Терри Лэмсли - Гуляя с собакой
Стук что-то произнес на неизвестном Стиву языке. Это звучало как вопрос. Тон голоса был требовательный, недовольный и озадаченный. Словно отвечая ему, его обезьяна снова зашевелилась; легкие волны дискомфорта слабо запульсировали у него в голове.
Стук подошел чуть ближе и снова что-то сказал. Теперь он говорил со злобой.
Но обезьяна Стива, казалось, сдалась. Она исчезла. Стив подумал, что она возможно заснула.
Стук повысил свой хилый голос и изрек еще несколько непонятных слов.
— Кричать бесполезно, — сказал Стив. — Твой маленький дружок вырубился. Теперь отсыпается.
— Вы пьяны, — заметил Стук.
— Ага, — согласился Стив. — И я собираюсь оставаться пьяным.
Губы Стука скривились, но он молчал.
— В таком положении мы более или менее равны, — сказал Стив, с каждой секундой чувствуя себя все увереннее. Он было начал трезветь, но сейчас почувствовал прилив эйфории, как после рюмки водки, от уверенности, что сумел обезоружить Стука и его слугу. — Я больше на тебя не работаю, Стук. Я знаю, что ты такое, и я собираюсь кое-что сделать. Я тебя уничтожу. Бог знает, откуда ты взялся, но я отправлю тебя в место еще похуже.
Стук издал жужжащий звук языком, как насекомое, бьющееся об стекло. Он не был напуган, скорее раздражен и нетерпелив. Услышав его, Стив испытал момент сомнения и отчаяния, подумав, что он, возможно, недооценил своего босса и слишком рано посчитал себя победителем.
Стук немного выпрямился и, казалось, с сарказмом отвернулся.
Думая, что тот уходит, Стив собирался схватить его за горло, когда Стук атаковал его. Он замахнулся правой рукой, одновременно включив пилу, и направил ее в грудь Стиву. Коротышка двигался с удивительной резкостью. Пила попала во что-то и начала со скрежетом резать.
Стив думал, что ранен, но не чувствовал боли. Он отшатнулся назад и в этот момент Стук снова пошел в наступление. Тут Стив понял, почему он не чувствовал боли. Он машинально выставил левую руку для защиты, и пила попала в гипс рядом с локтем, вырезав кусок. Он высоко задрал пострадавшую руку, обороняясь, готовый обрушить ее вниз. Рука была очень тяжелой.
Возможно, Стук осознал опасность, так как огрызнулся и резко отступил в сторону. При этом он потерял равновесие и стоял на одной ноге, когда гипсовая дубинка Стива ударила его по голове рядом с правым ухом. Кнопка безопасности пилы выключила инструмент.
Шея Стука хрустнула, и он отлетел назад, ударившись головой о деревянную скамью. Его череп раскололся, как скорлупа. Внутри было то, что Стив не ожидал увидеть. Не было крови или мозгов. Вместо этого голова Стука была набита чем-то вроде пыли, пепла и какими-то темными бесформенными деталями, которые могли быть грудой угольков, остатками давно потухшего огня.
Стив застыл над телом своего босса, с недоверием разглядывая содержимое головы мужчины, превратившееся в малое подобие оползня под воздействием струи воды из рядом лежащего шланга. Пепелообразная субстанция стремительно уплывала темными ручьями в сторону сливного отверстия.
Темные очки Стука до сих пор оставались на его лице, словно припаянные к его носу. Стив нагнулся, чтобы их снять.
Когда он склонился, кто-то схватил его за плечо и сказал:
— Бог мой, что ты наделал?
Это был голос Аманды. Стив дернулся и медленно обернулся, со страхом ожидая того, что увидит. Он предполагал, что обнаружит позади себя расчлененный труп, в спешке собранный и увенчанный мертвой, но говорящей головой. Аманда была потрепанной и в синяках. Голова ее была закрыта повязкой, а на лбу был широкий зашитый порез. Ее лицо, там, где его было видно, было серого цвета, а кожа похожа на лист натянутой глянцевой бумаги.
— Ты жива, — сказал Стив и посмотрел на куски плоти, лежащие на скамье. — Я думал, что это ты. Я видел твою одежду; пятна крови…
— Я разбила фургон прошлой ночью после того, как высадила тебя у больницы. Я поранилась.
— Тогда кого же расчленял Стук?
— Девушку, которая выполняла твою работу до тебя. Она долго не протянула. Одной туманной ночью она упала в карьер и умерла. Стук заставил меня принести ее тело назад. Он положил ее в морозилку на случай экстренного питания для животного. Сегодня он не мог пойти на охоту, поэтому…
— Она еще не оттаяла, иначе было бы гораздо больше крови повсюду. Инструменты, которые использовал Стук, превращали свежий труп в месиво.
— В любом случае Стук мертв, — выпалил Стук, словно желая себя в этом убедить. — Это животное умерло вместе с ним. И обезьяны не могут тронуть тебя, если ты пьян. Я со всем разобрался. Мы освободились от них.
— Что ты имеешь в виду «животное умерло вместе с ним»? — спросила она.
— Боже, об этом то ты должна знать. Ты должна была понимать, что Стук и это существо — это одно и то же. Стук был вроде оборотня. Это чертовски очевидно.
Девушка посмотрела на него отчаянными глазами, от чего его сердце упало в пятки. Она покачала головой.
— Он был человеком, точнее тем, что осталось от человека. Что же касается существа…
— Брось, Аманда. Ты никогда не видела их вместе, никогда, потому что они были одним и тем же, но в разной форме. — Он указал на распластавшееся тело носком своего кроссовка. — И ты не можешь утверждать, что это всего-лишь человек. Всё его тело покрыто волосами, и посмотри, что у него было в голове! Похоже на сгоревший ужин в духовке. И давай посмотрим на его глаза!
Девушка наклонилась и сняла очки с лица Стука.
Под ними оказались два покрасневших, но человеческих глаза, глубоко посаженные под бровями мужчины.
— Я думал, что у него такие же глаза, как и у существа, — сказал Стив. — Я был в этом уверен.
— Он не мог выносить яркого света, вот и все. Он был человеком, — настаивала Аманда. — Невероятно старым, но человеком. — Она указала на полупустой теперь череп Стука: — А такое происходит, когда тебя сохраняют, держат живым очень долгое время.
— Но на вид ему не больше семидесяти!
— Стуку было больше двухсот пятидесяти лет. Он родился в 1741 году.
— Я в это не верю.
Она злобно взглянула на него и резко сказала: — Скажи тогда, сколько мне лет, по-твоему?
— Около тридцати. Не более.
— Мне было двадцать пять, когда Стук впервые взял меня на работу.
— И когда это случилось?
— В 1926 году.
Стив шлепнул себя правой рукой по голове.
— Мне неприятно это тебе говорить, Аманда, но ты запуталась. Я это и раньше замечал. У тебя серьезные проблемы.
Она почти засмеялась.
— У меня много проблем, так же как и у тебя. А теперь их стало еще больше, так как Стук мертв.
