Роберт Маккаммон - Жизнь мальчишки. Книга 2. Люди и призраки
Темная вода мгновенно залила пол машины: озеро Саксон приняло нас в свои объятия. По мере того как клокочущая вода лилась в салон через разбитые окна и щели в погнутых дверях, радиатор «бьюика» медленно поднимался вверх. Окно со стороны водителя тоже было разбито, но до него вода еще не дошла. Доктор Лезандер лежал, навалившись на меня, пистолет выпал из его руки. Его глаза остекленели, изо рта сочилась кровь: он, должно быть, прикусил язык или губу. Его левая рука, принявшая на себя основную тяжесть сокрушительного удара зверя, была согнута под каким-то причудливым углом. Я увидел на фоне красного шелка рукава влажный блеск белой кости: она прорвала кожу на запястье и вышла наружу.
Озеро все быстрее проникало в машину, вокруг вздымались и лопались здоровенные пузыри. Сквозь разбитое выстрелом заднее окно внутрь обрушился настоящий водопад. Я никак не мог выбраться из-под тела доктора Лезандера. «Бьюик» начал медленно, словно наевшийся до отвала боров, переворачиваться, и машина с моей стороны резко ушла под воду. Изо рта доктора Лезандера пошла кровавая пена, и я понял, что от удара трицератопса пострадали и его ребра.
— Кори! Кори!
Я взглянул поверх доктора Лезандера на разбитое окно, которое быстро поднималось надо мной, и увидел отца.
Его мокрые волосы прилипли к голове, по лицу ручьями стекала вода, из рассеченной брови сочилась кровь. Голыми руками он принялся лихорадочно очищать оконный проем от осколков стекла. «Бьюик» содрогался и стонал. Вода добралась до сиденья, ее прикосновение заставило дока Лезандера заметаться надо мной, а меня всего передернуло от холода.
— Хватайся за мою руку! — крикнул отец, перегнувшись через разбитое окно и пытаясь дотянуться до меня.
Я не мог сдвинуться с места из-за лежавшего на мне тяжелого тела.
— Помоги мне, папа! — прохрипел я.
Он рывком просунулся глубже. Должно быть, осколки стекла врезались ему в бока, но на его лице не отразилось ни тени боли. Его губы были плотно сжаты, глаза сосредоточены на мне, словно фонари с покрасневшими веками. Его руки тянулись в мою сторону, стремясь преодолеть разделявшее нас расстояние, но схватить меня он никак не мог.
Тело дока Лезандера накренилось. Он прорычал что-то непонятное на немецком. Его наполненные болью глаза раскрылись, моргнув. Вода хлюпала вокруг, пронизывая могильным холодом. Доктор Лезандер взглянул на свое сломанное запястье и протяжно застонал.
— Слезьте с него! — закричал отец. — Ради всего святого, отпустите моего сына!
Доктор Лезандер содрогнулся всем телом и закашлялся. Из его рта и носа вдруг брызнула алая кровь. Он схватился за бок и, отняв руку, увидел, что она тоже вся в крови. Удар зверя из Затерянного мира был настолько силен, что сломанные ребра доктора Лезандера проткнули ему внутренности.
Рев воды становился оглушительным. Багажник «бьюика» уже почти весь погрузился в воду.
— Умоляю вас! — крикнул отец, все так же безуспешно стараясь дотянуться до меня. — Отдайте мне моего сына!
Доктор Лезандер оглянулся по сторонам, словно пытаясь определить, где он находится, и слегка приподнялся, что дало мне возможность дышать свободно, без ощущения, будто я втиснут в банку с сардинами. Доктор Лезандер посмотрел туда, где пенилась темная вода, врываясь в машину через разбитое заднее стекло. Я услышал, как он выдохнул, словно простонал:
— Ох!
Это был вздох полного и окончательно поражения.
Потом лицо доктора Лезандера повернулось ко мне. Кровь капала из его носа и струилась по щекам.
— Кори, — проговорил он булькающим голосом. Его здоровая рука стиснула мое запястье. — Выбирайся наружу, — прошептал он. — Брыкучий бычок.
Приподнявшись еще выше с искаженным от боли лицом, он вложил мою руку в ладонь отца.
Отец вытащил меня наружу, и я обхватил руками его шею. Крепко прижав меня к себе, он поплыл к берегу. По его геройскому лицу стекали слезы и капли воды.
Застонав напоследок и сильно накренившись, «бьюик» стал погружаться в глубины озера. Вода закрутилась вокруг нас, затягивая вниз. Отец забил ногами, силясь вырваться из могучего объятия озера, но водоворот был слишком сильным. Раздалось шипение от соприкосновения воды с раскаленным металлом, и «бьюик» ушел под воду. Вода увлекала нас вниз. Я почувствовал, как отец борется с засасывающим водоворотом, но потом он хрипло вздохнул, ловя ртом воздух, и я понял, что он выбился из сил.
Вода сомкнулась над нашими головами.
Где-то под нами в бескрайнюю сумрачную пещеру, не знающую солнца, опускался «бьюик». Последние пузырьки воздуха серебристыми медузами поднимались вверх. Отец отчаянно бил ногами, стараясь вырваться наверх, но сила водоворота была слишком велика: мы погружались вслед за доктором Лезандером. Сквозь воду я увидел неясные очертания его белого лица, прижатого к переднему стеклу. Из его раскрытого рта вырвалось несколько пузырей.
Неожиданно из темных глубин появилась какая-то тень и приблизилась к машине. Возможно, это был просто большой ком мха или поросший тиной мусор, какое-нибудь тряпье, выброшенное в озеро. Но что бы это ни было, оно медленно и неумолимо вплыло внутрь салона «бьюика» через разбитое заднее окно. Погружаясь на дно, автомобиль доктора Лезандера кружился в подводном сумраке, словно какая-то странная карусель на Брэндиуайнской ярмарке. Чувствуя, что мои легкие вот-вот разорвутся от недостатка воздуха, я все-таки не мог отвести глаз от белого пятна, в которое превратилось лицо доктора Лезандера. Мне показалось, что проскользнувшее в салон автомобиля лохматое мшистое существо окутало тело доктора словно какой-то отвратительной гнилостной мантией. И кем бы оно ни было, у него были зубы: я увидел, как они хищно сверкнули в его пасти, словно падающие звезды. Потом «бьюик» перевернулся крышей вниз, став похожим на огромную черепаху. Последние остатки воздуха, вырвавшись из машины, устремились вверх и, подхватив, понесли нас, освобождая из ненасытной пасти озера. Мы приближались к мерцающей светом поверхности.
Отец поднял меня над собой, чтобы я мог наконец свободно вздохнуть.
Снаружи было все так же сумрачно и тускло, но зато сколько угодно воздуха. Торопясь отдышаться, держась друг за друга, мы барахтались в покрытой рябью темной воде.
В конце концов, собравшись с силами, мы доплыли до берега и выбрались сквозь ил и камыши на твердую землю. Отец тяжело опустился на землю рядом с пикапом. Его руки были в кровь изрезаны стеклом. Я расположился рядом с ним на красной скале, устремив взор на озеро Саксон.
— Эй, приятель? — позвал меня отец. — Ты в порядке?
