Клайв Баркер - Восставший из ада
— Джулия…
2
Керсти поставила бокал на стол и попыталась встать.
— Ты куда? — спросил ее Невилл.
— А ты как думаешь? — игриво ответила она вопросом на вопрос, стараясь выговаривать слова как можно отчетливее.
— Помощь нужна? — осведомился Рори.
От спиртного веки у него набрякли, губы раздвинулись в ленивой усмешке.
— Ничего, я, это… приученная…
Ее ответ вызвал со стороны гостей очередной взрыв смеха Довольная собой (ведь чем-чем, а остроумием она прежде не славилась), она, пошатываясь, побрела прочь из гостиной.
— Последняя дверь справа, у лестницы! — крикнул ей вслед Рори.
— Знаю, — ответила она и наконец выбралась в холл.
Ей никогда не нравилось быть навеселе, но сегодня алкоголь придавал бодрости и уверенности. Она ощущала себя свободной, легкомысленной и упивалась этим ощущением. Возможно, завтра она будет раскаиваться в содеянном, но завтра — это завтра. А сегодня она наслаждалась чувством полета.
Отыскав туалет, она облегчила там свой ноющий от выпитого желудок, после чего открыла кран и принялась плескать холодную воду в лицо. Ну вот, теперь можно и возвращаться…
Уже миновав лестницу, Керсти вдруг поняла, что, пока она находилась в ванной, кто-то потушил горевший на втором этаже свет. И теперь этот самый «кто-то» стоял всего в нескольких метрах от нее. Она тоже остановилась.
— Эгей?.. — окликнула она.
Может, это любитель разведения котов отправился следом за ней доказать серьезность своих намерений?
— Это ты, что ли? — спросила она.
Ну разве можно придумать вопрос глупее? И какой она хочет получить ответ?
Однако ответа не последовало, и тут ей стало немножко не по себе.
— Ладно, я серьезно. — Она попыталась придать голосу игривость, чтобы скрыть тревогу. — Кто это?
— Это я, — ответила Джулия.
Голос ее звучал как-то странно. Хрипло. Как будто она плакала.
— С тобой все в порядке? — спросила Керсти, вглядываясь в темноту и пытаясь различить лицо Джулии.
— Да, — последовал ответ. — А что могло со мной случиться?
Произнеся эти шесть слов, Джулия снова обрела свою актерскую уверенность. Голос ее прояснился, стал четче и звонче.
— Я просто устала, — продолжила она. — Похоже, вы там здорово веселитесь?
— Мы что, мешаем тебе уснуть?
— О господи, конечно нет! — ответил голос. — Я просто шла в ванную.
Пауза, а затем:
— Ну, иди. Развлекайся.
В нерешительности Керсти сделала несколько шагов к ней, но в последний момент Джулия резко отшатнулась, поднявшись на пару ступенек вверх, как будто избегая даже малейшего прикосновения.
— Э-э… Тогда… Спокойной ночи, — пожала плечами Керсти.
Тень на лестнице ничего не ответила.
3
Джулия спала плохо. И в эту ночь, и в последующую.
Того, что она видела, слышала, чувствовала в «сырой» комнате, было достаточно, чтобы раз и навсегда лишить ее счастливых сновидений, так ей во всяком случае казалось.
Это он был там. Он, Фрэнк, брат Рори, был все это время в доме, запертый от мира, в котором она жила и дышала, страшно далеко от нее и в то же время достаточно близко, чтобы осуществить этот призрачный, жалкий контакт. Почему он появился, откуда пришел, она не могла даже догадываться, а у него не было ни сил, ни времени объяснить ей что-либо.
Все, что он успел сказать, перед тем как стена начала снова твердеть, облекаясь в кирпич и штукатурку, было: «Джулия». А потом: «Это я, Фрэнк». И в конце еще одно, последнее слово: «Кровь…»
После чего Фрэнк исчез. Ноги у нее подкосились, и она, чуть не падая, доковыляла до противоположной стены и бессильно привалилась к ней. К тому времени, как она немного пришла в себя, таинственное свечение исчезло совсем, а искалеченная, истерзанная фигура, втиснутая в нишу, пропала как не было. Реальность снова вступила в свои права.
Хотя, возможно, все же не полностью.
Фрэнк по-прежнему находился рядом, в «сырой» комнате. В этом она нисколько не сомневалась. Да, глазами его было не увидеть, зато можно было почувствовать сердцем. Он был заточен где-то в промежутке между той сферой, которую занимала она, и неким другим миром — миром, где звенели колокола и царила тревожная тьма… Умер ли он, вот что самое главное. Может, прошлым летом он погиб в этой пустой комнате, но душа его застряла здесь и теперь тщетно ждет, кто бы ее высвободил из плена? Если так, что тогда произошло с его земной оболочкой? Только дальнейшее общение с самим Фрэнком, вернее с тем, что от него осталось, способно прояснить ситуацию.
И она знала, как именно можно помочь потерянной душе вновь обрести силу… Он подсказал ей очень простое решение.
«Кровь», — сказал он. Этот один-единственный слог прозвучал не как обвинение, но как приказ.
Рори пролил кровь на пол «сырой» комнаты, и пятно почти тут же исчезло. Каким-то образом дух Фрэнка — если только это действительно был он — смог воспользоваться кровью брата, получив при этом достаточно энергии, чтобы вырваться на какое-то время из своей клетки и связаться с нею, пусть даже на пару секунд. Но если крови будет больше? Что тогда?
Она вспомнила объятия Фрэнка, их грубость, звериную жестокость, настойчивость, с которой он овладевал ею. Она готова была пойти на что угодно, лишь бы снова испытать то же самое. А ведь это вполне осуществимо. Ведь если она окажет ему необходимую поддержку, разве не ответит он ей благодарностью? О да, он станет ее рабом, ее игрушкой, жестокой или, наоборот, покорной ее воле. От этих размышлений спать окончательно расхотелось. Они унесли с собой не только сон, но и рассудок, и печаль. Она вдруг поняла, что уже очень давно была влюблена во Фрэнка и все это время оплакивала его. Если нужна кровь, чтоб вернуть его к жизни, она добудет эту кровь. И будь что будет.
На следующий день улыбка не сходила с ее губ, и во все последующие дни — тоже. Эту перемену в ее настроении Рори воспринял как знак того, что Джулия окончательно освоилась и счастлива в своем новом доме. Поняв это, он воспрянул духом. И с новым рвением принялся за отделку комнат.
Очень скоро, сказал он, можно будет перейти к работам на втором этаже. Они найдут источник сырости, устранят его, и он превратит большую комнату в спальню, достойную его принцессы.
Услышав эти слова, она поцеловала его в щеку и посоветовала не спешить: комната, где они спят сейчас, ее вполне устраивает. Разговор о спальне привел к тому, что он начал поглаживать ее по шее, затем притянул к себе и принялся нашептывать на ухо разные инфантильные непристойности. Она не отказала ему, напротив, покорно пошла наверх и позволила раздеть себя (он очень любил этим заниматься). Он расстегивал ее блузку запачканными краской пальцами, а она притворялась, что эта игра возбуждает ее, хотя это было далеко от истины.