Кларк Смит - Город поющего пламени
Казалось, что мы — единственные оставшиеся странники, что стража покинула храм, так как в испещренном колоннами сумраке не было видно ни души. В какой-то момент тьма рассеялась, и мы оказались в лучах света в просторном зале, в центре которого бил фонтан зеленоватого огня.
Я увидел лишь затемненное мерцание пространства, затерянный в синеве бесконечности свод, взирающую на меня с гималайских высот исполинскую статую и струю яркого пламени, олицетворение явно божественного восторга, бившую из углубления в полу. Но все это длилось лишь мгновение. Вдруг я заметил, что несущие меня существа летят прямо на Пламя.
Внутренняя сфера
В ошеломляющем хаосе ощущений не осталось места для страха и беспокойства. Я был потрясен тем, что совсем недавно пережил, к тому же на меня действовали усыпляюще чары Пламени, хотя его роковое пение не доносилось до моего слуха. Кажется, я сделал попытку вырваться, у меня появилось чувство гадливости от прикосновения обволакивающих меня щупальцевидных конечностей. Но «бабочки» никак на это не реагировали. Было ясно, что они воспринимали только разгоравшийся огонь и его пленительную музыку.
Помню, однако, что при приближении к пылавшему фонтану не было какого-либо ощущения теплоты вопреки ожиданиям. Напротив, всем своим существом я познал такое упоение, будто сквозь меня прошли волны небесной энергии и божественного экстаза. И вот мы погрузились в Пламя…
Как и Энгарт до меня, я, естественно, предполагал, что участью всех бросавшихся в огонь была мгновенная, хотя и безмятежная, смерть. Я надеялся на быструю смерть в этом огне, за которой следует полнейшее небытие. То, что произошло со мной, превосходит фантазии самого безудержного воображения, а язык человеческий слишком беден для того, чтобы передать хоть приблизительно мои ощущения.
Пламя окутало нас, и зеленый занавес скрыл из виду просторный зал. Затем меня будто подхватило каким-то потоком неописуемого восторга и в ослепительном сиянии унесло в занебесную высь. У меня было такое ощущение, что я со своими спутниками совершил дивное единение с Пламенем, что вознеслись все атомы наших тел и мы взлетели с эфирной легкостью.
Мы как бы перестали существовать, став единой божественной сущностью, парившей над пределами времени и пространства и летевшей к невообразимым рубежам. Несказанной была радость и безгранична свобода этого вознесения, в результате которого мы взлетели выше самой далекой звезды. А когда мы вместе с Пламенем поднялись к его вершине, достигли его высшей точки, то замерли.
Восхищение лишило меня чувств, сияние огня ослепило. Представший перед моим взором мир напоминал огромную мозаику неведомых форм и чарующих оттенков какого-то другого спектра, нежели тот, к которому привыкли наши глаза. Он кружился передо мной, словно лабиринт из гигантских жемчужин, нанизанных на спутанные сверкающие лучи. Не сразу мне удалось успокоиться и привести в порядок бушующий хаос чувств.
Все вокруг меня представляло собой бесконечные улицы из опала и суперпризматического гиацинта. Арки и столбы были из драгоценных ультрафиолетовых камней, чистых сапфиров, внеземных рубинов и аметистов, радужно сиявших. Мне казалось, что я иду по сокровищам, а небо надо мной усыпано драгоценными камнями.
В конце концов, восстановив равновесие и приспособившись к невиданной гамме красок, я стал различать реальные детали пейзажа. По-прежнему зажатый с двух сторон двумя насекомообразными существами, я стоял на пестревшей цветами траве среди деревьев райского происхождения, форма плодов, листвы, цветов и ветвей которых выходила за рамки трехмерной жизни. Грациозность гибких ветвей, чеканных пальмовых листьев, их контуры и линии нельзя передать земными словами; полупрозрачные, в лучах неземного света они казались отлитыми из чистейшей эфирной субстанции, что и объясняло мое первое впечатление от восприятия неведомого мира сокровищ.
Я вдыхал воздух, подобный нектару, а под ногами чувствовал невыразимо мягкую и упругую почву, словно состоящую из какой-то высшей материи. Мои физические ощущения создавали впечатление сверхлегкости и возвышенного блаженства без какой-либо усталости или тревоги, как будто я окунулся в волшебный сказочный мир. У меня ни разу не возникло чувство раздвоения или помутнения разума. Я не мог распознавать не знакомые мне цвета и неэвклидовы формы, но приобрел необычную способность касаться дальних предметов.
В лучезарном небе сверкало множество разноцветных светил, подобных тем, которые, возможно, освещают мир какой-либо многоплановой звездной системы, но их сияние стало более мягким и рассеянным, а в результате опустившихся сумерек блеск травы и деревьев постепенно померк. Ничто уже не приводило меня в восторг в этой беспредельной таинственности и ничто, казалось, уже не увидит. Но если что и могло ошеломить меня, потрясти мой рассудок, так это человеческое лицо, лицо моего пропавшего друга Джайлза Энгарта, выходившего в эту минуту из поблекших сокровищниц леса. За ним следовал другой человек, в котором благодаря фотографиям, виденным ранее, я узнал Феликса Эббонли.
Они появились под ветвями развесистых деревьев, а потом направились прямо ко мне. На них была одежда из блестящей, тоньше восточного шелка ткани, неизвестного, неземного покроя. Их лица выражали радость и имели полупрозрачность, которая была свойственна эфирным цветам и плодам.
— А мы вас искали, — сказал Энгарт. — Мне пришла в голову мысль, что после того, как вы прочтете мой дневник, у вас наверняка возникнет желание испытать то же самое, чтобы хотя бы убедиться в правдивости моего рассказа. Познакомьтесь. Феликс Эббонли. Думаю, вы его видите впервые.
Я был изумлен тем, что так отчетливо слышу его голос, и удивлен столь быстрым прекращением действия анестезирующего средства. Между тем такие мелочи выглядели сущим пустяком в сравнении с ошеломляющей встречей с Энгартом и Эббонли и с тем, что они, как и я, уцелели после дивных чар Пламени.
— Где мы? — спросил я в ответ на его слова. — Признаюсь, что теряюсь в догадках и не в силах понять происходящее.
— Мы находимся в так называемом Внутреннем Измерении, — стал объяснять мне Энгарт. — Это пространственная энергетическая материальная сфера более высокого порядка, чем та, в которую мы проникли с Кратер Ридж и единственным выходом откуда является Поющее Пламя Идмоса. Внутреннее Измерение порождено пылающим фонтаном, зиждется на нем, и бросающиеся в Пламя возносятся благодаря ему на этот высший вибрационный уровень. Внешний Мир перестает для них существовать. Природа самого же Пламени неизвестна. Известно только, что это источник чистой энергии, бьющий из центральной тверди под Идмосом, со свойствами, находящимися за пределами человеческих знаний.
