Как кто? – спросил Херндон. – Конечно, сам Чудотворец!
– Ты не можешь в это верить! – воскликнул я. – Это… это безумие! Какая–то дьявольская иллюзия в этом стекле. Как будто… хрустальный шар тебя гипнотизирует, и ты думаешь, что видения, созданные твоим мозгом, реальны. Разбей его! Это дьявольское стекло, Джим. Разбей его!
– Разбить его? – недоверчиво переспросил он. – Разбить его? Нет даже за десять тысяч жизней – дар Рака! Не реальны? А разве эти раны не реальны? Разве Санту не реальна? Разбить его! Милостивый Боже, вы не знаете, о чем говорите! Да ведь это же единственная дорога к ней! Если этот желтоглазый дьявол так же умен, как выглядит, то он должен знать, что ему не нужно держать тут зверя на страже. Я хочу идти, Уорд, хочу идти и привести ее назад со мной. Мне кажется, что он… ну, не полностью все контролирует. Мне кажется, что Великий Чудотворец не мог полностью отдать в руки Рака души всех тех, кто пройдет через множество ворот в его царство. Должен быть выход, Уорд, должен быть путь к бегству. Я ушел от него один раз, Уорд. Я в этом уверен. Но я оставил там Санту. Мне нужно вернуться за ней. Поэтому я и нашел узкий коридор за тронным залом. И он тоже знает это. Поэтому и спустил на меня своего зверя.
– Я пойду туда снова, Уорд. И вернусь – вместе с Санту!
Но он не вернулся. Прошло шесть месяцев с его второго исчезновения. Он опять исчез из спальни, как и в первый раз. По завещанию – в нем говорилось, что если он исчезнет и не вернется в течение недели, обладание домом и всем его имуществом переходит ко мне, – я оказался владельцем драконьего стекла. Драконы снова закружились для Херндона, и он снова прошел через Врата. Я нашел только одно слоновье ружье и понял, что второе он унес с собой.
