Наталья Игнатова - Смена климата
Блин!
Нет, Заноза не… что? Не завидовал? Определенно, нет. Не злился? В мыслях не было злиться. Тогда в чем проблема? В том, что люди, живые, обычные, оказались круче в деле, где ему не было равных? Ну, так, опять же, нет. Он — мастер переговоров, а не сбора данных. Дело в звонке из «Крепости», дело в том, что Турок даже не думал скрывать свое убежище. Да, вот оно — чертов ублюдок был уверен, что его люди круче во всем.
И это не злило, это оказалось… интригующим. А отсюда следовал второй раздражающий фактор, такой же значимый, как первый: Турок пользовался его любопытством. Неясно пока, с какой целью, неясно даже, была ли, вообще, эта цель, или мистер Намик-Карасар просто развлекался. И все же он слишком быстро слишком близко подобрался к тому, что Заноза считал основной чертой своего характера. А значит, теоретически получил возможность для манипуляций.
— Поесть кому-то надо, — пробормотал Заноза. Услышал в трубке вопросительное «хм?», но не стал объяснять, что от голода у него обостряется паранойя. Им еще работать вместе, ему и Турку, и у того будет время узнать, что у Занозы, кроме любопытства, много интересных особенностей. — Да, — сказал он громче, — я с ним пообщаюсь.
— Когда закончишь, загляни в «Крепость», к Шеди лучше не соваться в одиночку.
Теперь настала очередь Занозы удивленно хмыкать, но он сдержался. Услышал краткое «отбой», и под гудки из трубки выругался на немецком.
Что это, мать его, было? Турок сначала сказал: «ты ни хрена не можешь против моих людей, даже если способен без запинки произнести слова «электронная почта» и знаешь, что они означают». А потом он сказал: «ты без проблем найдешь нам Брюса Шеди с тем минимумом информации, которые мы смогли для тебя добыть». А, да, в промежутке между этими двумя утверждениями он еще сообщил: «парень, я знаю, тебе трындец интересно выяснить, кто я, и что за команда на меня работает. Ну, так, вперед, выясняй!»
Интересно было все. Не только Турок, но и дело, в которое они ввязались — в которое их ввязали. Люди с дайнами вампиров? Слуги вампира, достаточно старые и сильные, чтобы использовать дайны? Заговор против Рейвентира? Против Эмрилтира?
По пути к Вимезу, летя в вагоне подземки через половину города, Заноза, вопреки привычке, не разглядывал людей, не раздумывал над тем, кто они, чем занимаются, что и кого любят. Вместо этого он так и этак переставлял, подгонял друг к другу имеющиеся факты. Делать окончательные выводы было, пожалуй, рано, но он склонялся к мысли о том, что Рейвен и Эмрил столкнулись с происками вампира. Вимез уже мелькал в деле, связанном с мертвяками, с одним исчезнувшим мертвяком. «Турецкую крепость» наняли найти пропажу, они нашли доказательства того, что вампир был уничтожен. Тоже результат. Но суть не в гибели постороннего мертвеца, а в том, что дважды оказаться замешанным в вампирских делах может только тот, кто связан с вампирами. Если оставить в стороне совпадения. А какие там совпадения, когда Вимез был за рулем машины, увозившей из «Химерии» Сару Смит?
Значит, в Рейвентир явился мертвяк, достаточно старый, чтобы его Слуги пользовались дайнами, как вампиры. И этот мертвяк бросил вызов сразу двум тийрмастерам. Надеется, стало быть, победить обоих. Кто бы не заинтересовался таким делом? Таким противником.
Занозе, вообще-то, наплевать было, останется ли хозяином тийра Рейвен или власть захватит кто-нибудь еще, и, исходя из этого, называть незнакомого старого упыря противником было нельзя. Но неизвестно ведь, как сложатся обстоятельства. Турок, наверняка, выступит на стороне Рейвена, в его контракте может быть пункт, подразумевающий поддержку нанимателя. Ясаки… умен и осторожен, вряд ли он захочет видеть во главе тийра непонятную старую тварь, вместо понятного, хоть и тоже немолодого Рейвена. Заноза, в свою очередь, предпочел бы размеренное и привычное существование в Рейвентире суматошной и непредсказуемой войне за власть в тийре, меняющем правителя и название.
Или нет?
Здравый смысл — то, что сходило за таковой — сцепился в короткой схватке с желаниями сердца. Драться в последний раз довелось в пятидесятые. В такие давние времена, что в них и поверить сложно. С тех пор пистолеты в руки он брал только в тире, с противниками не разделывался, а договаривался, конкуренты повывелись сами… сорок лет безмятежного времяпрепровождения, когда хаос нарушает порядок по твоей воле, а значит нарушает не по-настоящему.
Скучно?
Нет, не особо. Стабильность требует усилий. Даже самый лучший механизм нуждается в техосмотрах и текущем ремонте. Но… как давно не случалось никого интересного!
Разве там не должно быть «ничего» вместо «никого»? Плохая оговорка, плохая! Плохой Заноза.
Он улыбнулся, выходя из вагона, и пассажиры, всю дорогу кто неприязненно, кто со страхом, косившиеся в его сторону, к немалому собственному удивлению, заулыбались тоже. И правда, чего ж не радоваться, когда злобного вида панк наконец-то сваливает подальше? От этого у кого хочешь настроение улучшится.
* * *
Заноза не приехал в «Крепость», он позвонил. Уже в четверть одиннадцатого. И Хасан задумался на секунду, чудится ли ему нотка мстительности в самодовольном голосе или она там действительно есть.
— Мистер Вимез любезно вызвался устроить нам встречу с доктором Шеди, — сообщил Заноза. — Хоть прямо сейчас, если ты готов приехать, куда я скажу.
Доктор Шеди, значит?
— Он ученый? — поинтересовался Хасан.
— Он психиатр. Я б сказал, у него талант к этому делу.
И не поспоришь.
— Куда ехать?
— Для начала в «Золотого Шмеля». Знаешь, где это?
— Да.
Нужен ли на встрече с Шеди Минамото? Почему нет? В некоторых обстоятельствах три вампира лучше, чем два вампира. Хотя, вспоминая Занозу, следует признать, что иногда и одного слишком много.
Минамото прибыл на место чуть раньше. Хасан, не спеша выйти из машины, несколько секунд наблюдал за японцем, который, в свою очередь, не торопился войти в двери «Золотого шмеля». Стоял на тротуаре с таким лицом, как будто находился не на людной улице в Сохо, а где-нибудь в высокогорном храме в полном и безмятежном одиночестве. От людей вокруг рябило в глазах, от одежды, украшений, причесок и диких манер. Во что превратился Лондон за несколько десятилетий?
Впрочем, Хасан никогда не помнил этот город чопорным или хотя бы степенным. Налет безумия патиной лежал на его улицах, зданиях и жителях, придавая даже самым невинным событиям апокалиптический привкус. Минамото со своей отстраненностью идеально вписывался в окружающий хаос. Заноза охарактеризовал его как сверхъестественного стрелка? Что ж, самое то для Лондона, тяготеющего ко всему сверхъестественному.
