Майкл Скотт - Святыни
— Мне нужна Шахматная Доска Гуенддолау.
Ричард прямо посмотрел вперед, безвольно опустив руки.
— Я знаю, что она находится у вас. Я хочу получить ее.
Старик молча отрицательно закачал головой. Он подолгу не вспоминал о шахматной доске. Кусочки хрусталя, золотая с серебром доска — все это было одной из самых красивых вещей, которыми он когда-либо владел, и до сих пор он хранил все это сокровище отдельно от других своих драгоценностей. Причины такого положения он и сам не мог бы толком объяснить.
— Я хочу получить ее.
Ричард Фентон сильнее затряс головой.
С легким клацаньем раскрылся нож.
— Рано или поздно вы скажете мне все.
Ричард повернулся и тут же ощутил жгучую боль в бедре. Взглянув вниз, он увидел выходившее из его тела металлическое острие.
— А теперь идите, мистер Фентон.
Глава 9
— Я настаиваю, — решительно произнес Грег.
Джудит Уолкер медленно покачала головой, но ничего не ответила. Ей было нужно, чтобы этот мальчик считал, будто сам принимает решения.
Сидя на заднем сиденье полицейского автомобиля, Грег утвердительно кивнул головой, словно убеждая самого себя в том, что ему в голову действительно пришла отличная идея.
— В этом есть смысл. Вы же не можете оставаться там, по крайней мере, пока дом не будет приведен в порядок, а между тем вы сами говорили мне, что вам некуда больше идти. Я знаю, что моя мать не станет возражать, и мы найдем выход. Останьтесь на ночь и не уходите утром, я свяжусь с вашей племянницей, и вместе мы поможем вам привести все в нормальный вид.
— Я действительно не могла бы решиться на это. Это было бы настолько обременительно...
— Вовсе нет, — продолжал настаивать Грег, однако в его голосе уже не было прежней уверенности. Что он делал? Он встретил эту женщину меньше часа тому назад, а теперь пытался предложить ей ночлег под крышей своего дома?..
Джудит прекрасно расслышала внезапно появившуюся неуверенность в голосе молодого человека и коснулась рукоятки меча, по-прежнему бережно завернутого в старые газеты. Получив от Святыни мощный заряд энергии, она взяла Грега за руку. — Это великодушное предложение.
Грег вдруг снова обрел уверенность. Он пожал руку Джудит. — Я попрошу, чтобы полиция доставила нас домой... а потом лучше всего я позвоню в офис и скажу, что я беру остаток нынешнего дня в счет отпуска, — добавил он.
— Благодарю вас. Вы такой добрый молодой человек. Это большая редкость в наше время.
Улыбка у пожилой женщины получилась изящной, слабой и беззащитной, что вовсе не вязалось с выражением ее глаз. Она вовсе не испытывала угрызений совести от того, что употребила могущество меча для управления действиями Грега. Джудит должна была защитить меч любой ценой, а пока она не решила, что будет делать дальше.
Лежа на кровати и наблюдая за причудливой игрой уличного света на потолке, Джудит Уолкер прислушивалась к приглушенным звукам голосов, доносившихся до нее снизу, из кухни. Она различала резкую отрывистую речь Норы Мэттьюз, голос которой заглушал мягкие протесты Грега, и знала, что разговор шел о ней. Джудит запустила руку под подушку, коснулась завернутого в бумагу меча и попыталась сконцентрироваться на лице Грега в надежде придать ему немного силы. Она понимала, что он отстаивал перед матерью свое решение.
В семье Мэттьюз Джудит встретили со смесью недоверия и тревоги. Все члены семьи жили спокойной провинциальной жизнью на спокойной провинциальной улочке и очевидно было, что их возмутило ее странное появление. Так или иначе, они вели себя внимательно, прохладно, отстраненно. Нора Мэттьюз пыталась занять непрошенную гостью разговором, в то время, как отец Грега Джеймс едва цедил слова. Младший брат и обе маленькие сестренки Грега очевидно успели пройти курс материнских наставлений по поводу хорошего поведения, поэтому во время еды они переговаривались только шепотом. К большому облегчению всех присутствовавших Джудит сразу же после чая сослалась на переживания, вызванные дневными событиями, и высказала желание уйти отдыхать. Ей предоставили комнату старшей девочки, украшенную плакатами и афишами, на которых в большинстве были изображены гримасничавшие полуобнаженные подростки из поп-групп, о которых Джудит Уолкер никогда не приходилось слышать. На одном конце кровати возвышалась гора мягких игрушек и плюшевых медвежат. Джудит решила, что контраст между ярко выраженной сексуальностью плакатов и игрушками должен вызывать смущение, девочке было не больше двенадцати лет. Еще один знак времени; невинность стала одной из первых жертв нынешнего века.
Забравшись в постель, Джудит развернула меч и пробежала пальцами по заржавевшему металлу. Взяв Святыню за рукоятку, она поднесла сломанное лезвие к губам и поцеловала его...
Древняя магия, древняя сила.
Джудит почувствовала, как теплая волна прошла по всему ее телу. Боль ушла из окостеневших суставов, усталые, измученные мышцы налились силой, зрение обострилось, сердечный ритм приобрел четкость, и все чувства словно обновились. Она опять была молода. Молода, полна жизни и...
Древняя магия и древняя сила, постепенно исчезавшая.
Сперва исчезла яркость зрения, яркое и четкое видение окружавшей ее обстановки, потом очертания предметов снова потеряли ясность. Ее острый слух растворился, звуки, доносившиеся из кухни, снизу, превратились в неопределенный шум. Боли вернулись.
Вздохнув, она положила металл под подушку и легла на спину, ощущая сквозь мягкую подушку твердость старинной стали. Когда-то она каждую ночь засыпала с мечом под подушкой, и сновидения... сновидения тогда бывали удивительными. Но с тех пор прошло много лет; когда она начала писать, доверяя бумаге чудесные видения, приходившие к ней во сне, сны ее немедленно исчезли. Может быть, ошибкой было то, что она доверила свои сны публике, может быть, именно это отняло у них часть их волшебства. А может быть, меч устал и потерял часть своего древнего могущества.
Однако кто-то и сейчас верил в могущество древних Святынь, кто-то готовился убивать для того, чтобы завладеть реликвиями.
А мальчик, как он умудрился втиснуться в общую схему? Не было ли его появление, его вмешательство чем-то большим, нежели волей случая? Она покачала головой; даже заснувшие на века Святыни обладали свойством притягиваться к могущественным, властным людям, а мальчик, очевидно, относился к таким.
Внизу, в кухне, в качестве последнего аргумента раздался стук захлопнувшейся двери, затем заскрипели ступеньки лестницы. Послышался осторожный стук в дверь.
— Входите, Грег, — мягко ответила Джудит Уолкер, присаживаясь на постели.
