Крис Картер - Операция «Скрепка». Файл №302
— Наука требует жертв.
— А совесть?
— О, мой бог! Дорогая фройляйн, как вы еще молоды! Нет, вам не понять… Совесть, говорите? Моя совесть всегда со мной и… и, позвольте, я не буду афишировать наши с ней отношения. Я умру так же, как и все. Десятком лет раньше, десятком лет позже — разница? Принципиальная разница? Все в землю ляжем, всё прахом будет. В общем, все умерли.
— Все умирают по-разному!!!
— Молдер! Не вмешивайся! Мы с мистером Клемпером беседуем!
— Не-ет, Скалли! Я уже нанюхался его охре… орхидей! Дорогая, умоляю — кусочек дерьма!
— Молдер-р-р!
— Пусть, дорогая фройляйн, пусть. Тем более мы почти закончили.
— Не-ет, герр Клемпер! Вы еще не ответили мне, сыну человека, с которым вы работали и работали! И попробуйте не ответить! Я тогда… Тогда я… Не знаю, что с вами сделаю!
— Не знаете, а говорите. А я знаю. Например, ударите меня, старика. Это красиво? Это некрасиво. Совесть вас замучает. А я за свою жизнь снес столько ударов, что еще один — мертвому припарка. Или, например, убьете меня, старика, — из табельного оружия. Так я уже изложил вашей даме свое философское отношение к жизни и смерти: все умирают…
— Но по-разному! Мой отец, с которым вы работали и работали, получил пулю! Его пристрелили! И сдается мне, я знаю почему! И вы тоже знаете!
— Спокойней, молодой человек, спокойней! Что вы, как Чингачгук вспыльчивый-необузданный! Сейчас мы медленно-медленно спустимся с горы…
— Я спокоен. Продолжим?
— Попробуем.
— Цель оправдывает средства, так?
— Так. Да.
— И что за цель преследовала работа, в которой участвовал мой отец?
— Лучше вам не знать.
— А я хочу! Хочу все знать!
— Вам нужна правда? Или — истина?
— Правда! Истина!
— Разные понятия, мистер Молдер.
— Одинаковые!
— Да нет же. Вот у меня тридцать лет назад погибла жена. Несчастный случай. Это правда. А истина… Кто знает, мистер Молдер, кто знает…
— Казуистика!
— Логика. Существуют нюансы, не зная которых, вы будете спать спокойно.
— К дьяволу нюансы! Мой отец… он тоже был убийцей?! Как вы?!
— Во-первых, это и есть нюанс. Во-вторых, я не убийца.
— Убийца!
— Я селекционер. Вот сейчас селекционирую цветочки. Заметьте, не втаптываю их в грязь, не срезаю под корень, не морю голодом, а приближаю их к идеалу. Селекционеру, как и хирургу, иногда приходится делать пациенту больно, чтобы потом ему было хорошо. Вам понравились мои цветочки?
— Пациент сам приходит к врачу лечиться!
— Когда знает о своей болезни. Или хотя бы подозревает. Более я ничего не скажу. Вы утомили меня… О, извините, дорогая фройляйн, к вам это не относится… Но я действительно несколько утомился после вчерашнего.
— После вчерашнего?
— Отмечал годовщину одного из самых выдающихся деятелей Истории. Истории с большой буквы, молодые люди. 21 апреля, м-да…
— Как же, как же!
— О, дорогая фройляйн, знаете, о ком я?
— Представления не имею. Но некий господин тоже считает эту дату достойной всяческого отмечания. Такой… пожилой господин. Где-то ваших лет. Но потщедушней. Такой… ходячий скелет.
— Нопфлер?
— Вы сами назвали.
— Старый пердун!
— О?
— Не оскорбление, дорогая фройляйн. Определение. Старый пердун!
— Разве вы не вместе вчера праздновали?
— Я давно один, дорогая фройляйн. Совсем один, совсем один… А когда вы, извините за нескромный вопрос, виделись с этим пожилым господином?
— Нескромный вопрос, мистер Клемпер.
— Еще раз извините, дорогая фройляйн. Старый пердун!.. Ну-с, молодые люди, пора и честь знать.
— Ага! Все-таки пора?!
— Мистер Молдер?
— Знать честь!
— Опять вы за свое, молодой человек…
— Нет. Прошу понять меня правильно, но… Мистер Клемпер, если честь для вас не пустой звук, ответьте на последний вопрос — не общий, но частный.
— Честь для меня не пустой звук.
— Тогда… Вот — фотография. Это ведь вы? Рядом с моим отцом? Где была сделана фотография? Где находится ангар, который позади вас?
— И всего-то?! В Западной Вирджинии. Горнодобывающая компания — ангар ей и принадлежит… принадлежал. Но не только и не столько ей.
— Не договариваете?
— Напротив, сказал более, чем следовало. Только из давних дружеских чувств к вашему отцу, мистер Молдер, и из чувства внезапной приязни к вашей даме. Остальное вы способны выяснить самостоятельно. Правду или истину — на выбор. Если, конечно, у вас получится проникнуть в ангар…
— Мистер Клемпер?
— Вам известно трансцендентное число Непера, молодой человек? Основание натуральных логарифмов?
— Я гуманитарий.
— Ваш отец был настоящим гением точных наук!
— Потому я их и на дух не выношу. На детях гениев природа отдыхает.
— А вы, дорогая фройляйн?
— Мне известно.
— Не перестаете меня приятно удивлять, дорогая фройляйн!
— Эй, старичок! Не забывайся мне тут!
— А что я сказал, молодой человек? Какой он у вас горячий, дорогая фройляйн! Чингачгук! Бо-о-олыной змей!
— Пошли отсюда, Скалли! Не видишь, он нам голову морочит!
— Погоди, Молдер! Мистер Клемпер, что про основание натуральных логарифмов?
— Пошли, сказал! Он тебе сейчас и про число «пи» начнет заливать! Пошли, ну!
— Прощайте, дорогая фройляйн. Цветочек на память? Минутку, я выберу лучший из коллекции!
— Засунь его себе в задницу! Доктор, это — вам!.. Ну ты идешь или как?!
— Погоди, Молдер! Цветочек же!
— Скалли!!!
— Иду, иду…
Она, Скалли, идет. И он, Молдер, идет.
…А философствующий грузный отставной наци Виктор Клемпер остается — с цветочком в руке. Картинка маслом. Нет, акварелью. Трогательная картинка — одинокий старец со свежей сорванной орхидеей в руке.
В традициях контраста надо б ему, стоило гостям удалиться из поля зрения, швырнуть цветочек на пол и зверски топтать, приговаривая «А землю отдайте фермерам!» Но добропорядочный владелец оранжереи «Виктория» не изверг какой-нибудь. Он садовником родился и садовником умрет. Селекционер он! Потому сорванную орхидею надлежит любовно поставить в сосуд с отстоявшейся водой, сахара и соли добавить по вкусу и — пусть стоит.
А вот кого надо б зверски топтать или хотя бы побольнее пнуть, так это некоего пожилого…
Надо ли?
А надо!
Смысл?
А захотелось! Зверски захотелось! Мы старики, но дух наш молод! Прямо сейчас! Прямо из оранжереи! Пусть по телефону, но пнуть!
— Алло!
— Алло?
— Это Клемпер.
— О, Виктор! С прошедшим тебя!
— И тебя также.
— Отмечал?
— Как и ты.
— Голова в порядке?
— Побаливает.
— И у меня. Да-а, годы, годы… Давно не виделись, старина!
